Все они, казалось, искренне радовались встрече с ним. Он знал все их проблемы, их силу и их слабости, и Велвет могла бы с полной уверенностью сказать, что они любят его.

Они выехали на маленькую площадь с кельтским крестом в центре ее. На площади расположились маленькая гостиница и такая же маленькая церковь. Здесь хорошо жить, подумалось Велвет. Вдруг прямо перед лошадью Алекса на дорогу выскочила женщина, маленькая блондинка, державшая на руках ребенка, крохотную девочку.

— Разве ты не хочешь сказать «добрый день» своей дочери, Алекс? Ты привез ей что-нибудь в подарок, как я ей обещала? — дерзко спросила женщина.

— Тебе не следовало обещать того, чего ты не можешь выполнить, Аланна, — спокойно сказал Алекс, пытаясь стороной объехать и женщину, и ее ребенка.

Аланна подтолкнула девочку в бок, и, как по команде, та закричала:

— Папа! Папа!

Она была еще слишком мала, чтобы суметь сказать что-нибудь еще, но и это произвело эффект.

Алекс не смог сдержать своих чувств и, нагнувшись с лошади, подхватил ребенка на руки.

— Как ты тут, Сибилла? — спросил он. Его лицо осветилось нежностью. Всем было видно, что он любит дочь.

Велвет почувствовала, как будто кто-то с размаху всадил ей нож в грудь. Она отвернулась с полными слез глазами, но заметила это только Пэнси. Камеристка метнула на Аланну гневный взгляд, но белокурая англичанка только дернула головой и вызывающе расхохоталась.

— Так вот это и есть твоя жена, Алекс? — спросила она. Не говоря ни слова, граф отдал ей назад ребенка и, повернувшись к Велвет, произнес:

— Мы уже почти дома, дорогая. Я смотрю, ты начинаешь уставать.

И они двинулись дальше по дороге. Джин Лаури, та добропорядочная женщина, с которой разговаривал Алекс, сердито взглянула на Аланну Вит.

— Ты бы лучше поостереглась, наглая девчонка! Я знаю Алекса Гордона всю свою жизнь и могу уверить тебя, что ты ничего не добьешься нахальством. Он не позволит тебе оскорблять свою молодую жену.

— У вас, кажется, две дочери, госпожа Лаури? Если хотите, чтобы этот прекрасный мальчик, которого вы носите под сердцем, благополучно появился на свет, я бы не советовала вам оскорблять меня! — Глаза Аланны сузились.

Джин Лаури перекрестилась.

— А ты и взаправду дрянь. Но тебе меня не запугать. Я не верю в эти сказки, что ты ведьма. Может быть, тебе и удастся заморочить голову кому-нибудь из девчонок этой деревни своими приворотными снадобьями и прочими зельями, но только не мне. Если ты такая всемогущая, что же ты со всеми своими ведьмиными штучками не смогла удержать графа?

— г Алекс любит меня, — твердо заявила Аланна Вит.

— Хм! — фыркнула Джин Лаури. — Ты дура, если веришь в это, дорогуша. Я-то видела, как он смотрит на свою красавицу жену. Он быстренько обрюхатит ее, а когда у них родится сын, он больше и не вспомнит о тебе. Он и сейчас бы не обратил на тебя внимания, если бы не малышка Сибби. — С этими словами она пошла прочь, довольная, что сумела поставить на место эту заносчивую англичанку.

Разозленная Аланна долго смотрела ей вслед. Потом оглянулась и посмотрела вслед Алексу. Она подарила ему ребенка, и какая же ей выпала награда? Дом в этой Богом забытой деревушке и крохотная пенсия, которой им едва хватает на жизнь? Она терпеть не могла заниматься домашним хозяйством, а ни одна женщина в деревне не хотела идти к ней в услужение. Да еще Сибилла вечно цепляется за юбку, прося то того, то другого. Аланна ненавидела здесь все, но когда-нибудь она еще вернется в Дан-Брок, у нее опять будут слуги, чтобы ухаживать за ней и ее ребенком. Она уже начала околдовывать Алекса, чтобы вернуть его себе и оторвать от этой гордячки-шлюхи, которая даже не удосужилась взглянуть на нее.

— Извини, дорогая, — сказал Алекс, когда они достигли начала узкой, с крутыми стенами тропы, что вела к Дан-Броку. Велвет глубоко вздохнула:

— Это не твоя вина, Алекс, но теперь, может быть, ты отправишь ее в Англию. Она не отстанет от тебя и все время будет шантажировать ребенком.

