Вновь был суд. Теперь уже над пожилым грузином-учителем. Но со скамьи подсудимых Алико Харчилава отправился в исследовательский центр в Подмосковье. В те годы подземный Центр около Куюмбы ещё только строился.

Способность мужчины вгонять людей в кому решили использовать против самих же псиоников как живой блокиратор для особо опасных. Вроде бы и не убийство, но угроза отведена. А держать псионика пожизненно в клетке и железе посчитали… негуманным…

— Пожалуйста, Влад! Пожалуйста, — шептала Настя, боясь подойти к замершему у панорамного окна столовой Оператору, но точно знала, что парень её слышит, — Только не убивай дедушку. Они живы, все живы. Это просто коматозный сон. Пожалуйста…

…Лет тринадцать назад в Подмосковье начала работу небольшая больница для псиоников-коматозников. Алико оказался главным и единственным поставщиком пациентов, так сказать.

Его туда как-то привозили для серии экспериментов с выведением из сна. Но бывший учитель истории, увидев полутёмный коридор с палатами, полными спящих людей, свалился с инфарктом. Больше со стариком так не экспериментировали.

С тех пор он работал, помогая обезвреживать съехавших с рельсов псиоников, и посещал церковь.

Тихая, светлая церквушка недалеко от дома примиряла старика со своей одинокой жизнью, с нервно-испуганными взглядами служащих Департамента и с работой «палача». Всё оказалось просто — он дарит покой одержимым. А его грехи — только его, и этот крест нести должно с честью!

Сегодня ему поручили усыпить друзей этого паренька в белом. Долго затягивать исполнение нельзя — Оператор контролирует весь Центр. Для операции руководители выбрали столовую, где будет большинство близких ему людей одновременно. Дед усыпил аж четверых…

— Зачем? — ещё раз спросил Оператор, тускло разглядывая старика. — Зачем это сделали? Можете говорить…

— Приказ, мальчик, — хрипло отозвался дедушка Алико, смаргивая слёзы. — Приказ.

И тяжело осел на пол, когда Влад снял парализацию.

От дверей испуганно вскрикнула Настя.

Стечко глянул в её сторону, и сказал:

— Он жив, только теперь не псионик.

Старый грузин дёрнулся на полу от этих слов и поднял удивлённые глаза на Стечко. Потом нашёл в себе силы — упёрся дрожащими руками с узловатыми пальцами в пол. Привстал и тяжело перенёс вес тела так, чтобы оказаться на коленях. Поднял лицо с дорожками слёз, плутающих среди глубоких морщин, и прошептал со счастливой улыбкой:

— Спасибо тебе, мальчик. Спасибо!

Влад наклонился к нему и тихо спросил:

— Кто тебе отдал приказ?

И столько физической угрозы было в вопросе, что улыбка сползла с лица грузина.

— Мне тоже интересно, — гаркнули от двери, — Какая паскуда отдала такой приказ!

Охранники у входа живо расступились, пропуская в помещение разгневанного полковника Назина. Форменная рубашка мужчины перекошена. Седые волосы чуть ли не дыбом стоят.

— Так, — скомандовал охране, — всех посторонних в коридор. Ребят в медчасть!

— Их не трогайте, — мрачно перебил Влад, отвлекаясь от всё так же стоящего на коленях грузина. — Сам разберусь.

Следом за руководителем в столовой появился и майор Край, кинулся к лежавшим на полу ребятам.

В центре свернулась в клубок черноволосая Алина, подруга Влада. Рядом с ней ничком — Лёша Елисеев. Через пару столов от них, в куче рассыпанной картошки-фри, Павел Уртаев и Фёдор. У Пашки лицо залито кровью. Видимо, ударился при падении о столик или стул.

Рядом с каждым из уснувших ребят появились копии Влада. Они синхронно подхватили на руки по человеку и исчезли в телепорте.

Около Стаса с Володей Мелехом тоже появилась белая фигурка. Оператор, положив им на плечи по ладони, «унёс» в Убежище, в центральный зал.

Там Рената уже суетилась вокруг каталок с пострадавшими. Парни кинулись ей на помощь.

— Надо бы сразу в лабораторию прыгать, — прошипела девушка сквозь зубы. — Покатили?

За их спинами из воздуха показался нервный Кирилл Иванович с Владом. Через пару секунд в Убежище появились сразу несколько человек — Оператор привёл бабушку, маму и мелкого Нурлана.

