А раз так, значит, спрашивал он у своего подсознания – и оно всегда знало ответ. Хотя… Насчет проекции он теперь не так был и уверен. В последнее время Имс начал сомневаться в очевидных фактах. Как там говорилось, в этой бессмысленной, на Имсов взгляд, и безразмерной мистической эпопее? Мир сдвинулся? Вот да – мир сдвинулся.

– Имс. Тебе недостает логики, – чуть надменно ответил этот гаденыш.

Лицо у него было – как у какого-нибудь чингизида, надменное и бесстрастное, золотое в лучах солнца: ну просто статуя. Американский еврей имел азиатский разрез глаз, где-то в семействе притаились корейские корни. Артур всегда удивлял, насколько Имс вообще мог кому-нибудь удивляться.

– Давай, выкладывай, не томи, ради всех богов, – Имс был раздражен, ему казалось – у него совсем нет времени.

Артур пожал плечами и поднес к губам чашку кофе, невесть откуда взявшуюся. А вот Имс все еще ждал несуществующего официанта, дурак.

Он дернул углом рта, и перед ним на белой скатерти тоже появилась чашка – с черным, как нефть, ристретто.

– Вот тебе и ответ. Ты не можешь последовать за ними в жизни – тебе не хватает информации. Но во снах ты – как рыба в море, а они часто приходят во снах. Кто мешает тебе нырнуть за ними? Может, ты увидишь и не все, что хочется, но что-то же увидишь.

Имс задумался. Смысл в словах Артура, определенно, был. На что там Корвус намекал? Что использовать сны для передачи информации для его народца естественнее, чем дышать? Что ж, Имс тоже имел кое-какой опыт, он не был простым обывателем. Смирно сидеть и выполнять чьи-то прихоти он точно не собирался. Не собирался быть чьей-то шлюхой.

Артур тем временем интеллигентски терзал какое-то крохотное пирожное на тарелке и, присмотревшись, Имс понял, что он сдерживает улыбку. А потом Артур отставил пирожное и грациозным движением из-под белейшей скатерти выложил на стол глок.

Большой и тяжелый пистолет. Любимое оружие Артура, не Имса, но Имсу не надо было намекать два раза.

– Что бы я без тебя делал, сукин ты сын, – ласково сказал он.

И тут Артур широко улыбнулся – как беззаботный мальчишка, до ямочек на щеках, на которые всегда западали женщины бальзаковского возраста.

– Всегда рад помочь, Имс.

И исчез.

***

Корвус мог быть доволен – Имс с самого раннего утра вознамерился наведаться в один из гошных клубов, который нашел ночью по интернету. Онлайн играть ему не нравилось – хотелось вновь ощутить живой драйв игры, пусть это были не карты и не рулетка, но игра есть игра. Особенно в таких обстоятельствах: нун пугал не меньше русской рулетки.

Правда, завтрак с сыном прошел слегка натянуто. Имс понимал, что не может ему запретить ходить в школу, да и вообще куда-нибудь, кроме того, он знал, что это не поможет. Тем не менее, провожал Пашку мрачным взглядом.

– Ну что ты так смотришь, пап, – наконец раздраженно дернул плечами Пашка. – У меня между лопаток скоро задымится, серьезно. Да, я потащил свою задницу в школу, а что мне еще делать? Гипотетически… это же могло все оказаться галлюцинациями?

– Гипотетически могло, но стоит подстраховаться, – сказал Имс. – Иди учись. Я куплю спаржу на ужин.

Смешно, но его сын прямо-таки обожал спаржу, готов был есть ее при любой возможности, особенно жаренную в оливковом масле. Имсу же Пашка рекламировал здоровое питание, хотя обычно не этого ждешь от подростка, не так ли? Он всегда был недоволен, когда Имс налегал на стейки и бургеры. Хотя сам обожал, помимо всего прочего, и «Макдональдс», конечно же…

Имс еще некоторое время после того, как за Пашкой закрылась входная дверь, сидел и глотал кофе. Как всегда в минуты опасности, его восприятие обострилось до предела, словно усилили резкость и цветопередачу. Имс отчетливо видел все оттенки утреннего сине-серого неба в окнах, коричневые сигареты, белизну чайных чашек и золотые полоски на них, зеленовато-желтое оливковое масло, красно-желтый соус с перцем, бутылки из синего стекла, наполненные винным уксусом, царапины на полированной поверхности круглого стола, отколотый край синего фаянсового блюда с виноградом и помидорами черри, бежевые плиты пола… Собственная голубая рубашка ослепляла его.

