— Думаю, цену себе набивает. Посмотришь, вполне достаточной будет твоя протекция.

Калганов покачал головой:

— Свою кухню я знаю лучше. Иногда кажущаяся «мелочевка» идет с таким скрипом, что без смазки не обойдешься. Не исключено, что и твой вопрос может застрять. Поэтому я заранее предусмотрел возможность поддержки свыше.

— Жирный кусок мы ему пообещали, — с опозданием пожалел Геннадий. — А если его помощь не потребуется, не наживем ли в нем врага?

— С какой стати? — удивился Калганов.

— Но ведь он ничего не получит.

— Ну почему же, отблагодарим его за готовность поддержать, в порядке аванса, скажем, за будущие услуги.

— И во что нам эта благодарность обойдется? — не унимался Геннадий. — Я привык считать свои кровные.

— Прижимистый ты мужик, — не зло упрекнул его Калганов. — Ворочаешь миллионами, а отстегнуть какую-то сотню-другую нужному человеку рука не поднимается. И как только ты держишься у руля в своем банке столько времени, диву даюсь. — Он похлопал Геннадия по плечу: — В общем, как договорились, я работаю над твоей проблемой у себя, а ты заканчиваешь все в своем хозяйстве, чтобы и комар носа не подточил.

— Не беспокойся, все будет чисто, — пообещал Зубков.

Тема была закрыта, и Калганов попросил партнера подбросить его до дома. Гавриил Андреевич торопился. Алла уже, наверное, ждет его. Она не любила подолгу оставаться одна, и ему не хотелось выслушивать ее упреки.

Зубкову не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Он думал об Алле, жалел, что сорвалось свидание с ней, ругал себя за то, что поддался уговорам Гавриила поехать с ним к Сарычеву. Тот вполне мог сам справиться. Большого ума и смелости не требуется, чтобы пообещать знатный куш за совершенно несложное дело. Да и роль его, Геннадия, была непонятной. Посидел в кабинете Сарычева, послушал треп, нацарапал на бумаге цифру взятки, и все. Похоже, Калганов просто не хотел брать на себя ответственность. Надо было отказаться от визита, и точка. Пришлось бы Гавриилу самому выполнять эту миссию. Никуда бы ни делся. Тем более это его идея. Он опять вспомнил Аллочку. Ее горячее обнаженное тело волновало его, как когда-то, в дни первых их свиданий. Она была уже в его руках — и на тебе, эта неожиданная и никчемная поездка.

Резкий сигнал догнавшей его машины прервал грустные размышления. Он взял вправо, но водитель продолжал сигналить. Геннадий посмотрел в зеркальце. Узнал «Мерседес» Калганова. За рулем сидел Максим. И тут он вспомнил, как с Аллой на руках влетел в комнату, где тот занимался любовью с одной из приехавших на дачу девушек.

«Мерседес» не обгонял его, хотя Геннадий дал дорогу. Он понял, что Максим сигналит, чтобы он остановился. Прижал джип к тротуару. Максим встал позади. Геннадий вылез из машины, подошел к нему.

— Разговор есть, не возражаешь? — Максим обошел джип, открыл дверцу, сел рядом. — Я уж хотел наведаться к тебе на квартиру, — продолжал он как ни в чем не бывало, — да увидел, как ты привез Калганова. Мы ведь только подъехали с Аллой. Я высадил ее. Она не успела скрыться в подъезде, и тут ты, словно по заказу. Сел я за руль «мерса» — и за тобой.

— Зачем я тебе вдруг понадобился? — удивленно повернулся к нему Геннадий.

— Не догадываешься? — улыбнулся Максим.

Геннадий отрицательно качнул головой, хотя подозревал, что появление подручного Калганова связано с Аллой, вернее, с тем досадным случаем на даче. Интуиция не обманула.

— Так что будем делать? — сказал Максим.

— Не пойму, о чем ты? — Геннадий постарался изобразить на лице недоумение.

— О том самом. — Максим выразительно усмехнулся. — Будто не понимаешь, о чем речь.

— Ты давай не темни, — с раздражением произнес Геннадий, — говори прямо, что надо, и отчаливай, у меня масса дел, не могу с тобой трепаться.

— Да я насчет Аллочки. У тебя с ней все на мази? Не боишься, что Калганов узнает?

— Чего ты несешь? У нас чисто дружеские отношения. Мы просто дурачились, она устала и попросила отнести ее в спальню, ну, пошутила. Ты неверно истолковал ту сцену.

