Хотя главным вопросом остался «Кто они?»

То, что не люди — это сто процентов. Серый пигмент кожи, не у всех, но есть чёрные волосы, хотя чаще либо лысина, либо повязка, судя по текстуре — кожаная. В тон коже тёмные кольчуги, штаны — назовём это так, тоже, скорее всего, кожа, сапоги из того же материала. Вооружение примитивное, но в их руках здоровенные бердыши, копья и алебарды (кажется) вращаются, словно невесомые прутья, совершенно не стесняя их. Работают организованно. Знают базовые команды на русском, порой слышны целые, вполне сносно выстроенные фразы, следовательно, враг готовился к вторжению. Перемещаются группами до десяти единиц пехоты. Намёков на какие-либо моторизованные или летательные аппараты нет. Пока, по крайней мере.

Самое частое, что слышалось от них с улицы: «Ждать!»

Чего ждать? Второй вопрос без ответа.

Стоит отметить то, что никаких лишних жертв не было, действовали, можно сказать, гуманно. Что же это? Массовый захват заложников? Как-то сомнительно. Да и чтобы они в таком случае хотели в качестве выкупа?

Хорошо детей в сад не отправил. Как же был прав!

Жена уже который час от угла с иконами не отходит — молится. Сам Морев хоть и придерживался позиций агностицизма, был скорее ближе к банальному отрицанию всего, что с этим связано. Поэтому при том, что Валерия очень набожная мать, дети не крещёны — отец настоял на том, что они выбрать должны сами. И выбрать в том возрасте, когда будут думать своим умом, а не тем, что им могут навязать родители. Он считал это правильным. Жена и тёща, после нескольких месяцев препирательств, а также коллективной обработки, выкинули белый флаг. Влад не отличался буйным темпераментом, но непробиваемое спокойствие порой гораздо убедительнее, чем яркие речи, сопровождаемые жестикуляцией совершенно неспортивного характера. Так и живут, Валерия молится, он сомневается, а дети растут — все счастливы.

Сейчас дети уже спят. Отец велел им сегодня играть в дальней комнате, которая выходит окнами во двор, там передвижения серых закончились довольно быстро. Осталось, конечно, около десятка надсмотрщиков, но они почти не появлялись, порой проходя двор по кругу.

Пошли часы ожидания неизвестно чего. Помимо пистолета на подоконнике стояла портативная радиостанция, которая включалась каждый час. Влад проверял известные ему частоты, запускал поиски, пытался поймать хоть что-нибудь, но ничего не получалось. Такого быть просто не может! Хоть кто-то хоть где-то должен так же рваться в эфир. Поставили глушилки? Эти вон с копьями и глушилки радиосвязи? Не очень-то верится. Да и радиостанция ведёт себя как-то нехарактерно. Не может зацепиться за волну, подстройка летит к чертям уже через минуту, а то и раньше.

Что, чёрт возьми, происходит?!

Светает. Глаза наливаются свинцом и готовы закрыться, едва их хозяин на миг потеряет самообладание. На подоконнике третья за ночь кружка с кофе-чаем — крепкая тонизирующая смесь чёрного листового чая и гранулированного кофе в количестве трёх ложек каждого ингредиента. Много его нельзя — можно запросто угробить сердце, хотя ситуация и так тревожная. Одно радует — пару часов назад удалось поймать чью-то передачу в эфире. Говорили не по-русски, но скорее всего, это где-то рядом — короткие волны… Может порт? Вариант, там стоят пришлые суда, и передатчики у них могут калибром быть разным. Тоже, поди, слали на всех волнах во все стороны обращение. Осталось понять, почему связь постепенно возвращается? Возмущение такой силы, что даже не угадаешь, чем и вызвано. Знамо ли дело! Вся радиосвязь планеты накрылась на целые сутки.

С улицы послышись звуки бьющегося стекла, скрежет металла. Влад подскочил и начал вглядываться в рассеивающуюся темноту. Освещения нет нигде, если исключить отсвет, видимо, костра, который разведён прямо внизу у дома. Звуки приближались.

— Что там? — Вышла из комнаты со спящими детьми перепуганная неожиданной сменой тишины жена.

— Лер, спокойно, будь с детьми.

— Что там? — Тон сменился с испуганного на умоляющий. Нет ничего хуже, чем неизвестность.

