Сладко посапывающий пигмей оказался натуральным гоблином. Во всяком случае именно так я их себе представлял. Маленький, грязный, с зелёного цвета кожей, непропорционально большими руками и наоборот маленькими кривыми ножками. Его тщедушную грудь и раздутое дизентерийное брюшко было прикрыто грубо выделанными шкурами, сшитыми грубой нитью на манер древнегреческой туники. На ногах, меховые обмотки, стянутые ремнями, на предплечьях такие же наручи. Именно в таком фасоне ещё очень часто изображают неандертальцев и прочих первобытных людей.

Морда существа, лицом назвать это не поворачивался язык, отдалённо напоминала человеческое. Огромный нос нависал над тонкогубым, карикатурно огромным ртом, похожим на акулий, полным острых треугольных зубов без явных признаков деления на клыки, резцы и моляры. Глубоко посаженные маленькие глазки под нависающими над ними тяжёлыми бровями и низким лбом. Широко расставленные грубые скулы и уши, отдалённо похожие на таковые у правильно обрезанной овчарки. Только растущие не строго в верх, а под углом в сорок пять градусов. На скромном овальном черепе, за глубокими залысинами росли длинные грязные пучки волос чёрного цвета, скрученные на затылке в куцую косичку.

Рядом с причмокивающим во сне созданием валялся вполне себе элегантный лук. Судя по всему - композитный, с вставками из кости и похожего на бронзу метала, укрощённый тонкой резьбой с растительным орнаментом, пущенным по деревянным частям. Внешний вид оружия портила только грубая кожаная обмотка на рукоятке, явно неродная и сделанная кое как, а также толстая жила, натянутая на плечи заместо тетивы и намертво вязанная к фигурным рожкам, изображающим довольно милых зверушек.

Ещё у нашего нового приятеля имелся при себе столь же пояс столь-же искусной выделки с золочёными пластинами, изображавшими стилизованных зверей, столь же изгвазданный, как и лук, такой же свежести явно дорогой колчан, в который были кое-как понапиханы кривые, словно бы сделанные из веток стрелы. Причём брал паренёк, а существо было мужского пола из явно с запасом и кое-где их грубые костяные наконечники пропороли мягкую бархатную кожу чехла, явно непредназначенного для столь варварского обращения. С противоположенной стороны создание носило заткнутый за пояс кривой ржавый нож, без ножен, просто завёрнутый в обрывок шкуры, мехом внутрь кое-как перетянутый полоской кожи.

В ногах у спящего валялся туго набитый чем-то узелок, со следами как свежей, так и запекшейся крови. По нему в огромном количестве ползали насекомые, но похоже владельца сей факт нисколько не смущал и возможно даже то было во благо для хранящихся внутри деликатесов. Едят же в где-то в Китае яйца сваренные в моче мальчиков до десяти лет, на Сардинии, сыр с личинками сырной мухи, которые выпрыгивают из данного продукта с такой силой что вполне могут выбить человеку глаз, а на родине Нару не мыслят обед без тухлых соевых бобов под названием - натто.

- Какая разносторонняя личность, - задумчиво произнесла Ариэль, мыском ботинка качаясь гоблинского кулька. - Никогда бы не подумала, что с такими неказистыми культяпками можно делать такие красивые вещи и потом так варварски с ними обращаться.

- Не думаю, что именно эти ребята, сделали лук и остальное, - произнёс и присев на колено, потянул за торчащий изо рта создания светлый треугольничек.

Когда я заметил его, то сначала подумал, что это язык пигмея, но затем заметив, как он постоянно причмокивает и уж больно активно двигает челюстями, заподозрил неладное. Отдавать вкусняшку существо не хотело ни в какую, пришлось даже легонько треснуть его полбу и только тогда он разжал челюсти, я наконец смог отобрать интересующий меня предмет, оказавшийся ни много ни мало обсосанным и изжёванным довольно длинным треугольным ухом.

- Да ладно! Да не может быть! - произнесла шокированная Ариэль, когда я показал ей трофей столь неравной борьбы. - Это же...

В отличии от своей спутницы, я не спешил делать какие-либо выводы. Вместо этого, активировал голосовую связь.

- Первый Псу. Как слышите меня.

- Слышу тебя Витя... - Бросков ответил немедленно, видимо он не уходил с канала связи. - И вижу. И то, что я вижу мне совершенно не радует... Тебя удивит если я скажу, что нахожусь в лёгком шоке?