— И потрахаться там с ней она тоже попросила? — рассмеялся Максим. — Кончай заливать, за кого ты меня принимаешь? Калганов вряд ли поверит твоей брехне.

— И откуда он об этом узнает, от тебя, что ли?

— Вот это вопрос по существу. — Максим выпрямился на сиденье. Глядя в окно, добавил: — Я должен поставить его в известность. На то и приставлен к ней, чтобы докладывать шефу о каждом ее шаге. И скажу по секрету, ох как не любит он, когда рога ему наставляют. На все пойдет, чтобы стереть соперника в порошок. Это он умеет делать здорово. Был уже претендент. Рассказать?

— Не надо, — отмахнулся Геннадий. — Хочешь договориться со мной?

— А стоит? Шеф за эту информацию отвалит мне, как минимум, цифру с тремя нулями. Баксов, естественно.

— Я дам — с четырьмя.

— Для начала сойдет, — согласился Максим.

— Ты хочешь сказать, что и дальше будешь меня шантажировать?

— Ну зачем так грубо, мы же интеллигентные люди.

Теперь уже Геннадий не выдержал и рассмеялся:

— Интеллигентные, говоришь, а хватка у тебя бандитская.

Максим сделал вид, что обиделся:

— Не буду спорить, кому из нас это «звание» больше подходит, но хочешь верь, хочешь нет, я поступаю так из дружеского к тебе расположения. Если помнишь, я предупредил тебя тогда о неожиданном приезде Калганова. Ты успел одеться и предстать перед ним, развеяв все подозрения относительно его невесты. А ведь могло быть по-другому. И как бы ты выглядел? Я надеялся, что ты сам проявишь инициативу и предложишь мне определенную компенсацию за моральный ущерб.

— Какой еще моральный ущерб? — изумленно уставился на него Геннадий.

— Мое молчание. Я ведь поклялся Калганову, что буду в точности выполнять все его поручения и никогда не обману. Нарушение клятвы и есть моральный ущерб.

— Вот ты как повернул?

— Это будет по справедливости.

— Значит, цифра с четырьмя нулями тебя не устраивает?

— Вполне устраивает, — возразил Максим, — но только как первоначальная. После того как вы провернете вашу сделку, ты мне отстегнешь еще, ровно четверть суммы, которую получит Калганов.

— Ты точно спятил. Слышал звон, да не знаешь, где он.

— Да нет, не звон, а ваш разговор в беседке. Не весь, конечно, а ту часть, где речь шла о полумиллионе баксов, которые вы разделите, как я понимаю, поровну. Не знаю, о чем вы дальше там говорили, но с меня хватило и этой информации. Я больше не мог прятаться в кустах, надо было присоединиться к застолью. Как видишь, сведения у меня вполне достоверны.

— Ну ты жук! — с оттенком невольного восхищения произнес Геннадий. — А не боишься, что капну на тебя Калганову?

— Не пойдешь на это, — уверенно сказал Максим, — не враг же себе.

— Считаешь, не поверит?

— Нет. Я открою ему глаза на твои отношения с Аллой. Этого будет вполне достаточно, чтобы он понял, что ты стараешься просто оговорить меня.

— Ну ладно, будь по-твоему, — уступил Геннадий. — Продумал ты все до деталей, деваться некуда, сделаю, как ты настаиваешь. Сейчас получишь десять тысяч, остальные после завершения операции. И ни слова своему шефу.

— Могила. — Максим для убедительности поднес ладонь к губам.

— Сделаем таким образом, — продолжал Геннадий. — Ты отведешь «Мерседес» на стоянку Калганова. Я поеду за тобой и подожду тебя неподалеку. Потом на моем джипе двинемся ко мне домой и там рассчитаемся.

— Хорошая идея, — похвалил Максим. — Не к чему нам светиться, а ты ничего мужик, сговорчивый.

— Зачем нам портить отношения, — поддержал Геннадий, — нам ведь вместе работать.

Максим пересел в «Мерседес», Геннадий ехал за ним. Он подождал, пока тот припарковал машину на стоянке, и вернулся к нему. Теперь — домой.

— Давай по маленькой в честь нашей сделки, — предложил он, когда они вошли в пустую квартиру и Максим без приглашения уселся на диван, вытянув ноги.

— Ты, что, один живешь? — поинтересовался он, с интересом оглядывая итальянский столовый гарнитур в просторной гостиной.