У них не было возможности проверить мои слова – взрыв в шлюзовой камере был слишком мощный, чтобы остались хоть какие-то следы органики. И остатки скафандра с Дусей теперь наверняка рассеяны по вакууму…
- Запрос по внешней связи. – Объявил комп. – Имя, звание, должность?
Наконец-то на том конце связи вспомнили, что переговоры следует начинать с того же, с чего начинается допрос...
- Вейдул. – Объявил я. И припомнил, чем там занимался коренастый. – Унтер-кон, оператор поста дальнего наблюдения. Доктор Йолдус взял меня с собой для поддержки. Однако я смотрю на жизнь проще. И хочу пустой коридор до отсека, где меня поместят. Почему вы не убираете своих людей?
- Ответ. – Сказал в наушниках голос компа. – Какая обстановка сейчас на вашем линкоре?
- Там все горит. – Ответил я. И добавил на руновском, вскидывая правую руку: – Пошел.
Импульс расплющился о медную стену, видимый даже в тумане, затянувшем отсек – широкая голубая воронка, воткнувшаяся в белое марево. Следующий выстрел пришелся по стене рядом со мной.
Того, как отключилась и снова восстановилась ультразвуковая картинка на экране шлема, я практически не заметил. Слишком быстро все произошло, в какие-то доли секунды. Да и не до этого было – я упражнялся на скорострельность. После стены два импульса в сторону парней в рапторах, потом ещё один в переборку – для расширения отверстия…
И, подхватив херен-майора за шкирку, спланировать в дыру. В силовой отсек.
Собственно говоря, закапсулированная силовая установка рассчитана на то, чтобы выдерживать температуры до десяти тысяч градусов. И чтобы вскрыть защитную капсулу, её нужно сбросить в корону звезды.
Но всегда есть обходные пути. В частности – кабели.
В отсеке за стеной горел свет. Поблескивал вытянутый пузырь капсулы, укрепленный на стальных фермах, уходящих в соседнюю стену, потолок и пол. Этакое титановое яйцо на сплетениях стальных ветвей...
Я швырнул херен-майора Нирена вперед, под одну из ферм – и вскинул руку с импульсником, плавно подводя себя движением левой руки туда, где из капсулы выходили энергокабели. Тянувшиеся в двигательный отсек, вверх и вбок.
Мелкая дробь указательным пальцем. Пять залпов, иначе бронированную оболочку не пробьешь.
Коротнуло. Меня отшвырнуло к стенке. Включились сервомоторы, смягчив удар. Вогеймец в рапторе, успевший пролезть в сделанную мной дыру, снова исчез – рывком, в долю мгновения. Это отпечаталось у меня на сетчатке, когда светильники вдруг выпустили яркую вспышку…
И погасли. Секунды через три свет загорелся снова, но тускло, едва-едва. Включились аварийные генераторы. Шлем раптора снова мелькнул в дыре, я дал залп.
Потом перелетел туда, куда бросил херен-майора. Тот не шевелился.
- Жизненные показания обожженного! – Рявкнул я, спешно проплавляя ещё одну дыру в стене. Небольшую, только-только для моего Муравья…
Но не для раптора.
В следующем отсеке была подстанция. Я, пролетев сквозь отверстие, увидел вдруг шесть блоков – аварийные генераторы.
И, зло ухмыльнувшись, дал шесть залпов по кабелям. Свет погас, теперь уже окончательно.
Глава двадцатая. Пленники
- Регистрирую резкое ухудшение жизненных показателей. – Бодро отбарабанил в наушниках голос компа.
Я и забыл, что приказал компу доложить о состоянии пленника.
- Свежий перелом руки, понижение давления, замедление пульса. Предположительно – нарастающий болевой шок. Диагностирую потерю сознания.
Кажется, я швырнул херен-майора сильнее, чем нужно. И сломал ему руку. Все движения скафандра усилены сервомоторами, а в горячке боя рассчитать бросок практически невозможно.
По крайней мере, сейчас херен-майор ничего не чувствовал – хоть в чем-то ему повезло.
- Мне нужна ультразвуковая картинка отсека. Всего, лентой на экран. – Пробормотал я.
И тут же перед глазами развернулось панорамное изображение, исполосованное серыми тенями. Я повернулся влево, картинка поплыла, разворачиваясь вместе со мной. На экране взглядом выцепил середину – то, что находилось по ту сторону. Стена. В левом углу два простенка под прямым углом. Что-то вроде тамбура?
