- Пап, - вытерла я слёзы тыльной стороной руки, - это я, Ира.

В ответ мне было молчание, а потом тихое ругательство, которое заставило меня улыбнуться. Да уж, мой папа всегда себя сдерживал в нашем с мамой присутствии, старался не ругаться, но бывали случаи, когда даже его терпение лопалось.

В динамике запищало и дверь приоткрылась. Оглянувшись на Германа, я очередной раз порадовалась, что этот мужчина был сейчас со мной. С доброй улыбкой, он кивнул мне, и когда я зашла внутрь, проследовал за мной.

Отец встретил нас на втором этаже. Мы с ним замешкались. Он рассматривал меня, а потом заметил Германа с малышом на руках и с двумя небольшими сумками и нахмурился.

- Это то, что я думаю? – спросил он, кивая в сторону мужчины.

- Пап, - протянула я и бросилась к нему в объятия.

Он крепко прижал меня к свой груди и поцеловал в макушку. Отец стал меня укачивать, потому что я окончательно расклеилась. Я ревела как белуга, и не могла остановиться.

- Ну ладно. Ладно, пойдёмте в квартиру. Наша мама должна скоро вернуться от Альмы.

Я кивнула и позволила себя подхватить под локоть. Когда мы оказались в коридоре их небольшой квартирке, я поняла что скучала и по этому месту, и дело было даже не в том, что я потеряла из-за Артёма год жизни, а в том, что родители хоть и переехали сюда, покинув Россию, но частичку дома они забрали с собой.

Только я хотела помочь Герману с сумками, как увидела, что он уже вовсю разговаривает с моим отцом.

- Да, это можно оставить в ту комнату, - указал отец на мою комнату, где я всегда останавливалась. – Да тебе же неудобно, давай парня мне.

Когда мой Герман перекачивал из одних мужских рук в другие, у меня что-то внутри вздрогнуло, но я не успела понять что именно, потому что входная дверь открылась и на пороге появилась моя мама. Мы встретились с ней взглядом. Какие-то доли секунды она присматривалась ко мне, а потом узнала. Её рука метнулась ко рту, сдерживая вскрик, а я шагнула к ней, но не дошла. Прошептав «мама», я потеряла сознание и не видела, как Герман-старший бросил сумки и успел меня подхватить прежде, чем я встретилась с полом.

Я чувствовала, как меня гладят по волосам. Это были мамины руки, я их из тысячи узнаю. Только мама может так особенно прикасаться к своему ребёнку, только...

- Мам, - сорвалось с моих губ, хотя мои глаза были ещё закрыты.

- Тш-ш-ш... Я здесь, милая, я здесь.

- Прости меня.

- Ну что ты, мне не за что тебя прощать, ты ни в чём не виновата. Герман рассказал нам. Он хороший.

- Угу, хороший. А ты...

- Да, видела. Боже мой, Ирочка, твой сынок просто прелесть. Нам с твоим папой нужно срочно привыкать к мысли, что мы теперь деды и что ты жива. Но знаешь, - мама погладила меня по щеке, - я чувствовала, что ты жива. Сердце мне подсказывало.

- Прости.

- Ну-ну, - потрепала она меня по плечу, и я открыла глаза.

- Когда вы с Германом женитесь?

Смысл её вопроса не сразу дошёл до меня. Я смотрела в её добрые зелёные глаза и пыталась осмыслить то, что она сказала. А когда же я поняла, то резко села, и пожалела об этом сразу. Голова ещё немного кружилась.

- Ну-ка ложись обратно. Чего такая реакция? Вы уже женаты что ли?

Я открыла рот и тут же его закрыла. Что-то мне подсказывало, что маме не понравится то, что я скажу дальше.

- Герман не отец моего сына.

- Я знаю. Но он же здесь, с тобой, - пожала она плечами.

- Нет, ты не поняла. Герман женат, и он просто сопроводил меня.

- Сопроводил? Ты права, я не понимаю.

Я задумалась, а что собственно он рассказал им. Прикусив губу, я также подумала, а что я могла рассказать им.

- Так, рассказывай, что ты скрываешь, - грозно произнесла мама.

- Что он вам рассказал?

Мама нахмурилась, а потом тяжело вздохнула.

