Мириамель нагнулась и освободила ноги; она наступила на лук норнов. Его владелец лежал в нескольких шагах от нее, как раз у входа в убежище дворров. Большой обломок камня придавил его грудь.

— Двигайся быстро, быстро, — сказал Джисфидри. — Мы застали этих врасплох, но могут подойти еще хикедайя. — Его деловой тон не мог скрыть ужаса, который испытывал дворр. Его глаза, напоминавшие блюдца, казалось, готовы были выпрыгнуть из орбит.

Один из дворров метнул камень в лучника-норна. Тот пригнулся, но снаряд летел так быстро, что рука дворра еще не закончила движения, когда белолицый бессмертный откинулся назад и рухнул на пол.

— Побеги, — крикнул Бинабик, — пока не подходили новейшие лучники!

Мириамель бросилась за ним в отверстие тоннеля, все еще сжимая лук. Она остановилась на бегу, чтобы подобрать несколько разбросанных стрел. Засунув стрелу Саймона за пояс, чтобы не потерять, Мириамель вложила в лук одну из черных стрел и оглянулась. Джисфидри и остальные дворры пятились к отверстию, не отрывая испуганных глаз от норнов. Те медленно двигались следом за ними, пытаясь держаться на достаточном расстоянии, чтобы избежать мертвой хватки длинных рук дворров, но, очевидно, не собирались дать им легко ускользнуть.

Несмотря на нескольких убитых, норны казались спокойными и сосредоточенными, как охотящиеся насекомые. Мириамель повернулась и ускорила шаг. Бинабик зажег факел, и она последовала за его светом вниз по неровному туннелю.

— Они все еще идут за нами, — задыхалась она.

— Тогда побеги, пока мы не будем находить очень лучшего места для сражательства. Где этот монах Кадрах?

— Не знаю, — сказала Мириамель. И может быть, для всех было бы лучше, если бы он умер там. Эта мысль показалась ей жестокой, но справедливой. Лучше для всех.

Принцесса побежала дальше за подпрыгивающим факелом тролля.

— Джошуа пропал? — Изорн был потрясен. — Как он посмел рисковать собой даже ради Камариса?

Изгримнур не знал, как ответить на вопрос сына. Он свирепо дергал себя за бороду, пытаясь рассуждать логично.

— И все же это так, — сказал герцог. Он посмотрел на несчастные лица людей, собравшихся в палатке. — Солдаты несколько часов бегали по пещерам безо всякого результата. Ситхи готовятся идти вслед за этими двумя, и Тиамак пойдет с ними. Да, будь я проклят, подкосил нас Джошуа. Но теперь, более чем когда-либо, мы должны отвлекать Элиаса. Нам некогда проливать слезы.

Слудиг заглянул в дверной клапан:

— Скоро рассветет, герцог Изгримнур. И снег пошел. Люди знают, что-то случилось, они начинают беспокоиться.

Герцог кивнул. Про себя он проклинал жестокую судьбу, сбросившую армию Джошуа на его плечи.

— Будем делать то, что решили. После вчерашнего совета произошло только одно изменение: пропал Джошуа. Значит, нам нужен не один Двойник, а два.

— Я готов, — сказал Изорн. — У меня накидка Камариса. И смотрите! — Он вытащил из ножен меч. Лезвие и рукоятка были сверкающе черными. — Немного краски, и он стал Торном. — Молодой человек поймал расстроенный взгляд Изгримнура: — Отец, ты согласился на это, и с тех пор ничего не изменилось. Из всех, кому может быть доверена эта тайна, только я достаточно высок, чтобы сойти за Камариса.

Герцог нахмурился:

— Это так, но, притворяясь Камарисом, не вообрази, что ты действительно Камарис. Ты будешь нужен только живым и на коне. Не делай глупостей!

Изорн недовольно сверкнул на отца глазами, сердясь, что после всего, что он пережил, с ним обращаются как с ребенком. Изгримнур почти пожалел о своей отцовской заботе — почти, но не совсем.

— Ну хорошо. А кто будет Джошуа?

— Есть кто-нибудь, кто может сражаться левой рукой? — спросил Слудиг.

— Точно, — кивнул Фреозель. — Никто не поверит в Джошуа со здоровой правой рукой.

Изгримнур чувствовал, как его раздражение растет. Это безумие! Все равно что выбирать придворных для участия в представлении на День Святого Туната.

— Он должен только появиться несколько раз, а не сражаться, — прорычал Изгримнур.