Тут же отсек с аварийными генераторами, подумал я. По руновскому Уставу силовые отсеки оборудуются обязательными переходниками. С защитными костюмами, с аптечкой на случай аварий. А подстанция и генераторы тоже силовые установки. И помещения с ними должны оборудоваться соответственно…
Конечно, у вогеймцев свой устав. Но он не может отличаться от нашего слишком уж кардинально. Особенно в некоторых местах – иначе их флот много не налетает…
Если два простенка в левом углу именно переходник, то там может найтись обезболивающее. И стимулятор – для херен-майора. От болевого шока после ожога, как нас пугали на занятиях по экстренной медпомощи, люди, бывает, даже умирают.
А пленник мне нужен живой.
В отсеке, где находилась отрезанная от кабелей силовая установка, что-то плюхнулось с утробным звуком. Тут же начало мерно и ритмично погромыхивать. В паузах звучал скрежет металла по металлу, визг какой-то установки. Я рывком развернулся – теперь уже к стене, откуда вылез. Приказал:
- Отсканировать отверстие, которое я сделал.
Серая лента скакнула – и заменилась одной картинкой. Под низом стены что-то бугрилось, смутно обрисованное серыми тенями… заплата? С утолщением?
- Проплавленное отверстие закрыто. – Доложил комп. – Судя по неровной поверхности, использован быстроотвердевающий техпласт. Сканирование показывает наличие стального армирования. Толщина слоя техпласта втрое превышает толщину стены…
Вогеймцы, похоже, в истерике – что и немудрено, подумал я. И сейчас спешно отрезают мне путь назад, к силовому блоку. Хотят восстановить кабеля? Впрочем, это их последняя надежда. Часов шесть без силовой установки – и притяжение Оноры подтянет корабль слишком близко. Обшивка начнет плавиться.
Но уже сейчас, поскольку системы охлаждения обесточены, на корабле будет становиться все жарче. Самое позднее через час экипажу переделанного патрульника придется облачиться в скафандры. А ещё через четыре часа даже они не помогут.
Если вогеймцы не запитают системы заново, надеяться они могут только на спасательные шлюпки – кораблям такого размера, как этот, челноки не положены. И ещё неизвестно, какой модификации у них шлюпки, сумеют ли они перебороть притяжение Оноры…
Я замер, прикидывая, что делать. Вогеймцы пытаются спасти корабль – а для этого им нужно запитать цепи. И уберечь силовую установку от новых попаданий. Отсюда грохот и скрежет по соседству. Вогеймцы снимают откуда-то листы стали – скорее всего, с переборки между силовым и двигательным отсеками. И укрепляют стену, в которой я проделал дыру.
Хорошая новость – пока они занимаются этим, ко мне никто не полезет. Плохая новость – когда температура начнет повышаться, мой скафандр начнет активнее опустошать свои аккумуляторы. На месте вогеймцев я бы выждал, и лишь потом начал бы атаку.
Впрочем, здешний отсек нужен им в целом виде. После сокрушительного провала переговоров в двигательном отсеке – или оглушительного успеха, тут зависит от того, с чьей стороны посмотреть – беседовать со мной о пользе предательства больше не будут. Придумают что-то другое. Что?
Хотя что гадать? Надо выполнять боевую задачу. Которую сам я и поставил. Забрать отсюда херен-майора, попутно причинив как можно больше вреда вогеймцам. Маленькая часть моего долга за ракету, убившую Вир…
Единственный шанс вогеймцев на спасение, если питание не будет восстановлено, это шлюпки, подумал я. А где мой шанс? И мой челнок? На нем, кстати, имеется робот-реаниматор. Вот куда нужно засунуть херен-майора, и как можно скорее.
Я шевельнулся, негромко спросил:
- Сколько времени прошло? Имею в виду, с момента моей высадки на обшивку корабля?
Голос компа звякнул:
- Шестнадцать минут.
Всего-то? Значит, челнок где-то неподалеку. Маневренные двигатели по моему распоряжению дали самый малый импульс, включать постоянную тягу я приказа не давал – а за шестнадцать минут на малом импульсе далеко не уйдешь. На максимальном ускорении челнок будет здесь минуты через четыре.
