«Это глупо! Я не должен к ней привязываться, она уезжает завтра, и наши пути больше никогда не пересекутся. С ней так непривычно (Диснейленд – надо же!) и так хорошо. Практически все женщины, с которыми я знакомился, готовы были сразу прыгнуть в кровать, а она избегает даже моих прикосновений. И все же я чувствую, что ее тянет ко мне… Она совершенно не стремится набить себе цену, но очевидно весьма неглупа. Еще и уложилась с покупками в сорок минут – это нечто! Черт! Только не хватало потерять голову, ведь жил без хлопот…»

Анна забеспокоилась, глядя на застывшего Хорста. И в то же время любовалась им. Кто-то другой с таким странным взглядом и приоткрытым ртом выглядел бы глупо. А он… в потрепанных черных джинсах и футболке, расхлябанных видавших виды кроссовках и со взъерошенными волосами смотрелся потрясающе сексуально. Так и хотелось убрать с его лба непослушные прядки и поцеловать в приоткрытые губы. «С ума сошла! – одернула себя женщина, - Не целовалась уже целую вечность, а тут на тебе, приспичило!» Кашлянув, чтобы прочистить горло, она спросила, прерывая неловкое молчание:

- Ты тоже успел переодеться?

С трудом выплывая из своих мыслей, Хорст откликнулся:

- Что?... А… Да… Да, я не люблю без необходимости носить парадную «форму», поэтому вожу в машине удобную одежду. Ты великолепна! Даже не знаю в чем прекраснее: в том платье или в этих джинсах с футболкой.

Он придвинулся чуть ближе, протянул руку и пропустил между пальцами рыжую прядку, выбившуюся над ухом из ее хвостика.

- Твои волосы, как красное золото… мягкое и пушистое золото...

- Мистер Хорст! – дрогнувшим голосом остановила его Анна.

Он со вздохом отдернул руку, отодвинулся и грустно проговорил:

- Прости, я… - не договорив, он включил внутреннюю связь и скомандовал водителю: - Едем в парк!

Не доезжая до места около квартала, водитель припарковался на автостоянке. Перед тем как выйти, Хорст собрал волосы на затылке в небольшой хвостик и одел черную бейсболку, надвинув ее на глаза.

- Ну, как? – спросил он у Анны.

- Замечательно, - удивленно откликнулась она, - хорошо выглядишь.

Хорст усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами:

- Спасибо! Но меня интересовало, хорошо ли я замаскировался?

- О… - женщина смутилась, и снова оценивающе взглянула на своего спутника, - ну-у-у, если не присматриваться…

- Ладно, обычно это прокатывает, - сказал Хорст, прикрывая глаза зеркальными очками, напоминавшими глаза змеи. - Идем?

- Да!

Пока Анна возилась с замком дверки, Хорст успел выскочить на улицу и обогнуть  автомобиль, а затем галантно помог ей выйти. Крепко сжав ее ладонь, он повел женщину ко входу в парк.

Два часа, которые они провели, катаясь на аттракционах, поедая мороженое и сладкую вату, пролетели незаметно. Хорст не переставал удивляться способности спутницы радоваться самым простым вещам, не бояться выглядеть смешной и… держать его на расстоянии. Впрочем, последнее обстоятельство более раздражало, чем удивляло. Все его попытки перевести их общение в романтичное русло, оканчивались неудачей. Пользуясь любой возможностью, он старался прикоснуться к Анне, обнять ее. Она не отталкивала, но там, где любая другая тут же прильнула бы к мужчине, Анна делал вид, что принимает дружескую поддержку при качке, вращениях и прочих движениях механизмов аттракционов.

Однако, Хорст понимал, что все не так просто, он чувствовал, как женщина дрожит от прикосновений, видел, как она отводит глаза под его настойчивым взглядом, и от этого еще больше сходил с ума.