— Но ему придется принять участие в битве, — настаивал Слудиг. — А иначе его никто не увидит.

— Я сделаю это, — сказал Хотвиг. Покрытый шрамами тритинг поднял руку, и браслеты на ней зазвенели. — Я могу сражаться обеими руками.

— Но… но он же совсем не похож на Джошуа, — извиняющимся тоном проговорил Стренгьярд. — Не правда ли? — Он протрезвел с тех пор, как герцог видел его в последний раз, но все еще казался расстроенным. — Хотвиг, вы… у вас очень широкая грудь и… и слишком светлые волосы.

— Он будет в шлеме, — заметил Слудиг.

— Арфист Сангфугол очень похож на принца, — предложил священник. — Он, во всяком случае, тонкий и темноволосый.

— Ха, — засмеялся Изгримнур. — Я не стал бы отправлять певца туда, где готовится такое кровопускание. Даже если бы ему не нужно было драться, он должен усидеть на лошади в самой гуще битвы. — Он покачал головой. — Но я и Хотвигу не могу разрешить делать это. Ты нам нужен — твои тритинги нам нужны. Вы наши самые быстрые всадники, и мы должны быть готовы к тому, что рыцари короля сделают вылазку из ворот. Кто еще? — Он повернулся к Сориддану: — У вас есть какие-нибудь идеи, барон?

Прежде чем Сориддан успел что-нибудь сказать, встал его брат Бриндаллес:

— Я примерно того же роста, что и принц, и я могу ездить верхом.

— Нет, это глупо, — начал Сориддан, но Бриндаллес остановил его, подняв руку:

— Я не такой боец, как ты, брат, но это я могу сделать. Принц Джошуа и эти люди многим рисковали для нас. Они рисковали попасть в плен или быть убитыми нами, принеся нам же правду, а потом помогли выгнать Бенигариса. — Он мрачно оглядел палатку. — Но что в этом хорошего для нас, если мы не выживем и не сможем наслаждаться этим, если наши дети будут лишены дома Элиасом и его неумершим союзником? Меня ставят в тупик все эти разговоры о мечах и магии, но если такая хитрость действительно необходима — что ж, я могу сыграть эту роль.

Изгримнур оценил его спокойную решимость и кивнул:

— Тогда решено. Спасибо тебе, Бриндаллес. Дай вам Эйдон удачи. Изорн, достань ему вещи Джошуа, которые подойдут, а потом сам возьми из одежды Камариса все, что тебе необходимо. Судя по тому, что сказал Джеремия, я не думаю, что старик взял с собой шлем. Фреозель?

— Да, герцог Изгримнур?

— Скажи механикам, чтобы были готовы. Все остальные, идите к своим людям и готовьте их. Милость Божья да будет с нами.

— Да, — внезапно сказал Стренгъярд. — Да, конечно. Милость Божья да будет с нами.

Тот, Кто Всегда Ступает По Песку, безмолвно молился Тиамак, я иду в темное место, далеко от наших болот — дальше, чем когда-либо был. Пожалуйста, не теряй из виду болотного человека!

Солнца не было видно за штормовыми тучами, но глубокая ночная синева начинала бледнеть. Тиамак стоял на пляже Кинслага и смотрел на смутные силуэты, которые должны были быть башнями Хейхолта. Они казались невероятно далекими и неприступными, как горы.

Выведи меня оттуда живым, и я буду… и… он не мог придумать никакого обещания, способного соблазнить бога-защитника. Я буду уважать тебя. Я буду делать то, что правильно. Выведи меня оттуда живым, пожалуйста.

Снег кружился в воздухе, ветер стонал, вспенивая черный Кинслаг.

— Мы идем, Тиамак, — сказала Адиту из-за его спины. Она оказалась неожиданно близко, так что он подскочил от удивления при звуке ее голоса. Ее брат исчез в темном отверстии пещеры. Тиамак последовал за ним; шум ветра позади них начал утихать.

Тиамак был удивлен, обнаружив такую маленькую группу ситхи, и еще более удивлен, найдя среди них Ликимейю.

— Но разве ваша мать может оставить своих людей и идти вниз? — прошептал он Адиту. Перелезая через очередной валун и сжимая в руках сверкающий шар, который Джирики дал ему, Тиамак заметил, что Ликимейя обернулась и посмотрела на него с явным недовольством. Он был смущен и рассержен на самого себя, за то что недооценил остроту слуха ситхи.