Родные явно собирались наспех — в руках по сумке с вещами. Нурик прижимал к груди красный планшет и школьный ранец.

Женщины стали нервно оглядываться, узнавая просторное помещение. Младший брат тоже сообразил, куда они попали и испуганно прижался к маминому боку.

— Ма, бабуль, устраивайтесь пока, — предложил Влад и улыбнулся брату. — Нур, не трясись. Тут стало намного безопаснее. И я никуда не денусь.

И уже майору:

— Кирилл Иванович, садитесь, — попросил Влад. — Нам многое надо обсудить. Бриг здесь должен быть. Сейчас всех соберём…

В этот момент в столовой Центра полковник Назин хмуро придержал за плечо шедшего мимо Оператора:

— Стечко, мы побеседуем с дедом сами и узнаем кто у нас такими приказами раскидывается. Даю тебе слово офицера — ни я, ни Громов таких идиотских вещей не делаем! Слышишь?! Не дёргайся, дай нам разобраться!

Парень внимательно посмотрел на полковника. Судя по эмофону, тот не лгал.

— Обсудим это позже, — произнёс Оператор, аккуратно обогнув мужчину. — Сейчас я должен позаботиться о безопасности своих людей.

Он подошёл к Насте, так и застывшей у входа в столовую:

— Пойдём? — спросил и протянул руку.

— Куда? — глухо переспросила Шпагина, отшатываясь в сторону.

— Сейчас в Убежище, — пояснил Влад, — а потом решим «куда». Здесь оставаться для вас всех опасно.

— А наставник? — спросила Настя, глядя за спину Стечко, где два охранника поднимали на ноги Алико Харчилаву.

— А наставник с нами не пойдёт, — как маленькой объяснил парень. — Он будет общаться с парнями полковника.

Шпагина вдруг оттолкнула в сторону Влада:

— Да иди ты к чёрту!

И кинулась к старому грузину, которого уводили из столовой, крепко держа под локти.

— А можно повежливее, а? — крикнула Анастасия, догоняя людей. — Это старый человек! Куда вы его тащите?

— Настя? — удивлённо спросил Влад.

— Шпагина, — рявкнул Назин. — Стоять! Отошла в сторону! Приказ неясен, боец?!

Та застыла на месте, как вкопанная.

— Слушаюсь, товарищ полковник! — отчеканила, косясь в сторону Харчилавы. Потом повернулась к Оператору и уже тише: — Отстань от меня, Влад. Правда, просто отстань. Никуда я не пойду с тобой.

Стечко секунду похлопал ресницами, нахмурился и растаял в воздухе.

— Есть два варианта нашей реакции на произошедшее, — рассказывал Кирилл Иванович, медленно прохаживаясь перед командой Оператора. — Мы убираем всех лишних из Центра и закрываем доступ. Без нашего разрешения больше никто в поселении не появится… Но придётся взять на себя всё управление. Потянем ли мы — большой вопрос. Нас не так уж много…

Он оглядел присутствующих. В комнате отдыха Убежища собрались лишь те, кого Влад решил срочно забрать из Центра — команда полным составом и родные Стечко.

Расселись, как получилось — на диванах, пуфиках. Кто-то устроился и на полу.

Бабушка и мама Влада тоже захотели присутствовать на совещании и теперь замерли в плетёных креслах-качалках чуть в стороне. Только Нурлан неприкаянно слонялся по Убежищу, изучая новые помещения, что раньше не видел.

Встречу начали не сразу — несколько часов Оператор с Ренатой и профессором Бригом работали в лаборатории, вытаскивая из комы ребят.

Всё прошло более-менее удачно, и теперь пострадавшие тихо сидели в глубоких мягких креслах у медиа-стены с осенними пейзажами, медленно приходя в себя. Им ещё было заметно плохо, и потому Рената устроилась рядом и приглядывала за ними. Особенно переживала за младшего Алексея.

А подросток боролся со сном, слушая монотонные размышления майора Края.

— Примите во внимание, что в конфликте с властью многие не станут участвовать. Захотят уехать. Надо будет вывозить из Центра массу народа. Что делать с обслуживанием всей техники посёлка? Молчу уж про «Мерзавчика» — непонятно, кто станет работать в зоне реактора. Возможно, наймём специалистов, но их ещё надо будет найти. Вопросов масса, как видите. Ну и хотелось бы напомнить, что поселение — не наша собственность, друзья, а государственная.