— Я не вижу пока. — Чуть мягче ответил Влад, понимая, что его супруга ни в чём не виновата. Услышал, как она осторожно подошла и встала рядом с ним, прислонила, как и он, лицо к холодному стеклу. — Звук приближается оттуда. — Ткнул пальцем Влад в сторону.

Скрежет и звон и впрямь наступали. В сумерках вдруг появилось несколько огромных монстров, которые неслись, не разбирая дороги, прямо по оставленным машинам, давя их, словно те сделаны из баночной жести. Разглядеть толком их не удалось — во-первых темновато, во-вторых они довольно быстро пронеслись мимо и свернули на перекрёстке.

Влад и Лера переглянулись.

— Что это было? Слоны?

— Что угодно, но точно не слоны. Кажется на… этом кто-то верхом сидел…

— Да что же это?.. — Лера схватилась за голову. — Господи, что это? Чем мы провинились, что ты пытаешь нас этой безызвестностью?

— Лер, Лер, спокойно. Я уверен, что сегодня что-то сдвинется с мёртвой точки. Людей держат в зданиях — значит, есть какой-то резон. Иначе…

— Что? — Шёпотом сквозь слёзы спросила она. — Что «иначе»?

— Иначе странно, что они просто не перебили всех подряд.

— Появились из ниоткуда, кто — неизвестно, что это за…

Хлопнула дверь ванной, оттуда послышались всхлипы, включилась вода.

Влад ещё раз посмотрел в окно — ничего существенного. Долго так продолжаться не может. Интуиция подсказывала, что сегодня что-то случится. Вот только что?..

— Проснись! Арви, проснись! — Трясла Кристина друга.

— А?! Что?.. Что случилось? — Не понимая ровным счётом ничего, открыл глаза Арвинг и, не удержав равновесия, сполз с диванчика на пол.

— Там! — Девушка махнула рукой в сторону окна и понеслась туда. Арвинг протёр глаза. Голова чуть кружилась от столь немилосердного отрыва от сна. Они договорились дежурить у окна по два-три часа. Он, конечно, по большому счёту просто дремал, но сейчас под утро его сморило окончательно, оттого пробуждение и затягивалось. Мягкий диван манил обратно в свои тёплые объятия.

— Господи! — Крикнула у окна Кристина. Арвинг понял, что там что-то серьёзное и, как мог, быстро поднялся. Мельком он бросил взгляд на часы, те показывали половину одиннадцатого.

Подойдя к окну и разлепив окончательно глаза, Арвинг увидел следующую картину: вооружённые чем попало люди сражались с серыми. Численный перевес был явно за первыми, но вот техникой и оружием они явно уступали. Великаны до последнего пытались докричаться до людей, внушить, чтоб те сложили оружие и вернулись в свои «загоны», но люди не слушали. Людская консолидация, конечно, дело хорошее, но как виделось Арвингу, сейчас напрасное.

На асфальте лежало несколько забитых насмерть серых, вокруг держали оборону их собратья и держали жёстко. Вокруг них уже намечалось нечто вроде приступа из тел людей. В бой пошли и мужчины, и женщины, видимо решили завалить количеством. И заваливали, только трупами, в основном. Хотя серые тоже несли потери, но далеко не такие, как восставшие пленники.

В какой-то момент вторженцы, видимо, поняв, что им людей мирным способом не остановить, начали вести более агрессивную оборону, которая буквально через несколько минут переросла в атаку. Людей теснили обратно в дома. Задние ряды, поняв, что дело не выгорело, сами спасались в помещениях, куда их надзиратели почти не входили.

Внезапно бой прекратился. И серые, и люди замерли, опустив оружие, и заводили головами по сторонам.

— Что случилось?

— Сейчас… — Арвинг открыл доселе плотно закрытую раму окна. Вместе со свежим воздухом в квартиру ворвался звук сотен волчьих глоток. С сиренами или чем-то подобным перепутать было невозможно. Завывания доносились со всех сторон.

— Волки? — Вытаращила глаза Кристина. — В Питере?

— Бред какой-то… Там! — Он резко выкинул вперёд руку.

С той стороны к застывшим сражавшимся приближалась большая стая неких зверей, больше всего напоминавших оборотней из фантастических фильмов. Это были явно не волки, но воющие звуки издавали именно они.