Впервые за долгое время ему так сильно, так нестерпимо хотелось кого-нибудь избить.

***

Клуб для любителей игры в го, располагавшийся рядом со станцией метро «Китай-город», вовсе не напомнил Имсу лас-вегасские, да даже и момбасские казино. Нырнув из холодного дня, в котором полосами перемежались дождь и солнце, в нутро заведения, более всего напоминавшего захолустный советский ресторан годов этак семидесятых, Имс едва удержал гримасу.

Его ждал полный комплект сомнительной роскоши: прямоугольные столы, накрытые подозрительными скатертями, жуткие плюшевые бордовые шторы, на которых хотелось повеситься, аляповатые люстры с сиреневыми подвесками, вытертые ковровые дорожки на полу, давно забывшие свой цвет. Вдобавок откуда-то воняло супом, или Имсу только так показалось?

За столами сидели человека четыре и по-черепашьи выкладывали камешки. Все они выглядели последними неудачниками – об этом говорили обвислые на спине старомодные пиджаки и немытые шевелюры. Но Имсу было все равно – и когда на него с энтузиазмом налетел какой-то тощий долговязый парень с длинными волосами, забранными в конский хвост, он только кивнул. Чувствовал себя так, как будто собрался в порно сниматься, причем в любительском. Пожалуй, надо было сыграть онлайн – сам идиот, кого винить.

Парень оказался неожиданно хорошим игроком. Играл он спокойно, расслабленно, периодически удовлетворенно откидывался на спинку стула, и через полчаса Имс занервничал. Чувство, что время утекает сквозь пальцы, никуда не делось. Кто-то далекий, очень далекий, но очень сильный, смотрел на него, как весна смотрит на лед. Корвус намекал ведь, что Имс близок, близок к этим космическим игрокам, Корвус был уверен, что у него получится. И кто такой был Имс, чтобы сомневаться в интуиции мага?

Имс тоже откинулся на спинку стула и сунул в зубы сигарету, нимало не заботясь о том, можно ли здесь курить. Парень с хвостом посмотрел несколько ошарашенно, и Имс ухмыльнулся. В конце концов, он играл с древним китайцем, который вполне мог оказаться магическим существом, теперь Имс это понимал. Неужели он не облапошит этого тощего молодого москвича? Надо только дать волю собственному чутью.

Хотя случалось, что Имс проигрывал, и крупно. И пару раз это вылилось в очень серьезные, очень неприятные последствия. Такие, даже воспоминания о которых могли бы грозить распадом личности кому-то другому на его месте. Но сейчас он проигрывать не собирался. Не сегодня и не этому щуплому хвостатому пацану.

Он снова затянулся, широко улыбнулся и выложил свой камень. Нет уж, сегодня точно не твой день, паренек, извини. Имс твердо собирался воспользоваться системой бонусов, которую давал своим любимчикам нун.

Когда еще через тридцать минут он вышел из этого забытого богом места, пола его рыжей кожаной куртки слегка оттопыривалась. И хотя Имсу казалось, что он целый час плавал в жирном курином супе, настроение впервые за сутки вернулось в прежнюю уверенную колею.

***

Все уроки Пашка провел, как в тумане. Даже не запомнил, о чем трындел ему на переменах Стас – хотя о чем же еще, наверняка о своей несравненной Алисе, она что-то там выиграла на соревнованиях доморощенных стрелков. На математике цифры на меловой доске сливались в одну бесформенную кучу, а затем была история, где разбирали гражданскую войну начала прошлого века с каких-то новых позиций, и после нее-то Пашка сбежал, не выдержал.

У него была своя история, в которой надо было разобраться.

Двор опоясывал комплекс старинных зданий школы широкой полосой, которая периодически поворачивала то к стадиону, то к теннисному корту, то к ряду клумб с несколькими запоздало цветущими цинниями. Только что прошел дождь, намочив деревья, железо, бетон, и все это так пахло, что Пашке иррационально казалось – поблизости море. Откуда-то тянуло едким запахом мазута, ну и в том излюбленном углу между школьными корпусами, где всегда курили старшеклассники, воняло дымом.