- Ты так чудесно пахнешь, любимая...
Дальше или он не смог ничего сказать или я уже ничего не слышала, мы уснули.
Утро так нас и застало. Мы провели ночь в объятиях друг друга, но это были самые невинные объятия за всю мою жизнь, мои жизни. Эта ночь напоминала те старые времена, когда мы были духами, именно так мы проводили ночи, нам не нужно было большего, так соединялись наши души. А потом Кали доказала какую силу может иметь влечение плоти, эти воспоминания заставили меня вздрогнуть. Кален приоткрыл глаза и улыбнулся.
- Неужели даже в моих объятиях тебя настигли кошмары?
- Нет, Кален, спала я чудесно. Просто... как-то не по себе стало. Нам спешить нужно, впереди нас ждет серьезный бой, да и не один. Это немного пугает. Я боюсь не справиться. Эти люди, они все готовы отдать последнее и самое дорогое нам, за спасение, но, Кален, а если я не оправдаю их ожидания? Я необычная, да, но хватит ли этого, при встрече с красным драконом? Как мне одолеть того, кому проиграли двое древних богов?
- Ты слишком много думаешь, Мирриэль, ты не будешь одна, мы все будем стоять рядом с тобой, вместе мы справимся, не можем не справиться.
-Значит в путь.
Мы покидали еще спящую деревню. Провожать нас вышел лишь староста. Он пожелал нам доброго пути и на прощание добавил:
- Я жену с детьми с вашим отрядом отправлю, а сам помогу тут оставшимся собраться, да и вместо себя кого назначу, если будет кто оставаться, да и нагоним их в пути. Подумал я и решил, что под вашей защитой-то надежней будет, чем с дозорами баронов, да и пригодимся мы там, и лесники неплохие и плотники. Работы не чураемся, а когда семья в безопасности, так и самому на душе спокойней. Так что свидимся еще, милсдарь.
Мы лишь кивнули и поблагодарив за кров и угощение, пришпорили коней. Путь еще впереди был неблизкий.
Кален.
Мы третий день в пути. Эйфория от осознания, что Мирра сейчас здесь со мной, что с ней все в порядке и она вернулась к нормальной жизни, постепенно проходит, уже даже не так радует ее прощение. Возвращается боль. Пока еще это только начало, я знаю, что дальше будет лишь хуже. Пока еще это просто отголоски воспоминаний, но скоро... скоро по вечерам я не смогу сдерживаться, придется уходить. Надеюсь, что Мирриэль уже свыклась с мыслью, что я не оставляю ее на дежурства по ночам. Мне так будет проще. Пока еще меня поддерживает мысль, что она нуждается в моей помощи, но скоро все мои темные воспоминания обретут новую жизнь, каждое из них станет для меня явью, я вспомню каждое слово и каждое движение, вновь подарит тепло каждая капля крови, попавшая на мою кожу, из ран моих жертв... А потом, потом я буду во власти их духов, они будут меня пытать, они будут требовать ответа за все мои поступки, они будут иметь надо мной безграничную власть, но это будет только в моей голове... никто ничего не узнает. Наверное, именно так представляют себе муки совести, только в моем случае, совести у меня нет, ее выжгли в молодости, вместе с состраданием и жалостью. Выжгли заменив чувством долга и принятием ответственности, выжгли, заменив на возможность Видеть человеческие души, выжгли, оставив взамен голубые кристаллы и нестерпимую боль...
Я смотрю на Мирру, она едет, чуть опережая меня, мне видна лишь ее спина. Как грациозно она покачивается в седле, как легко бежит под ней лошадь, моя коняжка с трудом тащит возложенный на нее груз. Я улыбаюсь. Мне нравится радоваться таким простым вещам, скоро я совсем перестану их замечать. Я был прав, беспокойство за нее, боязнь ее потерять, было моим спасением от боли, сейчас она в безопасности, пока могу, я хочу просто наслаждаться ее присутствием. Физическое влечение уже ослабевает, годы тренировок в самоконтроле не прошли даром. И хотя ее манящие формы все еще порождают самые неприличные мысли в моей голове, я уже могу это контролировать. Похоже, что ей это не очень нравится, она сердится, но меня это уже только забавляет, она так мило морщит кончик носа, когда сердится, и нервно начинают подрагивать кончики ее удлиненных ушей. Я не хочу ее злить, но сейчас я не могу позволить себе еще больше с ней сближаться. Сперва я должен победить своих призраков, одолеть свою пагубную привычку, снова стать человеком, собрать себя из тех осколков, на которые разрывается моя душа и рвется мое тело, испепеляя сознание, а уж потом, я смогу в полной мере отдать всего себя в ее нежные маленькие руки, и наоборот, спрятать ее милое личико на своей груди, обнимая ее, оберегая от всего на свете и больше никогда не отпускать. Но это будет потом, после того как я смогу преодолеть свою боль, когда смогу преодолеть... если смогу преодолеть...
