- Моя королева! Огненный Дракон надвигается на дворец! – сообщила она.

- Что? – Мариса, не поверив, уставилась на неё. – Как ты смеешь?!

- Да, Огненный Дракон проснулся…

Лицо королевы перекосило в несдерживаемой злобе.

- Виджая! – заорала Мариса и, схватив амазонку за грудки, что есть силы встряхнула её. – Где Виджая?!

- Не-е-е мог-гу знать, - пролепетала та, побледнев точно полотно. – Её нигде нет… Мы обыскались…

-Так я и знала, - Марса заметалась по комнате, - это она! Проклятие!  Заговор!

И вдруг остановившись, она рявкнула на остолбеневшую амазонку:

- Чего медлите?! Привести ко мне Дхирама!

- Но…

- Никаких возражений! Он должен стать жертвой! Огненный Дракон  требует жертву! Тысячу лет назад его остановил рыцарь! Сейчас мы должны умиротворить его так же!

- Госпожа, - Редудьян смело смотрела в лицо разъярённой Марисе, - может, лучше в качестве жертвы отдать ему Пушпу?

- Нет, - Мариса поморщилась, - не говори глупостей! Она носит наследницу престола. И вообще, по   закону жертвой должен стать мужчина. Мужчины – низшие существа, только их мы можем жертвовать богам и их посланникам. По большому счёту они только на это и годны.

- Но разве нет у нас других мужчин? – не унималась Редудьян. – Аниш, например, один из ваших любимых рабов, разве он не достоин такой чести?

Да, фаворитке было нестерпимо жаль отдавать Дхирама Дракону. Никому бы не призналась рыжеволосая полногрудая красавица, что сама лелеет в сердце надежду однажды взойти с ним на ложе и понести от него, зачав наследницу престола Амазонии.  Поэтому сейчас она осмелилась возразить самой королеве.

- Нет, ты говоришь глупости! – Мариса уже с трудом сдерживала гнев. – Аниш – не рыцарь. Мы не можем оскорбить Дракона, посланника самой Свартши, такой ничтожной жертвой.

- Моя королева, решайте что-то, Дракон уже близко! – осмелилась прервать её стражница. – Ещё немного, и он покинет пещеру!

- Мне нечего решать! – рявкнула Мариса, метая глазами зелёные молнии. – Приведите Дхирама!

***

- Свартши джа гаганам джаг! Дэви хуга патачаль там! Хами крани дэду! – завывала старая ведьма.

Странный гул наполнил пещеру. Он доносился откуда-то из глубины и всё нарастал и нарастал, постепенно уже заглушая возгласы Индрани. Та вертелась в каком-то первобытном неистовом танце, не замечая происходящего. И вдруг земля содрогнулась так, что колдунья упала. Виджая устояла, но была вынуждена опереться руками о стену пещеры. «Бежать, - мелькнула мысль, - это землетрясение». Но нет! Разве она может отступить? Осталось совсем немного. Надо удержаться на ногах!  Амазонка подняла ведьму, которая, впав в какое-то бессознательное состояние, словно заведённая, продолжала повторять:

- Свартши джа гаганам джаг! Дэви хуга патачаль там! Хами крани дэду!

Вдруг стало нестерпимо жарко, Виджая оглянулась и увидела, как из правого тоннеля пещеры вырвалась огненная река. Сметая, сжигая всё на своём пути, расплавляя сам камень, она неслась прямо на них.

- Бежим! – закричала амазонка и бросилась прочь, Индрани же, то ли не услышав, то ли не пожелав послушаться, осталась и вскоре пропала в потоке огненной лавины.

Виджая, уцепившись руками за выступ в стене, подтянулась и залезла в узкую расселину. Она видела, как огненный поток помчался дальше, постепенно заполняя собой всё пространство пещеры. И казалось, нет ему ни конца и ни края. Дышать было трудно – воздух обжигал изнутри. Но Виджая держалась изо всех сил.

И вдруг она увидела его. Нет, сначала услышала, ощутив, как содрогнулась пещера от исполинских шагов. Прямо по руслу огненной реки двигался Дракон. Громадных размеров пасть со множеством острых, словно пики, клыков, то и дело раскрывалась и выпускала кипящие потоки пламени. Огненная река и была рождена пастью Дракона. Его тело, покрытое коричневато-малиновой, точно отлитой из металла, чешуёй, и с громадными перепончатыми крыльями, напоминавшими исполинский плащ, было столь огромным, что монстр пригибался, чтобы пройти по пещере. Но больше всего поражали его глаза – два огненных продолговатых сгустка под нависшими острыми, как кинжалы, бровями.

