Фред пошевелился, и его длинные девчоночьи ресницы затрепетали, мальчик печально вздохнул, но не проснулся. Глубокие тени под глазами и впалые щеки, сказали больше о пережитом, чем сотни рассказов. Зонда испугалась, что может разбудить ребенка таким пристальным разглядыванием, и поспешно отошла. Заняться было нечем, а отдыхать не позволяла какая-то внутренняя нервозность и тревога.

***

   -Может кто-то, наконец, ответит на закономерный вопрос: кто они и зачем? – Хасид Петрович дышал так шумно, что едва можно было различить его слова за шумным хрипением. Он всегда так дышал, когда были причины беспокоиться. Сегодня таких причин было много, слишком много, для стареющего больного ученого. В последнее время профессор стал слишком сентиментальным и мягким…, наверное, возраст и нестандартность сложившейся ситуации сделали свое дело. Хасид Петрович очень близко к сердцу воспринимал не только неудачи Сомата и его волновой теории, но и личные трагедии, боль друзей и подчиненных. Даже судьба человечества, каким бы бестолковым он его не считал, стала вдруг очень важна для пожилого ученого. Как же так, неизвестные агрессоры посягнули на человека, подмяли под себя без всякого разбора, убивая целые города?!

   -Мы пытались не замечать проблемы, считали, что все эти таинственные дети-мутанты не нашего ума дело. Это было ошибкой. Мы считали, что первоочередней нашего дела с Юрико нет ничего…, и ошиблись. Такая недальновидность может стоить нам не только нашей многолетней работы, но и жизни в пределах всей планеты. – Карлос переводил взгляд с одного хмурого лица на другое. Остановившись на лице любимой женщины, он разглядел на нем признаки раздражения и разочарования. Что это значит? София не согласна с его мнением? Это еще больше расстроило Карлоса. Сейчас, когда их отношения только-только начали налаживаться, и появилась реальная перспектива, он не мог позволить всему рухнуть. Даже если причиной станет всеобщая гибель человечества…

   -Карлос, я обещала тебе дать по твоей глупой голове, когда ты опять начнешь корчить из себя пессимиста и параноика? Так вот, можешь считать, что я свое обещание сдержала…

   -Понял, София! Теперь я понял, чем вызвано твое недовольство и попытаюсь исправиться. – Карлос заулыбался, несмотря на напряженность обстановки. – Конечно, сейчас нет времени и сил укорять себя и друг друга в случившемся. Главное четко определить, что же все-таки происходит и разработать хотя бы предварительный план борьбы.

   -Нет никакой борьбы! Вы что не понимаете, что мы уже проиграли? С кем вы собираетесь бороться? С чудовищами, которым не в состоянии даже посмотреть в глаза или о чем-то договориться? А за что? За тех дураков, которые и сейчас сидят за своими иллюзорами? Нам нужно добиться временной отсрочки и бежать с этой планеты к чертовой матери. – Доктор Штольц стремительно ворвался в разговор, и только когда все собравшиеся повернули в его сторону удивленные взоры, он представился собеседникам. Большинство участников разговора не были знакомы друг с другом, и им приходилось преодолевать это упущение прямо по ходу разговора. Собравшиеся представляли собой две независимые группы ученых, одна была с самого начала связаны с изучением феномена детей-мутантов и вторая, которые занималась все последнее время только перспективой колонизации других миров. Объединяла этих людей сегодня общая опасность и способность здраво видеть ситуацию. Для этого они и собрались в таком составе и в этом наиболее безопасном месте.

   -Нет смысла спорить, каждый видит ситуацию по-своему. Мы должны выстроить общую линию событий, чтобы понять, чего хотят, в конце концов, добиться наши враги. Понять кто они, как сюда попали. А потом оценить, что мы в этой ситуации можем предпринять. И времени у нас уже нет, оно работает только на них. Никто не знает, где и когда они нанесут следующий удар. – Карбовски важно посмотрел на Хасида Петровича, признавая в нем равного коллегу. – С вашего позволения попытаюсь посвятить, насколько мне позволят имеющиеся в моем распоряжении данные, в ситуацию моих коллег из Сомата. Знаю, что они были слишком заняты, чтобы следить за происходящим в режиме реального времени… Нет, нет, я ни в коем случае не пытаюсь никого ни в чем упрекать.

