— Не в настоящее время, — вымученно улыбнулась Султана.

— Так вы просто двое блистательных студентов? Двое молодых студентов, которые держат ключ к разгадке тайны века у себя в карманах, не так ли?

— Надеемся, что это так, — тихо заметил По.

— Конечно… Скажите, мистер Моска, кто руководит вами на факультете?

По заколебался. Официально его работу курировал доктор Ганнибал Фриде. Однако в настоящее время, когда доктор находился на расстоянии ста пятидесяти миллионов километров от студгородка, ответственность за карьеру молодого ученого была возложена на декана Альберта Уитерса. Так на кого же лучше сослаться? С одним из них нет никаких проблем, что до другого, то вступить с ним в контакт куда сложнее.

— Доктор Фриде, известный исследователь Солнца. Я поддерживаю с ним регулярную связь, а он сам сейчас как раз занят исследованием того феномена, свидетелями которого мы являемся.

— А что он говорит об этом негаданном взрыве на Солнце?

— М-м, возможно вы знаете, что сейчас доктор занимается исследованием Солнца, будучи в непосредственной близости от него. С момента взрыва я не могу связаться с ним из-за всех этих помех…

— Помехи по большей части закончились, — холодно сказал Джеймисон.

— Но остается фронт заряженных частиц, который сейчас лежит между Землей и его кораблем, и он может…

Султана подалась вперед, положив руку на колено По:

— Если доктор Фриде попал в водоворот волны, то есть основания бояться самого худшего. Я сомневаюсь, что он ожидал столкновения лицом к лицу с солнечными пятнами такого размера. Уверена, что доктор, конструируя корабль, не предполагал ничего подобного.

Джеймисон кивнул головой:

— Возможно, вы и правы, доктор Карр… Как я сказал, поверить вам — большое искушение для меня, ведь в этом случае я решу многие свои проблемы. Вместе с тем, я сомневаюсь, что весь остальной мир, в особенности работающие предприятия, у которых имеются планы и клиентура, примут мою точку зрения. Вы просите людей на целых полтора дня вверить свои жизни свежеиспеченному доктору наук и выпускнику, не защитившему еще диссертацию. Ребята, я думаю, это не пройдет.

— Но, — не сдавался По, — если есть хоть малейший шанс, что мы правы, подумайте, какого ущерба можно избежать.

— Молодой человек, я понял вас. Я свяжусь с институтом, переговорю с администрацией, и если они вас поддержат…

— Они… — с языка Моски было готово сорваться разочарованное «нет».

— Конечно, поддержат, — уверенно сказала Сули.

— …тогда я поставлю на карту собственную репутацию. Не то чтобы Управление орбитальной механики имело дело с индустриальным и транспортным секторами индустрии, если не считать лицензирования комплексов, но если я объясню падение спутников солнечным взрывом, меня могут выслушать.

— Спасибо, доктор Джеймисон, — глаза Султаны светились от радости.

— Не стоит благодарности, — ответил доктор, восторженно улыбаясь в ответ.

Пам!

Пам-м!

Пам!

Пам-м!

Дворники на ветровом стекле работали в такт ударам сердца По, когда они вместе с Султаной катили обратно в Пасадену. Шел ливень.

— Как ты думаешь, что он будет делать? — спросил По Султану.

— Поговорит с деканом Уитерсом, конечно.

— А потом?

— Потом, По, я думаю, что нам стоит начать искать себе работу. Ты же знаешь, что Уитерс выльет ушат грызи на доктора Фриде, выставит его положение в институте, научные труды и нынешний проект «Гипериона» в самом неприглядном свете. А после этого все наши доказательства не будут стоить и ломаного гроша.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь мерным поскрипыванием дворников.

— Ты знаешь, я думаю, что мы совершили тактическую ошибку, — вымолвил наконец По.

— Какую же?

— Мы пошли к этому парню из НАСА и заявили ему, что небо падает на Землю. Неправильный подход. Нам следовало сказать, что мы только что получили сигнал от доктора Фриде, и он говорит, что небо падает.

— Но он не… по крайней мере, пока он так ничего и не сказал, — нахмурилась Сули. — Ты же пытался с ним связаться, так ведь?

— В ответ одни помехи, и никакого ответа на его позывной на тех частотах, где доктор должен был бы быть.

— Меня это тревожит.

— Да, и меня тоже… Но это не то, что я хотел сказать. Я предложил получить от него радиограмму.

— И только ты, По, сумел ее получить? И никаких подтверждений, скажем, от других станций или университетских диспетчеров?

— Что-нибудь в этом роде, — неуверенно сказал По.

— Это будет сообщение, переданное морзянкой, и только? — продолжала Султана, — или ты получил от доктора и видеоизображение тоже? А может быть, у тебя есть и образцы исследования Солнца, подтверждающие максимальную солнечную активность и сделанные его аппаратурой? Вот то, что может убедить людей, и будь я доктором Фриде, только такое сообщение я бы послала на Землю. И такое доказательство ты собираешься раздобыть? Хотела бы я знать, как ты осуществишь подобный подлог.

— Ну… не сам я и не сейчас. Я знаю нескольких настоящих кудесников из отдела компьютерной графики. Они могут сотворить такое, что даже искусственный интеллект попадется на удочку. Манипулируя отдельными электронами сигнала…

— А как же конспирация? Сколько людей ты собираешься привлечь? — Карр покачала головой. — Рано или поздно, правда выплывет наружу, и нам с тобой больше никто никогда не поверит, а нам еще жить и жить.

— Это стоило бы того, если бы люди встрепенулись и вовремя подготовились бы к магнитной буре!

— Но и это могло бы не сработать. Нет, мы поступили так, как смогли. Поведали на рассказ самом высокопоставленному чиновнику, до которого смогли добраться. Теперь для больших людей наступило время действий.

— А может быть и нет, — ответил По горько.

— Выбор за ними.

В машине вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом дождя да скрипом дворников по стеклу.

— Так что мы просто едем домой и убираем сабли в ножны, — подытожил Моска.

— Нет! Мы едем домой и собираем друзей. Мы будем наблюдать, делать записи и документировать все происходящее. Мы напишем историю взрыва — твои наблюдения через телескоп, гипотезы и предположения доктора Фриде и все физические доказательства, которые сумеем собрать. А затем мы сделаем доклад для научного сообщества.