— И чего же он хочет, Лейтенант?

— Чего всегда хотел. Признание своей гениальности.

— Дело — Ваше, Даллас, — после долгого молчания произнёс Уитни. — Закройте его.

— Да, сэр.

Она проехала в ворота потрясающего поместья, которое Рорк сделал своим домом и заглушила двигатель.

Лед, образовавшийся после шторма предыдущей ночи, сверкал как серебряный шелк на голых ветвях. Декоративные кусты и вечнозеленые растения тоже блестели и искрились льдом. За ними, высился и простирался дом, изящная крепость, наследие прошлых веков из превосходного камня и с акрами стекла.

В мрачной полутьме утра великолепно украшенные деревья мерцали в нескольких окнах. Рорк, подумала она с лёгкой улыбкой, сильно проникся духом Рождества.

У них у обоих в жизни было не много симпатичных праздничных деревьев со сложенными под ними ярко обернутыми подарками. У обоих детство прошло в нищете, но они компенсировали это по-разному. Он достиг этого — став одним из самых богатых и самых могущественных людей в мире, и использовал для достижения своей цели любое доступное средство. Она же — взяв котроль в свои руки, став частью системы, которая подвела ее, когда она была ребенком.

Она живёт законом. Он живёт — ну или жил — закон обходя.

Почти год прошёл с того убийства, которое свело их вместе и теперь они одно целое. Ева задавалась вопросом, сможет ли она когда-либо понять, как им это удалось.

Она оставила свою машину перед входом, поднялась по ступенькам и, пройдя через дверь, попала в мир фантазий, создать который может только богатство. Старое отполированное дерево, сверкающий хрусталь, любовно сохраненные старинные ковры, произведения искусства, по которым плакали музеи.

Ева сняла с себя жакет, намереваясь бросить его на балясину, но затем, скрипнув зубами, она вернулась и повесила его. Она и Соммерсет, адъютант Рорка, объявили молчаливое перемирие в их осадной войне и она решила, что не стоит устраивать провокации на Рождество.

Если он мог, то и она сможет выдержать это.

Ева, отчасти обрадованная уже тем, что он не проскользнул в хол, шипя на неё, как он обычно делал, направилась в главную комнату.

Рорк был там, сидел у огня и читал экземпляр первого издания Ейтса,[1] который она подарила ему. Это был единственный подарок, который она была в состоянии придумать для человека, у которого не только было всё, но и которому принадлежало большинство предприятий, где это всё было произведено.

Он поднял голову, взглянул не неё и улыбнулся. И в животе у Евы, как это часто бывало, затрепетало. Просто взгляд, просто улыбка, и её бросало в дрожь. Он выглядел так … совершенно, подумала она. Он был одет в повседневную одежду, весь в черном; и его длинное, худое тело расслабленно расположилось на стуле, сделанном, вероятно, лет двести назад.

У него было лицо бога с выражением легкой порочности, ослепительно—голубые глаза настоящего ирландца и рот, созданный для того, чтобы сводить с ума женщин. Власть придавала ему еще больше привлекательности — такой же холености и сексуальности, думала Ева, как и черный водопад его волос, струящихся почти до плеч.

Он закрыл книгу, отложил ее, и протянул Еве руку.

— Мне так жаль, что я должна была уехать. — Она подошла к нему и вложила свои пальцы в его протянутую руку. — Ещё больше я сожалею, что буду вынуждена подняться наверх и работать, по крайней мере в течение нескольких часов.

— Ну хоть минутка у тебя есть?

— Да, возможно. Но только одна. — И она позволила ему усадить её к себе на колени. Позволила себе закрыть глаза и просто наслаждаться его теплом и ароматом. — Не совсем такой день, как ты запланировал.

— Это — то, что я получил потому, что женился на полицейском. — Ирландия тихо пела в его голосе переливами сексуального поэта. — Потому, что люблю одного из них, — добавил он и наклонился к её лицу, чтобы поцеловать.

— Довольно паршивой сделкой это выглядит в данный момент.