Дочь Свартши воссядет на крыльях его,

Смиряя драконью силу…

Эти слова всплыли в памяти амазонки. Да! Надо всего лишь изловчиться и прыгнуть ему на спину. Она, дочь Свартши, восседая на крыльях Огненного Дракона, войдёт в город! Виджая напряглась, намереваясь прыгнуть, и вдруг Дракон заметил её. Издав устрашающий рёв, он остановил взгляд на амазонке, висящей на стене. Всего мгновение он смотрел на неё, а потом из громадных глаз вырвались две молнии. Виджая успела увидеть эти огненный стрелы, но не успела понять, что произошло. Вместо живой фигуры женщины-воительницы на стене появился искусный барельеф – гибкая, готовая к прыжку фигура амазонки. Так привыкшая побеждать обратилась в камень.

***

С самого утра её не покидало тревожное предчувствие. Ходить ей становилось всё труднее. Ноги слабели с каждым днём. А она так и не могла придумать, как спасти мужа. Днём и ночью за ней по пятам следовала Ниша. И едва Констанция пыталась заговорить с ней, как эрилопка начинала знаками показывать, что не желает её слушать. Проникнуть в подземелье незамеченной не было никакой возможности. Несколько раз она видела Дэймона издали: амазонки-стражницы вели его к королеве. Однажды Констанция хотела броситься к нему, но Ниша удержала её и быстро утащила в комнату, заперла на ключ.

Тогда, в темнице, Дэймон успел ей шепнуть, чтобы она спасала себя и их будущего ребёнка. Констанция подошла к зеркалу, внимательно оглядела себя. Её фигура округлилась, хотя живота не было видно. Но она уже ощущала, что в ней растёт маленькая жизнь. И сердце Констанции сжималось от страха за их судьбу.

Из коридора всё утро доносился какой-то шум. Пожалуй, нужно узнать, что там. Она вышла на балкон и увидела, как вдали, за крепостными стенами поднимается огненное зарево. Что это? Сотни раз Констанция, стоя на рассвете у окна, наблюдала восход солнца. Но то, что она видела сейчас, нисколько не напоминало зарю, скорее, эти пляшущие гигантские пламенные языки, занявшие полнеба, были похожи на огромный пожар.  Чувство надвигающейся опасности стало нарастать. И вдруг она заметила, что люди бегут по направлению ко дворцу. Тысячи амазонок и рабов, словно пытались скрыться от чего-то страшного.

Констанция услышала, как отворилась дверь, и кто-то вошёл в комнату.

- Что там за шум, почему все бегут куда-то? – спросила она, не оборачиваясь, решив, что пришла служанка.

- Шум? - послышался незнакомый насмешливый голос.

Обернувшись, Констанция увидела Редудьян.

- Шум? - повторила та с усмешкой, - скоро от этого шума исчезнет дворец и вся Амазония. Конечно, это если дракон не примет жертву.

- Дракон? – Констанция в растерянности смотрела на фаворитку.

- О, да! Но не тревожься! Тебе ведь нельзя волноваться, ты носишь дитя королевы, - рыжеволосая вновь рассмеялась. – Ещё немного, дракон сожрёт отца твоего ребёнка и вновь уснёт на тысячу лет.

- Что случилось с Дхирамом? – воскликнула Констанция, начиная терять терпение. – Говори!

- Откуда я знаю?  - Редудьян пожала плечами и, накручивая на пальчик свой рыжий локон, прошлась по комнате. – Вот уж не думала, что всего одна ночь, проведённая в его объятиях, так привяжет тебя к нему, - тонкая бровь поползла вверх, фаворитка усмехнулась. – Наверное, он сейчас ожидает своей участи. Смотри, - она указала рукой в окно, - надеюсь, дракон останется им доволен и примет жертву от королевы.

Констанция больше не слушала её, она бросилась прочь, появившаяся Ниша пыталась удержат её, но безуспешно – Констанция просто оттолкнула её. Преодолевая боль в коленях, она бежала к выходу из дворца. На высоком каменном крыльце остановилась, пытаясь восстановить сбивающееся дыхание. И её взгляд упал на высокий помост, возведённый в самом центре площади.