- Нет... Мы примерно в том же состоянии. Марджи выехала? - спросил я, плевав на условности. - Думаю, что она здесь понадобиться.

- Всё ещё собирается.

- Иван, поторопи её пожалуйста и... если есть возможность, вышли не один, а два средних вездехода.

- Два не могу, - сразу же отозвался Бросков. - Прости, но сейчас у нас свободен только один. Ты что там войну с... гоблинами за поруганное эльфийское ухо решил развязать?

- Да нет... - я на пару секунд замолчал, - просто задницей чую, что лучше бы нам иметь здесь побольше легионеров под рукой.

- Задницей - это хорошо, - хмыкнул Иван, - А теперь головой подумай!

- Подумал, - буркнул я. - Не понравилось! Что мне с этим ухоедом делать.

Главный замолчал примерно на пол минуты, а затем придя всё-таки к какому-то решению, сказал.

- Вот, что... Витя. Вяжите этого гаврика и тащите его к временной точке. Марджи подъедет разберётся. И вещички его прихватить не забудьте.

- Принял, - согласно кивнул я, хотя видеть Иван меня не мог. - Так, Шэль.

- Я!

- Вяжи гоблина по рукам и ногам, кляп в рот и оттащишь его к Коню вместе с брахлом. Дождёшься там легионеров, разделишь их отряд надвое. Один отряд останется с Конём, а ты со вторым пойдёшь за мной по следам. Всё поняла?

- Так точно, - чётко ответила девушка, тут же извлекая из подсумков заранее припасённую бечёвку.

- Конь, всё слышал?

- Яволь гер Пёс! - бодро отозвался немец.

Никто не задавал мне никаких вопросов, например, о том что-же именно буду делать я. Субординация, мать наша, суровая женщина, а потому решения командира обсуждению не подлежат. Они могут только выполнятся, а задача подчинённого делать это быстро, и засунуть своё мнение куда подальше.

Бросков тоже молчал, прекрасно понимая, что я вполне могу сейчас послать его куда подальше и буду в своём прав. А он, сидя в своём кабинете и оспаривая мои распоряжения - нет.

Меня же, что-то очень сильно беспокоило, в голове крутилась какая-то мысль, а я никак не мог поймать её за хвост и как следует сформулировать. Но именно поэтому, я и решил разделиться с Ариэль, вместо того, чтобы тратить время возвращаясь к Гюнтеру парой, а затем очередной раз переться сюда.

Не знаю почему, но интуиция словно бы подталкивала меня в спину, тихо нашёптывая: "Иди! Иди вперёд! Торопись!" И я привыкший прислушиваться к этой очень ревнивой и обидчивой даме, поддался её уговорам.

Убрав баллистер и вынув из паза винтовку, я закрепил на дуле вибронож и только сейчас заметил, что Ариэль пристально следить за моими приготовлениями. Махнув ей рукой, я врубил стелс и найдя подкрашенные следы кривоного гоблина, примятую траву, обильно подкрашенную рыжей глиной со склона, быстро зашагал вдоль обрыва.

Дозорный коротыш, когда шёл к своим кустам, не прятался и особо не скрывался. Минут через пять, я оказался напротив того места где он выбрался из оврага, вскоре нашёл песчаную промоину, по которой вниз стекал небольшой ручеёк без проблем спустился по нему, вновь отыскал следы соплеменников нашего пленного.

Гоблины или пигмеи, кто знает кем они там были на самом деле, дружной группой всё так же продолжали двигаться по руслу, не сворачивая и не стараясь выбраться из него. Пару раз мне попадались дозорные, которых они оставляли с определённой периодичностью, словно бы действительно опасались, что их будут преследовать. В одиночку, я легко проходил мимо из лёжек, не тревожа занимающихся своими делами коротышек, неизменно связываясь с Ариэль и обозначая приметы местность, возле которой зелёные аборигены устраивали наблюдательные посты.

Затем, русло оврага внезапно сделало резкий крюк, и я чуть было не потерял след преследуемой мною группы. Оказалось, что, пройдя по довольно широкому, но не очень глубокому в этом месте ручью с песчаным дном, они выбрались на покрытый галькой участок и завернули за крупный камень. Возле него, словно бы упала сама собой, или была занесена ветром, лежала толстая дубовая ветвь, прикрывая пожухлой листвой небольшую и незаметную со дна оврага тропку, по которой без проблем можно было взобраться на почти что отвесный обрыв, поросший поверку буйной растительностью.