Они поднимались вдвоем в кабинке колеса обозрения над ночным городом. Хорст снял бейсболку и очки, пользуясь тем, что они одни вдали от любопытных глаз. Мужчина стоял сзади, не касаясь Анны, но обе его руки лежали на поручне так, что она оказалась будто в кольце. Чувствуя макушкой горячее дыхание Лэндона, женщина вела внутреннюю борьбу со своими принципами: «Конечно, он привык, что все вешаются ему на шею. Я этого не делаю, вот его и зацепило. Он же, небось, изо всех сил старается доказать самому себе, что исключений из правила «все любят Хорста» не бывает. Дурачок! Это не правило, это – аксиома, тут и доказывать-то ничего не надо... Кошмар! Знаю его несколько часов, а думаю весь вечер только о том, как хорошо, наверное, с ним целоваться. Что бы сказали мои девчонки, если бы узнали?! Сама им рассказывала о том, что человека надо узнать получше, прежде, чем… »

- Ох! – Анна почувствовала, как Хорст наклонился к ней и, прошептав «О чем задумалась, спящая красавица?», коснулся губами ушка. От звуков его бархатного голоса и от этого прикосновения по телу Анны прошла жаркая волна, она закрыла глаза и, не осознавая, что делает, издала тихий стон.

 Хорст на мгновение застыл, затем неуверенно обнял женщину за талию и прижал спиной к своей груди. Анна, заставив заткнуться свой внутренний голос, откинула голову назад, не открывая глаз, и прислонилась к его плечу. Мужчина тут же весь напрягся, осторожно, не выпуская из объятий, развернул ее к себе лицом и прошептал:

- Энн! Посмотри на меня!

Повинуясь, женщина открыла глаза. Он увидел в них то, на что надеялся весь вечер – желание. Пробормотав что-то, Хорст впился в губы Анны. Жадно целуя, он гладил ее спину и все более распалялся, чувствуя ответную реакцию.

Аня тонула без малейшего желания спастись, ее колени подгибались. Даже сумасшедший напор Лэндона не испугал, такими сладкими были поцелуи. Прижимаясь к нему всем телом, она обвила руками шею мужчины и запустила пальцы в волосы на его затылке.

Застонав, Хорст оторвался от губ Анны и принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею, прокладывая горячие дорожки то к одному, то к другому ушку, нашептывая в них восхитительные глупости. Он забрался одной рукой под футболку и стал гладить ее грудь через кружево бюстгальтера, осторожно сжимая и лаская. Продолжая целовать Анну, мужчина почувствовал на губах соленую влагу. Поняв, что это слезы, он испуганно отстранился, увидел, как из-под ресниц женщины выкатываются прозрачные горошинки, и вскрикнул:

- Ты плачешь?! Я сделал тебе больно? Энн, дорогая, что случилось?

Она не отвечала, тоскливо думая: «Я - полная дура, готова на все с человеком, которого знаю меньше суток. Мне тридцать пять, а я веду себя как пятнадцатилетний подросток. Он, наверное, думает, что я легкодоступная особа. Ужас!»

 А Хорсту казалось, что она похожа на несчастного ребенка. От желания защищать ее у него все перевернулось внутри. Он нежно прижал свою драгоценность к груди и стал гладить по спине и плечам, успокаивая, убаюкивая как дитя.

- Пожалуйста, не плачь! Что я сделал не так, скажи?! Я… Энн, не знаю, что со мной. Я, наверное, напугал тебя, но я не хотел. Просто,… я с ума схожу с тех пор, как увидел тебя около дверей ресторана. Это как удар молнии. Я так был рад услышать, что ты будешь со мной обедать, удивлялся самому себе, ведь до сих пор ни к кому так меня не тянуло! Я прошу, пожалуйста, не уезжай завтра, не буду ни на чем настаивать, понимаю, что все слишком быстро, только не оставляй меня! Дай мне шанс…

Наконец Анна открыла глаза и посмотрела Хорсту в лицо. Реснички ее слиплись  в острые иголочки и на них еще висели последние слезинки. Мужчина осторожно губами собрал эти капельки. Он выглядел таким несчастным и подавленным, что женщина не смогла не подбодрить его улыбкой. Она улыбнулась еще шире, когда увидела в его глазах загоревшуюся надежду, и сказала:

- Давай просто погуляем на улице.

Тот с готовностью отозвался:

- Конечно, пойдем!

Колесо как раз заканчивало круг, и они смогли выйти. Держась за руки, молодые люди медленно двинулись по парку. Они шли молча по аллее, освещенной  неяркими фонарями.

- Хочешь покататься на катере? – нарушил тишину Лэндон.

- Ночью? – удивилась Аня.

- Да! В заливе очень красиво сейчас, поехали!

- Поехали.

Глава 6.