Иоланда бросилась к мужу и, прильнув к нему, что-то шептала на ухо.

— Протестую, — спокойно сказал Матросов, — и настаиваю на немедленном предоставлении мне свободы и выезда на Родину.

— Нет, — вмешался Вельт, — из моего замка не уйдет ни один человек. Этот джентльмен — мой гость. Сэр, это условие для удовлетворения просьбы об акциях спасения!

Сзади Вельта стояла торжествующая Иоланда.

Уитсли мельком взглянул на Вельта. Ударив перчаткой по руке, он сказал:

— Как вам будет угодно, сэр. Мне известно ваше гостеприимство со времени вашего последнего парада, когда я был вашим гостем. Однако я прошу вас дать немедленно распоряжение лондонскому отделению концерна.

— О'кэй! — сказал Вельт, усмехнувшись. — Все будет сделано.

— Вас интересуют также и арестованные мною датские полицейские?

— Ни в коей мере. Наоборот. Удалите их поскорее отсюда. Меня занимает лишь этот мой гость. Мы с ним мило беседовали, пока ваши войска подходили к замку по моему вызову. Правда, он забылся и принял меня за овечку.

Матросов выступил вперед:

— Вы представитель союзной власти, полковник. Я обращаюсь к вам с требованием выпустить меня отсюда. В противном случае я оставляю за собой право принять соответствующие меры.

Уитсли повернулся в профиль и процедил сквозь зубы:

— Это не касается армии, призванной сюда западной солидарностью. Воля владельца Ютландского замка, мистера Вельта, для меня священна. Вы, насколько мне известно, будете продолжать пользоваться его гостеприимством. Я удаляюсь, оставляя охрану в распоряжении владельца замка.

— Владельцем замка датским правительством признан я, — сказал Матросов.

— Датского правительства не существует уже полтора часа, — небрежно заметил Уитсли. — Владелец замка тот, кого признает союзное командование. Все. Прошу извинить меня, леди и джентльмены.

Полковник Уитсли повернулся и, высокий, строгий, бесстрастный, вышел из комнаты.

За окном с унылым однообразием выл ветер. В соседнем зале гулко зазвучали тяжелые шаги. В дверях, касаясь притолоки, остановился Ганс.

Вельт насмешливо смотрел на Матросова:

— Итак, сэр, теперь мы можем рассчитаться.

— Фред, — прошептала Иоланда, снова приблизившись к Вельту, — повторяю, это только шутка! Не придавайте ей значения. Пусть он будет нашим пленником. Вспомните, он всегда был так предан нам!

— Вспоминаю, миледи. Вас в Америке привлекали к себе его мышцы. Попрошу вас оставить ваши восторги! — огрызнулся Вельт и, обращаясь к Матросову, продолжал: — Я сожалею, мистер Тросс, или как там вас, Мак-Тросс! Я не смогу передать вам радий-дельта. Мистер Кленов не оставил мне никаких указаний ни о нем, ни о своем изобретении. Этой просьбы вашей я не смогу удовлетворить, но вторую вашу просьбу… — Вельт впился ненавидящим взглядом в Матросова, который спокойно пододвинул к себе стул и уселся, — но вторую вашу просьбу я выполню.

— Что вы имеете в виду, мистер Вельт?

— Я выполню ваше желание стать хозяином замка и остаться здесь до своих последних дней. Вы никуда отсюда не уйдете!

— Вы хотите сказать, что я стал вашим пленником? Об этом немедленно будет поставлена в известность вся мировая общественность.

— Что вы пугаете меня своей общественностью? Я окружен надежной защитой межнациональных войск, заинтересованных в моей охране. А вы в моей власти… сэр, — добавил он язвительно.

Матросов поднялся.

— Назад! — крикнул Вельт, отодвигаясь. — Ганс, взять его!

Ганс крякнул и направился к Матросову.

Матросов стоял и обдумывал, как должен он поступить. В кармане его лежал радий-дельта, нужный для спасения людей. Вельт купил командование, датчане арестованы. Лучше всего подчиниться. Позже можно будет дать о себе знать. Вдруг тяжелый кулак Ганса ударил его по голове. Это было подобно удару кувалды. В глазах у Матросова помутилось, инстинктивно он ухватился за спинку стула. Ганс закачался, превратился в двух Гансов, полез куда-то под потолок.