— Не с того места, где я сижу. — Он пропустил свои пальцы через её короткие каштановые волосы. — Ты — то, что я хочу, Ева: женщина, которая уезжает из дома, чтобы заняться мертвецом; и единственная, кто знал, что будет означать для меня томик Ейтса.

— Я лучше управляюсь с мертвецами, чем с покупкой подарков. Иначе я придумала бы больше чем один.

Она оглядела маленькую гору подарков под деревом, на открытие которых у неё ушло больше часа и содрогнулась. Рорк, заметив это, рассмеялся.

— Знаешь, одна из самых больших наград от преподношения тебе подарков, лейтенант, состоит в том, чтобы наблюдать озадаченное смущение, которое они у тебя вызывают.

— Надеюсь, ты удовлетворён на некоторое время.

— М-м-м, — был его единственный ответ. Она не привыкла получать подарки, подумал он, ведь будучи ребенком, она не получала ничего кроме боли. — Ты уже решила, что делать с последним?

Последняя коробка, которую он дал ей, была пуста, и он наслаждался видя её замешательство и хмурый взгляд. Так же, как он наслаждался, видя как она ухмыльнулась ему, когда он сказал ей, что это день. День, который она могла заполнить тем, что ей нравилось. Он повёз бы её везде, где она хотела побывать, и они сделали бы всё, что она хотела сделать. На планете или вне её. В реальности или через голографическую комнату.

Любое время, любое место, любой мир — всё, что она попросит.

— Нет, у меня не было достаточно времени, чтобы продумать это. Это — довольно большой подарок. Я не хочу испортить его.

Она позволила себе ещё мгновение расслабиться у него на коленях, наслаждаясь треском огня и мерцанием дерева, и собралась уходить:

— Я должна начинать. Там масса рутинной и нудной работы, а я не хочу привлекать Пибоди сегодня.

— Почему бы мне не протянуть тебе руку помощи? — Он снова улыбнулся, прочтя в её глазах машинальный отказ. — Побывать в шкуре Пибоди на денёк.

— С тобой это в любом случае не связано. И я хочу, что бы так оставалось и в дальнейшем.

— Тем лучше. — Он подтолкнул её, помогая встать на ноги. — Я могу помочь тебе сделать прогон данных или что бы то ни было, и таким образом, ты не должна будешь провести всё своё Рождество, прикованная цепью к письменному столу.

Она начала было снова отказываться, но потом изменила решение. Большинство данных, которые ей необходимы, в любом случае из области общедоступных. А те, что нет; так или иначе она не сможет ничего от него утаить, если начнёт размышлять вслух.

Кроме того, он был хорош.

— Ладно, ты в деле — считай себя рабочей пчёлкой. Но как только вернётся Пибоди, ты из дела выходишь.

— Дорогая. — Наблюдая её хмурый вид, он взял её руку и поцеловал — Поскольку ты просишь так ласково.

— И без глупостей, — добавила она. — Я при исполнении служебных обязанностей.

Огромный кот Галахэд растёкся по спинке спального кресла Евы словно перепивший в баре перед закрытием. Так как предыдущая ночь у него выдалась трудная — несколько часов он атаковал коробки, боролся с ленточками, и смог отказаться от убийства упаковочной бумаги, Ева решила не трогать его и дать ему возможность отоспаться.

Ева поставила сумку и направилась прямиком к кофейному аппарату.

— Парень, за которым мы охотимся — Дэвид Палмер.

— Вы уже идентифицировали убийцу?

— О да, я знаю за кем охочусь. Мы с Дейвом старые приятели.

Рорк, взяв кружку, которую она принесла ему, наблюдал за Евой через пар:

— Имя, как будто смутно знакомое.

— Ты наверняка слышал о нём. Его имя было во всех СМИ где-то года три-три с половиной назад. Мне нужны все мои файлы по тому расследованию и все данные по судебному разбирательству. Ты можешь приступать… — Она осеклась, когда он взял её за руку.

— Дэвид Палмер — серийный убийца. Убийства пытками. — Какие-то обрывки информации начали всплывать в его мозгу. — Довольно молодой — что-то около двадцати?