— Если я отошлю ее, то одному Богу известно, что станет с маленькой Сибиллой, а она такая прелесть, Велвет. Ты, конечно, заметила это?

— Ничего я не заметила, Алекс, но ты бы мог отдать ребенка на воспитание какой-нибудь доброй женщине из деревни. Конечно, ей будет лучше вдали отсюда. Я подозреваю, госпожа Аланна Вит будет только рада получить от тебя кошелек с золотом и подорожную до Лондона.

— Господи, Велвет! Я не очень-то высокого мнения об Аланне, но все-таки какая же женщина бросит своего ребенка? Она этого не сделает, я уверен. Дай мне немного времени, и я попробую уговорить ее уехать еще до зимы. Имей терпение, дорогая. Тебе не придется с ней больше сталкиваться.

Он даже не мог себе представить, как его слова задели Велвет. Но она все равно не расскажет ему о Ясаман.

— Я буду сталкиваться с ней каждый раз при поездке в деревню, Алекс, можешь быть уверен.

— Она больше не будет такой нахальной, — сказал Алекс, и Велвет решила, что ее муж совсем не разбирается в женщинах.

— Мы не знаем, Алекс, что она может сделать. Вспомни Мэри де Боулт, — предупредила она, а потом круто переменила тему, спросив:

— А где дом твоей сестры? По-моему, ты говорил, он тоже расположен в этой долине.

— Его построили с другой стороны деревни, — ответил он. — Мы отправимся туда через несколько дней, но, я уверен, мы найдем и Анабеллу, и Яна в Дан-Броке. Не вздумай приглашать ее оставаться переночевать, иначе мы не избавимся от нее целую неделю.

— Алекс, она же твоя сестра, твоя единственная сестра!

— Она испорченная и своенравная девчонка, — ответил он. — Когда мать и Найгел умерли, она немедленно перебралась в Дан-Брок вместе со своим слизняком мужем. Пока не умер отец, я не мог избавиться от нее. Она уже начала внушать своим соплякам, что когда-нибудь они унаследуют Дан-Брок, потому что я, видите ли, не женат и вряд ли когда-нибудь женюсь. Она могла бы сделать гораздо лучшую партию, но по какой-то причине выскочила замуж за этого Яна Гранта. Никогда не понимал этого шага.

Они были уже совсем рядом с замком, и Велвет увидела опущенный подъемный мост и поднятые в воротах опускные решетки: все, видимо, было готово, чтобы должным образом встретить владельца. Неожиданно на крепостной стене появился трубач, который поднял инструмент и извлек из него какую-то бравурную мелодию, которая, как сказал ей Алекс, называлась «Триумф Брок-Кэрна». Серебряный звук повис в воздухе над долиной. Мелодия гимна завершилась победным аккордом. Велвет чувствовала, как у нее от возбуждения по спине забегали мурашки.

— Вот так приветствуют в наших краях возвращение домой вождя клана, — сказал Алекс. — И сегодня его приветствуют особенно радостно, потому что со мной ты, Велвет. Мои люди долго ждали, когда же наконец у них опять появится графиня Брок-Кэрнская, дорогая. Ведь моя мать умерла пять лет назад.

Они проехали по подъемному мосту, выбивая лошадиными копытами тяжкую дробь по крепкому дереву, и, проследовав под аркой со спускной решеткой, въехали во двор замка. По его южной стене протянулись конюшни с кузницей и оружейной мастерской. Прямо напротив них, через двор, располагался сам замок с обнесенным стеной садом. Двуарочные двери, ведущие в замок, были распахнуты настежь, и на каменных ступенях стояли мужчина и женщина.

— Вот и Белла со своим слабаком, — пробормотал Алекс. Велвет хихикнула.

— Алекс! — предостерегающе прошептала она.

— Нет, — ответил он, — ты только посмотри, как гордо она там стоит. Можно подумать, что это она хозяйка замка. Нахалке следовало стоять на самой нижней ступеньке, ожидая нас, а вовсе не на верхней!

Они подъехали к подножию лестницы, и Велвет рассмотрела свою золовку. Та была одета в темно-малиновое шелковое платье, как подозревала Велвет, в одно из своих лучших, которое прекрасно оттеняло ее темные волосы и серо-голубые глаза. У нее было хорошенькое личико и прекрасная кожа. Она совсем не была похожа на своего брата, и Велвет подумала, что она, наверное, пошла в мать.