   -Шеф, только не надо лишних подробностей, надо бы скорее перейти от слов к делу. – Вера нетерпеливо повела плечами, думая о своей новорожденной дочери, которая под присмотром няни находилась за стеной, в соседней комнате.

  -Верочка, может, вы изложите ситуацию короче и яснее? У вас ведь такая светлая голова…

  -Ни дня не прожить без ваших нападок! Что ж, попытаюсь обобщить все, что знаю…, а знаю я, пожалуй, больше всех и, как бы это выразиться поточнее…, не совсем с общепринятой точки зрения. Думаю, все присутствующие должны об этом узнать прежде, чем ознакомятся с моей позицией. Я была за мужем за одним из инков и у меня родилась дочь от этого брака...

   В зале повисла заметная напряженность, ведь добрая половина и не представляла, что в их стане есть лазутчик врага. А именно так в первую очередь хотелось трактовать поведение женщины.

   -И в чем здесь необычность? Как раз типично. Только не понимаю, что вы делаете здесь? Ведь и ваша дочь с вами, не так ли? – Незнакомый мужчина с вызовом посмотрел на Веру, но она именно такую реакцию и пыталась вызвать, чтобы с самого начала расставить все точки над и.  Только так можно было заставить прислушаться к себе и не оттолкнуть от своей дочери, ведь теперь она была вынуждена учитывать также и ее интересы. А Вера отказывалась воспринимать своего ребенка, как чудовище и врага человечества. К тому же у нее на это были объективные  причины: если инки хотят уничтожить ее ребенка, значит, она чем-то им угрожает, и не воспользоваться этим было бы неразумным, преступным.

   -Я здесь, потому что я человек, так же как и вы, я надеюсь? Сейчас нельзя поручиться ни за одного из нас… и это еще одна проблема на нашу голову. Мой муж был не вполне нормальным инком…, он был скорее человеком, чем инком. По правде говоря, он сам не понимал, кто он и что с ним происходит, но мое к нему отношение сделало его человеком. Именно поэтому другие инки его убили… - Вера опустила голову, перед глазами встала ужасная картина смерти любимого. Сделав над собой усилие и приняв молчание аудитории за согласие слушать, Вера продолжила. – Также они несколько раз пытались уничтожить моего ребенка, что делает его нашим союзником скорее, чем врагом. Думаю, все дело в поле ребенка. Это девочка и в этом есть какая-то угроза для инков. С этим придется разбираться и не без ваших умных голов, господа.

   Все были немного обескуражены таким поворотом разговора и теми новыми обстоятельствами, которые теперь были известны всем присутствующим. Это было любопытно, но не прояснило ситуацию, даже напротив, запутывало.

  -И что это нам дает? – Все тот же непримиримый мужчина вступил в спор с Верой, он по-прежнему был настроен очень враждебно. Его усы смешно топорщились, а губы, словно у рыбы попавшей на воздух то раскрывались, то вновь захлопывались, при этом поразительным образом сохраняя форму буквы о. Этот смешной рот контрастировал с жестким выражением глаз и сведенными к переносице бровями. Именно это несоответствие, делало его похожим на талантливого комика во время работы.

   Вера засмеялась. Она пыталась сделать это незаметно, маскируя судорожные выдохи под кашель, но в результате расхохоталась еще сильнее. Мужчина сделал удивленные глаза, которые в присутствии неизменного круглого рта и ершистых усов сделали его просто нестерпимо смешным. Вера пыталась отвести глаза от мужчины и успокоиться, но взгляд все время натыкался на него же. Окружающие в недоумении переводили взгляды от смеющейся молодой женщины на непримиримого мужчину. Некоторые также стали тихонько посмеиваться. Доктор Сильва и Доктор Карбовски пытались спрятать свои улыбки за спинами друг друга и от этой нелепой возни рассмеялись в полный голос. Через минуту все хохотали, словно ничего смешнее не видели за всю свою жизнь. Сказалось нервное напряжение последних часов и безвыходность сложившейся на  планете ситуации. Только мужчина с усами не смеялся, он продолжал недоуменно и хмуро взирать на происходящее безумие.