- Эй, ты там не уснул? Может поторопимся?
Ее звонкий голос вырывает меня из потока моих грустных мыслей. После того, как мы помогли селянам, хотя "мы" - это слишком сильно сказано, всю помощь им оказала она, настроение у нее было приподнятое. Я все еще видел в ее глазах мечущиеся огоньки азарта, появившиеся там в первый момент схватки. Еще несколько дней назад я лишь мечтал, чтобы она пришла в себя, представлял, как буду помогать ей восстанавливаться, как буду снова учить ее держать оружие, как будут проходить наши тренировки, но видимо память тела у их народа сильнее нашей, мне не довелось всего этого пережить, она лишь только взяв в руки свои ножи вспомнила все тренировки, и мне кажется, ее умение не только не пострадало, она владела оружием на уровне хорошего мастера. Когда я наблюдал за ней во время боя, я видел, сложные комбинации ударов и уходов, в ее руках парные кинжалы, были не просто опасны, они были смертоносны. Даже я уже вряд ли смог бы с достоинством ей противостоять, когда у нее в руках "близнецы". Быстрая, ловкая, умелая - я просто любовался каждым ее движением и с трудом мог поверить, как когда-то именно эту опасную бестию я нес на руках без сознания и укрывал своим плащом в камере. Тогда она была такой беспомощной, такой слабой, такой беззащитной... скучаю ли я по той Мирриэль, которая ничего не помнила и ничего не знала? Наверное, да! Я бы хотел, все вернуть и оставить именно в том месте, где она еще не могла пользоваться своей силой и закрывать разломы, где она еще не была мастером ножевого боя и стрельбы из лука, где она была просто собой... Где она была только моей... И ее не преследовал призрак бывшего любовника-принца...
- Ты сегодня что-то неразговорчив, командор? Что за мысли тебя терзают? - она поравнялась со мной и теперь ехала рядом.
Я лишь искоса бросил на нее взгляд. Чистый поток ее жизненной энергии больно бил мне по глазам, я не мог долго смотреть на него, а, чтобы его не видеть, теперь приходилось прилагать немалые усилия, так в начале обучения я вызывал это Виденье, теперь, мне нужно было от него так избавляться. Виденье заменило мне обычное зрение... в какой момент это случилось? Когда я спускался за ней в казематы, я все еще видел вокруг людей, и когда мы выходили из города с нашим обозом, я тоже еще видел людей... А, вот когда я вернулся с ней из ее кошмара, вот тогда я перестал видеть людей... Она была первой чью энергетику я увидел, даже не задумываясь о том, что хочу этого... увидел и зажмурился... Я и раньше смотрел на нее глазами Видящего, но единственной особенностью было то, что я не Видел ничего, ее словно не существовало, а теперь... это невозможно описать. После возвращения она изменилась, словно... нет, я не знаю с чем это можно сравнить... я не видел такого прежде... Теперь я привыкал к ней такой. Она уже не была той робкой эльфийкой, которая просила лишь о поцелуи, она уже не была той благородной особой, которая предпочла опасное путешествие, поверив моим словам, приняв мой выбор и отступив без боя. Теперь она стала другой. Она умело играла моими желаниями, она заманивала и намекала, она пользовалась своей женственностью и моей страстью... Я должен признаться хотя бы себе, меня это пугает... Меня преследует ощущение, что что-то не так, не правильно... я не могу понять почему, но... это не она... Все было верно на заснеженной поляне, там она была собой, а сейчас... если бы не ее безупречно белое сияние, я бы решил, что она одержима духом плотских удовольствий. Но это не так, просто она вспомнила все... и теперь использует полученный опыт.
