Что там принес орк? Длины цепей хватило на то чтобы дотянуться до плошек кончиками пальцев и подтянуть их поближе. Хочешь жить, вывернись наизнанку, Кали в своем репертуаре, просто принести еды, конечно нельзя, нужно заставить пленницу бороться даже за это. Сволочь! Ну и ладно, не привыкать, поборемся. Остывшая каша с кусками непонятного происхождения и вонючая вода. Чего еще ожидать от этой скрытой садистки? Плевать, главное, пока еще можно сделать вдох, а значит игра еще не окончена!

Орк появился еще раз. Поставив плошки на пол, он посмотрел на пленницу. Желтые хищные глаза впились в ее лицо.

- Ты - боец! - сказал орк. - Не опускаешь глаз, не прячешься, молчишь. Достойный воин, хотя по тебе и не скажешь. Госпожа отбыла на несколько дней. Я могу выразить тебе свое уважение, лишь тем, что освобожу от цепей, пока госпожи нет.

- Не стоит, - проговорила она чужим очень высоким голосом. - Это может привести тебя к дурным последствиям. Не хотелось бы чтобы из-за меня ты оказался в соседней камере.

Орк довольно хмыкнул.

- Страх не ведом оркам, - он сделал несколько шагов и в руках его появился ключ. - Сиди смирно.

Он грубо усадил ее на пол и спокойно вставив ключ в замки оков, освобождая руки и ноги.

- Цепь с шеи я тоже сниму, но ошейник зачарован самой хозяйкой, его снять я не смогу.

- Ты отважный воин, - вспоминая опыт общения с орками проговорила она. - Я благодарна тебе.

Орк усмехнулся, обнажая клыки.

- Смелая маленькая птичка, поет для птицелова. Твои дни сочтены, но воинам не пристало умирать в цепях, потому я и освобождаю тебя. Скоро кровавые игры, вопреки законам, госпожа хочет видеть тебя на арене. Постарайся умереть там, второго шанса принять смерть достойно у тебя может уже не быть.

Ответа это не требовало. Он проявил не жалость, а солидарность. Он был воином и его честь была задета тем, что такой же воин вынужден сидеть в цепях. Он признал в ней достойную, но не более того. Кровавые игры. Интересно и какого же будет роль отведенная ей? Уж точно не победителя. Значит совет орка не лишен смысла.

- Спасибо, - спокойно произнесла она, когда орк закрыл за собой дверь в ее клетку.

- Вечером принесу мяса, а то до игр не дотянешь.

Наверное, прошел еще один день. Орк, как и обещал принес ей небольшой кусок мяса. Было видно, что это угощение предназначалось не ей, но она была благодарна и за это. Оставив мясо у нее в клетке, орк опустился на пол напротив двери, наблюдая за ней.

Она съела мясо и запила водой. Посмотрев на орка, она тоже опустилась на пол своей камеры, повторив его позу. Теперь их разделяли лишь прутья решетки.

- Ты хотел что-то спросить у меня, воин? - начала беседу она, ведь не просто так этот гигант сидит и смотрит на нее.

- Расскажи о своей жизни. Хочу знать, кому оказана честь выступить на кровавых играх.

- О моей жизни?

Орк кивнул.

- Госпожа говорит, что эльфы низкие существа, что люди ничтожны, но мы никогда не видели ни тех, ни других, а противника нужно знать. Когда воды реки позволят, мы перейдем ее и вырвем гниль ваших душ. Это будет большая война, и орки одержат победу. А Марык докажет госпоже, что достоин ее ложа.

Глаза ее раскрылись от удивления, осознание пришло вместе со словами орка. Марык - первый освобожденный. Большая война - еще не началась! Орки не знают людей и эльфов! Эльфы еще бессмертны! Она в плену у Калисто! Только вот она больше не Мирриэль, она Элирия. Не воплощенная, а самая что ни на есть настоящая Элирия. Она все еще жива! Она еще не посадила черное древо, еще не создала Источник. Калисто еще не была заточена! Это самый конец, печального начала. Бред! Этого не может быть! Она не заставила орка упрашивать себя и начала рассказ, она вела его так, как это сделала бы Лири. Рассказывала о эльфах, о их лесах, о их домах, о их культуре. Орк слушал внимательно и в живых желтых глазах был виден интерес. Она продолжала рассказ, понимая, что в данный момент она творит историю, создает первого освобожденного, того, кто освободится от власти Калисто, того в поисках наследия которого, потом через многие тысячи перерождений к их отряду примкнет Рыдгар. Все начинается опять! Замкнутый круг? Ничего еще не случалось, не было Калена, Энель, Раирнаила. Ничего не было. Есть только Кали, Орлен и она, Элирия. Зеленый дракон Равновесия.

