Кулачки все стучали и стучали по его плечам, а он все не желал не то что падать, но даже покачнуться. Нарцисса уже готова была разреветься от досады, но Сириус внезапно перехватил ее запястья и весело произнес:

— Пора тебе трезво оценить свои возможности, — он окинул ее задорным взглядом. — Маленькая, тощенькая, на тебя дунь посильнее — улетишь.

Он чуть потянул ее на себя.

— Это я маленькая? Я тощенькая? Ну, знаешь, с такими заявлениями мог бы вообще не приезжать. Устроил праздник!

Она сердито закусила губу.

— Ладно. Я пошутил. Ты сегодня просто здорово выглядишь. Я не хотел тебя обижать.

— Твоя мама сказала, что ты не хотел ехать сюда, — обиженно проговорила она.

— Я не хотел ехать с ними. Не хотел наряжаться в эту дурацкую одежду. Не обижайся, а?

Она подняла на него недовольный взгляд.

— Ну, хочешь, я уеду?

О Мерлин! Он что твердо решил доконать ее сегодня?

— Дурак! — выпалила Нарцисса, вложив в это слово все, что передумала о нем за это утро.

При этом она резко рванулась назад, подцепив его ногу своей. Сириус дернулся, пытаясь ее удержать, и не сразу заметил подножку. А когда заметил, было поздно: опорная нога поехала, и юноша со всего маху грохнулся на спину, потянув Нарциссу за собой. Он никогда не отличался щепетильностью в подобных вопросах.

— Ударился? — шепотом произнесла она.

— Ничего, — так же тихо ответил он, стараясь восстановить сбившееся дыхание.

— И все равно ты… ты…

Он резко потянулся вперед, звонко чмокнув ее в щеку.

— Прости. С днем рождения тебя.

Нарцисса почувствовала, что щеки начинают гореть, но постаралась придать лицу строгое выражение.

— Не прощу!

— Пожалуйста, — его голос был еле слышен. — У меня и правда сегодня было паршивое утро. Если еще и ты не простишь, то я…

Нарцисса почувствовала, как заколотилось сердце, отдаваясь гулким стуком в ушах. Непонятное волнение, смешанное с жалостью к нему и собственной пьянящей властью.

— Хорошо… Я подумаю…

— Отлично.

Его губ коснулась улыбка. Он чуть шевельнулся, явно намереваясь встать, предварительно отодвинув Нарциссу. Девушка не позволила. Она решительно толкнула его в плечи и оперлась о них локотками, подперев голову. Синие глаза мгновенно потемнели, а на скулах проступил румянец.

— Нарцисса, я…

Он кашлянул и снова пошевелился.

— Не так быстро. Ты должен мне… — девушка сделала вид, что задумалась, ощущая его напряжение каждой клеточкой своего тела.

Прохладный летний ветерок, ласково касающийся лица, показался нестерпимо горячим. Таким же горячим, как его руки, сжимающие ее талию. Смешно. Он сам себе противоречил. Утверждал, что хочет встать, а сам изо всех вил держал ее, будто боялся, что девушка исчезнет, обернувшись серебристой птицей. Эту странную ассоциацию навеяло ее невесомое платье цвета хрусталя. Так как Нарцисса демонстративно размышляла над карой для него, юноша не выдержал первым.

— Слушай, ты… кхм… платье испачкаешь… кхм.

— Ничего. Эльфы постирают.

— Нарцисса, мне жестко и неудобно.

— Когда ты только упал, сказал, что тебе «ничего».

— Передумал, — хмуро сообщил парень.

— Зато мне удобно, а я сегодня именинница, — Нарцисса чуть шевельнулась, устраиваясь удобней.

Сириус резко вдохнул и решительно заявил:

— Ну, хватит. Говори, чего я там тебе должен и вставай. Тебя уже ищут, наверное.

Нарцисса победоносно улыбнулась. Он редко сдавался. Очень редко.

— Ты мне должен… ответ на один вопрос.

— Эй! Это нечестно, — дернулся юноша, но был вновь прижат к земле.

«Интересно, почему он так странно отреагировал? Какого вопроса испугался?»

Нарцисса нарочито внимательно посмотрела в его глаза, чуть сместилась и, протянув руку, вынула сухой листик из иссиня-черных волос.

— Лето, — задумчиво проговорила она, — а листок сухой, как осенью.

Девушка покрутила его в пальцах. Сириус какое-то время следил за ее действиями, а потом нетерпеливо кашлянул.

