- И Гнежинская говорила то же самое, - чуть не вырвалось у Дино.

- А ты никогда не задумывалась, деточка, - Лиза напряжённо съёжилась, она терпеть не могла этих идиотских обращений: деточка, милочка, курочка, - что сделать объектом поклонения орудие пытки, мягко говоря, странно?

Рука девушки снова невольно потянулась к крестику на шее.

- А если бы он умер на дыбе, что у тебя висело бы на цепочке?

Лиза не могла вынести такого богохульства и хоть не считала себя подкованной в вопросах религии, робко попыталась оспорить:

- Так вы считаете, что 2000 лет человечество поклонялось неправильному Богу?

- Ну, во первых, не 2000 лет, а горазда меньше. Я в своё время хотел защищать диссертацию на тему 'Христианизация Руси'.

Неприятное слово больно резануло ухо. Высокий божественный смысл разбивался о бюрократически-официальный термин вроде коллективизации или электрификации.

- Формулировочка не самая удачная, - согласился Дино, - но то, что мне открылось в процессе подготовки материала, было ничуть не лучше. Неприглядная картина получилась, поэтому я бросил эту затею.

- И что же ты такого нарыл?

- Почему 'нарыл'? Открыл. Причём, старался оценивать всё найденное беспристрастно, как историк, и к тому же атеист. Но к такому невозможно относиться беспристрастно! Существует совсем другая история, которую не преподают ни в школах ни в институтах, где рассказывают о том, что не имеет никакого отношения к тому, что происходило на самом деле. И это тщательно кем-то скрывается. Даже папа Римский Иоанн Павел 2, самый необычный папа за всю историю папства, как-то проговорился, что если обнародовать некоторые исторические документы, хранящиеся в тайных архивах Ватикана, то мир бы перевернулся. Князь Святослав, отец Владимира, того самого 'Красно солнышко', не выдержав кровавые деяния своего сына воскликнул 'Вера христианска - уродство есть!'

- Не может быть! - не поверила своим ушам Лиза.

- А то, что треть жителей Руси предпочли умереть, чем отдать на поругание новой, чуждой ему вере, насаждаемой огнём и мечом, своих богов, ты тоже не веришь? И то, что новая вера не принесла ничего своего, а только полностью заимствовала обряды, символику, таинства у религий Египта, Вавилонии, Греции и даже Индии, к сожалению, тоже правда.

А праздники, которые называются истинно христианскими, церковь ловко подсовывает под языческие - славянские, германские и даже кельтские, чтобы объединить под своим крылом массовые пристрастия, потому что вытравить их из народа невозможно! Они у него в крови!

- Ты хочешь сказать, что лучшие умы веками поклонялись подтасованным фактам? - Лиза задохнулась от возмущения. Кто дал ему право свою, весьма спорную, точку зрения выдавать за истинно верную? - А как же люди, глубоко верующие в Христа и ставшие впоследствие сами святыми, Сергий Радонежский, например.

- Сергий не знал никакого Христа! - выпалил Дино. - Он поклонялся Великой Матери, Богородице, Нотр Дам, как и во всём мире.

'Боже мой, что он несёт! Это всё она, эта ведьма виновата!'

Лиза с удивлением смотрела на изменившегося до неузнаваемости Дино. Откуда только взялась презрительная жёсткость, с которой он продолжал яростно вещать.

- На всякий случай, напомню, что секта, которой и было когда-то всё христианство, была иудейской! И первые Иерусалимские христианские епископы все были обрезанные евреи. Лишь спустя тысячу лет после смерти Христа, эта секта завоевала Русь. И тогда князь Владимир наложил запрет на историю Руси до этого периода. Ну, не было истории до христианства!

А кто стоял у истоков этого 'прогресса', там вообще, хоть святых выноси! 82-летняя старуха отправляется в Иерусалим производить раскопки спустя 300 лет после смерти Спасителя...

- Это ты про кого?

- Про Святую Елену, конечно!

- А ей что, было 82 года? - не верила Лиза.

- Представь себе! Да в этом возрасте можно всё, что угодно впарить. И гвози, и обломки креста, выдаваемые за артефакты. Люди-то в тех местах известно какие живут. Предприимчивые!