- Он сказал, что познакомился с тобой в доме своего деда. Что тебе была нужна помощь, и он не смог не помочь. Что за этот год тебе сильно досталось, и что у тебя была амнезия, но память вернулась.

Я кивнула. Что ж, похоже, самое тяжелое предстояло рассказать мне. Но это было правильно, потому что только я должна была сказать им всё, что со мной случилось.

- Говори, - приказала мама, и я, тяжело вздохнув, заговорила:

- Год назад, когда я приехала к Кате по работе, я познакомилась с одним мужчиной.

Мама фыркнула.

- Да уж, слышали мы о нём. Алекс Рейд. Сколько раз он пытался с нами связаться, а я запретила твоему отцу с нм разговаривать. Ведь если бы не он, то...

- Нет, мам, - оборвала я её, - он не виноват в том, что случилось. В общем, мы познакомились, а позже я поняла, что влюбилась. Мне хватило лишь несколько дней, чтобы понять это. Знаешь, это было так стремительно, так... будто щёлкнули пальцами и вуаля, я влюбилась. И он тоже. А после я забеременела и случился пожар.

Когда я замолкла, мама держала меня за руку, в её глазах стояли слёзы.

- Я потеряла память. И этот год жила в Бийске с Артёмом. Он... он вытащил меня из пожара и увёз. Так как я ничего не помнила, то для меня беременность стала сюрпризом, как и для него.

- Это тот Артём с твоей работы?

- Да.

- Ты как-то говорила, что он тебе нравится.

- Нравился. Мы даже пробовали встречаться, но всё это было не то, и теперь я понимаю почему.

- Но, милая, подожди, если это тот самый Артём, то почему он не сообщил нам о том, что ты жива? Мы с ума сходили с твоим отцом. Для родителя потерять своего ребёнка – это смерти подобно. Почему он... - но мама не договорила. – Это он устроил пожар?

Я пожала плечами. Что я могла сказать? Я помнила только Соню и всё.

- Я не знаю. Но он врал мне весь этот год, а потом...

Мой голос надломился. Я не могла сказать маме, что он меня изнасиловал и теперь я ношу под сердцем его ребёнка, но я должна была, должна.

- Что такое, доченька? – погладила она меня по руке. – Скажи мне, и может быть я смогу помочь.

- Он не трогал меня год, - зажмурив глаза, начала я, - а потом, когда я от него ушла, а он меня выследил, он... он изнасиловал меня и... я беременна.

У меня не было сил открыть глаза, посмотреть на неё. Я не боялась увидеть в её глазах осуждение, я боялась увидеть в них отражение своей боли, поэтому я продолжила:

- Герман, внук Захария Леонтьевича, со своими родственниками меня нашли и забрали из дома Артёма. Я сильно им обязана.

Когда мама не проронила ни слова, я открыла глаза и посмотрела на неё. По её щекам текли слёзы. Она зажала рот кулаком, чтобы я не слышала её всхлипы. Моя мама переживала за меня мою боль, и от этого становилось ещё больней.

- Мам...

- Девочка моя, - выдохнула она и быстро заключила меня в объятия. – Девочка моя, Господи, девочка моя. Если бы я знала. Если бы я только могла защитить тебя. Если бы... Но теперь ты дома. Всё будет хорошо, мы тебя больше не отпустим и в обиду не дадим.

Я хотела возразить. Я должна была сказать, что мне нужно найти Алекса, но почему-то я была уверена, что сейчас мама бы начала со мной спорить, а потом и во все заперла бы меня в этой комнате. Поэтому я решила отложить этот разговор до лучших времён.

Глава 12.

Вика закатила глаза, когда Кристиано угрожающе зарычал на проходящего мужчину, который успел раздеть её взглядом. Да уж, что не говори, а волки страшные собственники.

- Успокойся, - положив руку на его бицепс, попросила она.

- Попробуй тут успокойся, они все пялятся на тебя и хотят, - пробурчал он.

Это было мило. Её волк ревновал. Правда, порой эта ревность просто выводила из себя.

- Кристиано, - протянула она, когда он снова зарычал на очередного мужчину.

- Может, ты не поедешь?

- Мы уже об этом говорили с тобой. Я не могу не поехать. Я курирую этот проект, поэтому я должна быть там. Тем более меня не будет дня три, не больше. Даже не успеешь соскучиться.