– В чем мне придется щеголять сегодня? – поинтересовалась Шеннон.

– Не знаю. Дэн приказал обработать тебя по полной программе: волосы, лицо, руки, ноги… В общем, готовься.

Через минуту на помощь Гвинет пришла вторая визажистка, Келси, и они вместе взяли Шеннон в оборот.

Сидя в высоком кресле, вызывающем ассоциации с креслом дантиста, Шеннон с любопытством наблюдала за происходящими буквально на ее глазах переменами. Волосы вымыли каким-то особенным шампунем, ополоснули особенным ополаскивателем, высушили самым обычным феном, причесали и закрепили опять-таки особенным гелем. Лицо после пилинга, скраба, массажа и еще каких-то манипуляций выглядело помолодевшим и свежим. Брови приобрели выразительный изгиб. Ногти на руках и ногах подпилили, отполировали и покрыли лаком. Подошвы долго и беспощадно шлифовали, а потом покрыли увлажняющим кремом.

Потом все сделали короткий перерыв, во время которого Келси рассказала о походе в бар, где ее приняли за лесбиянку.

– В этом городе все перевернуто с ног на голову. Если ты не лесбиянка, на тебя никто и не посмотрит. А что делать тем, кто хочет завести детей?

– Детка, почему же ты так долго молчала? – спросил, входя в гримерку, Дэн. – Тебе нужны дети? Воспользуйся моими услугами. У меня первоклассные гены – мой дед был ковбоем в Миссури, а прабабка родилась в Румынии, на родине Дракулы.

Все рассмеялись, после чего Дэн посерьезнел и приказал принести для Шеннон одежду. Из громадного вороха после споров и криков было выбрано вечернее бархатное платье, которое облегало фигуру так плотно, что Шеннон боялась вздохнуть. Наряд дополняли туфли-лодочки на высоченном каблуке, тонкие чулки и замшевая сумочка. Даже без украшений Шеннон выглядела потрясающе.

– Боже, будь я мужчиной, меня бы не удержали никакие цепи! – воскликнула Келси.

– А теперь представь, каково мне, – пожаловался Майкл, пожирая глазами округлые стройные бедра. – Кажется, ночь придется провести в ванной.

Даже скупой на похвалы Дэн зааплодировал, когда Шеннон приняла позу женщины-вамп.

– Только не забывай, что это все на время, – предупредил он, когда Шеннон замерла перед зеркалом. – На самом деле таких женщин нет. Они существуют только на обложках журналов да в воображении чересчур впечатлительных юнцов вроде нашего Майкла.

Фотосессия прошла быстро – Шеннон работала в отличном ритме, ловила на лету указания Дэна, принимала нужные позы и улыбалась так, будто у нее день рождения. Отщелкали нужное количество кадров, после чего Дэн пригласил всех обедать.

Шеннон посмотрела на часы – до встречи с Винсентом еще оставалось время – и согласилась.

Прибыв в студию к назначенному времени, Винсент с удивлением обнаружил, что дверь заперта на ключ, а на стук никто не отвечает. Он попытался связаться с Шеннон по сотовому, но бесстрастный механический голос сообщил, что «абонент временно отключен».

Он прошелся по этажам, но в тех офисах, где кто-то еще работал, никто ничего не знал. Бормоча проклятия, Винсент спустился вниз и уже шел к машине, когда заметил припаркованную в сторонке «короллу». На ветровом стекле, под дворниками, белел листок.

«Мы в „Реджине“. Все отлично. Жду. Скучаю. Ш.»

Винсент навел справки и выяснил, что «Реджина» – итальянский ресторанчик по соседству, куда полчаса назад и отбыла вся компания.

На душе сразу стало легче, тревога отступила. После того как Шеннон коротко рассказала ему о следах, оставленных неизвестным в ее квартире, Винсент приказал ей никуда не ходить без него и постоянно быть на связи. Но разве женщины способны подчиняться инструкциям? Они могут визжать от страха при виде вполне безобидной мышки и в то же время разгуливать по городу, зная, что в каком-нибудь закоулке их поджидает киллер! Ладно, пусть не киллер, но все равно…

Через пять минут он вошел в зал ресторана и, скромно расположившись за ближайшим к двери столиком, заказал лазанью.