Она горько рассмеялась. Она видела далекое будущее, там она была совсем другой. Она была смертной, она была живой. Но и здесь она еще жива, а значит, можно все изменить. Нужно лишь дождаться того самого момента, когда это можно будет сделать. А пока, она будет играть свою роль, повторяя все то, что уже однажды делала.

Разговоры с Марыком делали ее заточение чуть менее угнетающим, орк был хорошим слушателем, и, хотя мало говорил сам, но она видела, как меняется его сознание, знала, что все делает правильно. Вечером третьего дня, Марык зашел в камеру и попросив прощения, приковал ее.

- Она вернулась, - можно было поздравлять себя, он не назвал Кали ни госпожой, ни хозяйкой. - Сегодня она придет к тебе, будь сильной. Я вернусь, когда она уйдет и принесу тебе поесть.

Он запер дверь и его тяжелые шаги застыли вдалеке.

Быть сильной? Легко! Только этим и занимаюсь постоянно.

Калисто появилась спустя несколько часов. Блистательная красавица стояла у решетки и с презрением смотрела на свою пленницу.

- Сестрица, рада, что ты еще жива, иначе сюрприз бы не получился.

Сюрприз? О чем это она? Ах ты ж демон-недоделан! Сегодня она притащит сюда Орлена и будет показывать, как обманула его. Чудесненько! На губах еще не остыли следы его поцелуев и даже тюремный холод не смог вытравить из памяти теплые моменты, которых здесь, в этом времени еще не было и уже никогда не будет, если все получится. Придется подождать, стерпеть это, чтобы спасти этот мир.

- Ты не хочешь мне ничего сказать, Лири? На тебя это так не похоже, обычно ты болтаешь без умолку, о том, что я должна опомниться, остановиться, прекратить безумие, а сегодня молчишь, как рыба. Ну, может это и к лучшему. Тогда я поведаю тебе, что сегодня будут кровавые игры в мою честь, и ты приглашена. Правда не как зритель, а как участник! Хочу на это посмотреть! Хочу видеть, как моя благородная сестренка будет бороться за свою жизнь, убивая, чтобы спастись. Захватывающее будет зрелище. Скольких ты сможешь одолеть? Двух, трех?

- Они не смогут меня убить, они смертные, зачем ты гонишь их на убой? - звеня от ярости, едва н срывался голос Лири.

- Меня это забавляет. Готовься. За тобой скоро придут.

Вот же! Ошибочка вышла, Орлен тут не при чем. Придется сражаться с орками. Она села на камни, собираясь с силами и мыслями. Всегда казалось, что если бы знать будущее, то можно было бы легко принимать правильные решения, но на деле это оказывается не так уж и просто. Ведь, когда она изменит ключевой момент, история пойдет совсем другой дорогой, и уже не понятно, как все сложится. Будет ли лучше или станет еще хуже. Громким эхом в пустом подземелье зазвучали шаги десятка воинов. Это наверняка за ней. Она поднялась в ожидании конвоя. Всматриваясь в напряженные лица орков, она пыталась понять, что происходит у них в голове, но эти суровые воины, оставались для нее загадкой. Ее освободили от цепей и положили на пол ее привычную одежду, салатовую рубашку, темно-зеленые штаны и мягкие сапоги. Неожиданно для нее орки вышли из камеры и разошлись, переговариваясь между собой. Она переоделась и встала у решетки. Дверь тут же открыли и жестом предложили занять ей место в центре. По бокам встали два воина, трое впереди и четверо сзади. Такому конвою можно было лишь позавидовать. Калисто все-таки ее боится, до дрожи в коленях, раз приставила такую охрану. Довольно быстро воины приноровились к ее неспешному шагу, ее не подталкивали, не подгоняли, ей позволили выбирать темп самой. Очень чуткие конвоиры! Или это еще один способ выказать уважение равному? Остановились они у огромной железной решетки, за ней начиналась арена. Желтый утоптанный многими боями песок, местами все еще бурый от впитанной крови. И сегодня ей придется проливать кровь невинных в угоду сумасшедшей сестрице. Лири покачала головой. Как же она была наивна, полагая, что сможет изменить ее, помочь ей обрести радость и счастье. Этого не случилось тогда, не случится и теперь, некоторые вещи нельзя изменить. Решетка дрогнула и поднялась. Конвой выстроился в две шеренги, пропуская ее вперед.