- Дино! Как ты можешь так цинично, - вспыхнула Лиза. Ей был глубоко неприятен этот разговор. И хоть вера её была поверхностной, святотатства она не выносила.

- Нет, Лиза, я не циничен. Я объективен.

'Ты не адекватен, - чуть не выпалила она. - Перебрал с наливочкой, видно...'

- Уж кто циничен, так это её сынок, Равноапостольный Константин. Более жестокого и коварного деспота трудно сыскать. Обезглавил собственного сына, умертвил племянника, а жену свою просто сварил в кипятке! И этого человека церковь причислила к лику святых только за то, что он первым принял христианство. Как я должен относиться к такой вере?

В наше время, когда информации стало гораздо больше, вылезают на свет многие несоответствия, что тысячелетиями пытались скрыть от простых людей. Это всё - хорошо выстроенная мощная пирамида, ничем не отличающаяся от пресловутого МММ,- как по щекам хлестал Дино, - только с немного видоизменёнными интригами, подчищениями, подставами и навязыванием. Уже многие люди начинают задумываться - что-то здесь не так. Лиза, сними повязку с глаз!

- Да не пугай ты девочку! - строго прикрикнула на него Праскева, до этого хранившая молчание, так и замерев в дверях. Глядя на Лизу, которая сидела, закрыв лицо руками, она мягко произнесла:

- К Богу каждый приходит своей тропинкой. Просто у кого-то она длинней, у кого-то короче. Ему, видимо, - она кивнула в сторону Дино, - досталась самая длинная.

Дино усмехнулся.

- И ты придёшь. Если не в этой жизни, то в следующей обязательно.

- Вы тоже так думаете?

- Что, детка?

- Что Иесус не был..., - девушка снова не могла подобрать нужного слова. Она была совершенно сбита с толку.

- А что Иесус? Человек умер за идею, не такая уж это и редкость. Только очень большое внимание уделяли его смерти, а надо бы - жизни. Вот где настоящий урок!

- Ну, ладно, нам пора! - Лиза сунула ноги в туфли. Зря она сюда приехала. Она безумно устала от напряжения и безвольного ожидания, какое коленце выкинет эта больная женщина, от непонятных предчувствий и тревоги. Ещё этот разговор её окончательно добил. Нет, домой, домой, подальше отсюда!

- Сядь, - тихо попросила Праскева.

Лиза послушно села.

- Сейчас вы уедете, но сначала возьми вот это.

И она придвинула к Лизе ситцевый свёрток, который всё это время прижимала к себе, словно прощаясь.

- Что это?

- То, что должно принадлежать тебе.

Лиза осторожно развернула обветшалые края материи. В глубине васильковой расскраски ткани что-то блеснуло, отражая свет тусклой лампочки. Дино с любопытством вытянул шею, пытаяясь рассмотреть, что же там такое и не заметил, как Лиза, удивленно посмотрев на Макошу, сидевшую с довольным, отрешённым видом столкнулась с взглядом, который долго ещё будет вспоминать. Такой взгляд лучистых глаз бывает, наверное, только у людей, которые прожили свою жизнь с пользой и достойно готовясь к встрече с Богом.

На застиранной тряпице лежал, сияя и переливаясь потрясающей красоты золотой гребень!

Дино присвистнул.

- Но почему мне? - Лиза не удержалась и взяла гребень в руки, чтобы получше рассмотреть. Искусная гравировка, украшавшая древнюю вещицу, и вырезанная неизвестным художником была необыкновенно изящна - крепко держась за спины двух дельфинов, неслась по волнам девушка в облегающей тунике.

- Он должен переходить по женской линии. Так считала Малечка!

- Но ведь мы же ещё...

- Вы с Динкой нашли друг друга, как две половинки одного целого. Вам на роду написано вместе быть, я это сразу увидела, - Прасковья погладила Лизу по руке. - Ты хорошая!

- Это ж какая историческая сенсация!

Дино взлохматил волосы и нервно заходил по комнате.

- Не надо сенсаций, - попросила Макоша, - пусть сама распорядится, как хочет. Только..., - она помолчала. - Поосторожней с ним.