Компания веселилась.

Наблюдая за Шеннон, Винсент забыл не только об остывающей лазанье, но и вообще обо всем на свете. Она была прекрасна – так мила, так молода, так невинна!

Сердце его дрогнуло и остановилось, как будто задохнулось от счастья.

– Домингес! – слабо позвал Стивен. – Домингес!

В замке заскрежетал ключ. Дверь приоткрылась, и в щель просунулась наголо обритая голова мексиканца.

– Ну, чего тебе?

– Воды, – прошептал Стивен. – Принеси воды… пожалуйста…

Верзила с сомнением посмотрел на лежащего на кровати человека. Выглядел пленник не лучшим образом: лихорадочные пятна на ввалившихся щеках, бисеринки пота на восковом лбу, запекшиеся губы.

– Что, плохо? – с оттенком участия спросил Домингес. – Ничего, скоро полегчает – сыграешь в ящик, и никаких проблем. – Он ухмыльнулся – шутка удалась. – Ты одурачил меня, приятель, но я зла не держу. У каждого свои игры. Ты выиграл ту партию – я возьму верх в этой. Так что, считай, квиты.

– Воды…

– Ладно, сейчас подам. Только без фокусов, понял?

Стивен не ответил. Его план зависел от слишком многих обстоятельств, вероятность совпадения которых представлялась ничтожно малой. Но другого у него не было.

Мексиканец вошел в комнату – первый плюс.

Не запер за собой дверь – второй.

Взял с тумбочки стакан – третий.

Ну, Стив, это твоя последняя партия.

Набрав воды, Домингес повернулся к пленнику.

Если поставит стакан на тумбочку – я пропал, подумал Стивен.

– Держи. – Домингес шагнул к кровати.

А теперь самое главное – не промахнуться.

Для того чтобы вывести человека из строя, существует много способов. Можно выстрелить из дробовика. Можно размозжить голову обухом топора. Ударить ножом в сердце. Брюс Ли неоднократно демонстрировал эффектный прием – валил противника с ног движением одного пальца. Бойцы из Шаолиня способны нанести удар, после которого человек умирает не сразу, а через несколько дней от разрыва того или иного внутреннего органа. По слухам, именно так убили знаменитого иллюзиониста Гарри Гудини. На теле человека есть с десяток уязвимых точек, нужно лишь точно попасть в определенное место.

Стивен знал, куда ударит Домингеса, – в шею, под левым ухом. Он не собирался убивать мексиканца – только отключить его на время.

Лишь бы не дрогнула рука.

Охранник наклонился. Стивен протянул левую руку, отвлекая внимание, и молниеносно выбросил правую. Не издав ни звука, здоровяк мешком рухнул на пол.

Путь к свободе был открыт. Только бы хватило сил выбраться из «тюрьмы» и доехать до автостанции. Потом – к Шеннон. А там…

Впрочем, заглядывать далеко Стивен себе не позволял.

Он немного посидел на кровати и, пошатываясь, поплелся к двери.

Кении Роббинс имел все основания быть недовольным прожитым днем. Смена заканчивалась, а он больше прокатал, чем заработал. Нет, таксист – не профессия, а судьба, печально размышлял Кении, совершая последний рейс. Уж лучше бы он пошел в сантехники, как советовала Джина. Впрочем, ковыряться с трубами, лазать по канализационным туннелям, таскать с собой тяжелую сумку с инструментами – тоже удовольствие не из больших.

Кении едва успел ударить по тормозам, когда из-под растянувшихся вдоль дороги деревьев прямо на проезжую часть вынесло какого-то бедолагу. Тем не менее столкновения избежать не удалось – мужчина наткнулся на бампер и свалился под колесо.

– Чтоб тебя, недоумок! – взвизгнул, холодея от страха, Кении. – Не иначе как обкурился! Или нализался до чертиков! Ну все, приехали. Сейчас налетят копы…

Подавив в себе желание смыться с места происшествия, он заглушил мотор, вылез из машины и подошел к лежащему под колесом незнакомцу.

Мужчина застонал.

– Слава богу, жив! – Кении наклонился. – Эй, приятель, ты как? Где болит? Вызвать «скорую»?

– Нет.

Крови видно не было, и Кении перевел дух. Может быть, все не так уж и страшно.