— Ах, да, — спохватилась Нарцисса. — Вопрос.

— Да задавай ты этот дурацкий вопрос!

— Как назвать коня, которого мне подарил отец?

Девушка не смогла сдержать смех, когда увидела калейдоскоп эмоций в его глазах: настороженность, раздражение, удивление, облегчение и вновь раздражение. Он бесцеремонно спихнул ее на землю и рывком сел, потом зачем-то выправил рубашку из брюк, обтянул ее. Некоторое время просто молчал, а потом резко обернулся к смеющейся девушке.

— Знаешь, что… — начал он.

— А я все родителям расскажу, — неизвестно откуда возник брат Сириуса. — Расскажу, что вы здесь целовались.

— Что?! — возмутилась Нарцисса.

— А что, нет?

— Исчезни, — сквозь зубы процедил Сириус в сторону брата.

— Думаешь, никто не узнает? Я всем расскажу.

— У тебя есть пять секунд, пока я не поднялся на ноги, — медленно произнес Сириус. Что-то в его взгляде заставило брата последовать совету и испариться так же внезапно, как и появился.

Наступила неловкая тишина. Нарциссе было уже не смешно. Сириус, видимо, забыл про то, что злился на нее.

— Не бери в голову, — через какое-то время сказал он. — Ты же его знаешь. У него не все дома. К тому же ты ему нравишься, и он просто завидует.

— Шутишь? Он меня терпеть не может.

Сириус чуть усмехнулся.

— Ладно, как бы то ни было, не бери в голову, — вновь повторил он. — Я поговорю с ним.

— Только без жертв, — улыбнулась Нарцисса.

Сириус тоже усмехнулся.

— Постараюсь. Не расстроилась?

— Нет. Тем более… Ему ведь нечего рассказывать.

Сириус согласно кивнул.

— Мы ведь не целовались, — с вызовом проговорила она.

Взгляд темно-синих глаз обжег сердце.

— Не целовались, — четко выговорил он.

Девушка почувствовала, как щеки вновь заливаются румянцем. Неловкое молчание как итог этого нелепого разговора. Легкий ветерок коснулся ярко-зеленой листвы и тут же затих, словно испугавшись того, что может нарушить это мгновение. Мгновение первой нежности, первой робости, первого вызова и первой серьезной недосказанности.

Нарцисса старательно изучала розовый куст. Как он оказался в этой заброшенной части сада, оставалось загадкой. Но он был. Более того, он цвел. Упругие бутоны слегка покачивались, будто бы поддерживая девушку в каком-то взрослом шаге. За этим кустом никто не ухаживал, и бутоны были порваны шипами, избиты дождем и градом, исхлестаны ветром. Но именно это и придавало им такой живой и настоящий вид. То, что растет само, выглядит гораздо живее искусственных насаждений, за которыми кропотливо ухаживают.

Нарцисса отвела взгляд от островка жизни в заброшенной части сада и посмотрела на Сириуса. Он стоял чуть в стороне и зачем-то старательно разглаживал мятый низ рубашки, не желая мириться с очевидным фактом: без волшебной палочки здесь не управиться. Нарцисса резко шагнула к нему, словно на что-то решившись. Он не обернулся на ее движение, продолжая стоять спиной и с упорством, достойным лучшего применения, мучил несчастную рубашку. Девушка протянула руку и принялась осторожно снимать с его плеч прилипшие к рубашке травинки и веточки. Сириус дернулся, но остался стоять на месте. Легким ветерком шелестели минуты, уносясь вдаль, а Нарцисса все снимала и снимала что-то невидимое с его плеч, хотя рубашка давно была чиста.

— Долго еще? — напряженный голос достиг обостренного слуха, заставив вздрогнуть.

Просто она закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало от ощущения напряженных мышц под пальцами. Это вызывало непонятные эмоции. Это было важно.

— Уже все, — бодро проговорила она.

— Тогда пошли придумывать имя.

— Какое имя? — Нарцисса с трудом понимала, о чем идет речь.

— Подарку!

— А-а. Пойдем.

Он взял ее ладонь в свою и потянул за собой по высокой траве в сторону конюшен. Глядя в спину юноше, идущему впереди, Нарцисса со смехом вспоминала свое утреннее настроение. Все просто замечательно. Ведь он рядом. Он и еще что-то новое в воздухе, заставляющее сердце сжиматься, и кровь приливать к лицу.