— Ну? — грозно ухнул Ганс.

Ярость затмила боль. Матросов почувствовал, что теряет над собой власть. Увидев снова приближающийся кулак Ганса, он инстинктивно отклонился. В тот же момент стул мелькнул в воздухе и обрушился на Ганса.

Ганс тяжело грохнулся на пол. Обломки стула рассыпались по паркету.

Матросов стоял, держа в руках револьвер.

Раздался пронзительный визг Иоланды. Вельт крепко держал ее обеими руками.

— Не смейте стрелять в женщину! — крикнул он, выставляя ее перед собой. — Ганс, хватай же его!

Матросов отступил к окну. В дверях стояли солдаты, направив на него автоматические ружья.

Матросов бросил револьвер и на мгновение взглянул в окно. Автомобиль, в котором он приехал с датским офицером, стоял во дворе. Ворота открылись, чтобы пропустить датских полицейских под конвоем солдат армии солидарности.

Сержант прикуривал у привратника.

Сдаться? А если будет обыск? Радий-дельта погибнет. Зачем он только взял его из тайника! Попав в плен, он нашел бы способ сообщить о местонахождении элемента, а теперь…

— Я покоряюсь! — сказал Матросов, поднимая руки вверх.

И в тот же миг раздался стреляющий звон высаживаемого стекла. В комнату ворвался ветер. Затрепетали листы брошенных на постаменте книг.

С высоты второго этажа Матросов прыгнул на землю, как прыгал когда-то с яхты к акулам.

В этот миг раздался крик Иоланды и звук второго высаживаемого стекла. Это Ганс прыгнул в окно.

Упав на землю, Матросов услышал, как у него в кармане что-то хрустнуло. Пот сразу выступил на лбу от промелькнувшей мысли. Если прибор сломался…

Размышлять не было времени. Матросов вскочил на ноги, увидел в нескольких шагах от себя автомобиль. Между ним и автомобилем высилась гигантская фигура Ганса.

Расставив ноги и медленно переваливаясь, Ганс приближался к Матросову.

Дмитрий наморщил лоб, согнулся и прыгнул навстречу.

— Ах ты рваная покрышка! — закричал Ганс и с силой взорвавшейся бомбы ударил Матросова.

Вернее, не Матросова, а пустое место. Неизвестно, куда тот исчез, во всяком случае, рука его коснулась подбородка Ганса, отчего огромная седая голова откинулась назад.

Нельзя было представить человека, который устоял бы при таком ударе. Но Ганс только улыбнулся. Он любил достойных противников. Тем приятнее будет победа. Но пока Ганс смаковал будущее торжество, Матросов в несколько прыжков оказался у автомобиля. Он вскочил на сиденье и включил мотор.

Ганс взревел от ярости. С неожиданной быстротой ринулся он к машине, но автомобиль сорвался с места и почти достиг ворот. Ошарашенный привратник отскочил в сторону. Ганс отстал от автомобиля лишь на два шага. Он упал вперед и ухватился за крыло. Автомобиль поволок его по каменным плитам двора.

Из окна высовывался Вельт и что-то кричал. В другом окне виднелась Иоланда. Ветер рвал ее растрепанные волосы.

Автомобиль тащил Ганса, но он все же умудрился подняться на ноги. Вот уже близки ворота. Крыло почти задело за них. И вдруг автомобиль остановился…

Ганс побагровел, налился кровью. Обеими руками он держался за крыло, а ногой упирался в ворота. Колеса автомобиля вертелись, но машина не двигалась с места.

Удивленный Матросов оглянулся и понял все. Мгновенно он дал задний ход, но было уже поздно. Три солдата направили на него автоматы.

Матросов выключил мотор и откинулся на сиденье, спокойно смотря на небо.

«Нелепая горячность! — подумал он. — Надо было сразу подчиниться, а теперь почти все погибло… Как мог я так опрометчиво поступить? Всю жизнь учился владеть собой — и вот, в решительную минуту…»

Ганс скрутил Матросову руки и вывел его из машины.

— Здоровы же вы, молодчик! — пробурчал он. — Жаль, что не пришлось с вами встретиться, когда я был помоложе.

По двору шел Вельт. Красные пятна выступили на его лице.

Солдаты вывели из ворот автомобиль. На серой военной машине проехал Уитсли, вежливо приложив руку к козырьку.