Хвост коснулся щеки Уно, и он вернулся в реальный мир, где время утекало как песок сквозь пальцы. Писк крысы совсем близко отрезвил, а еще отвлек Юркого - тот невольно повернул голову, и лежащий на лопатках мальчик ударил рукой в пах врага, а затем развернулся вправо, скидывая зашипевшего от боли Санчи на песок.

Вскочив, Уно кинулся к осколку, выпавшему из ослабевшей руки. В голове отсчитывались секунды. Раз - судорожное падение на колени. Два - дрожащая ладонь обхватывает осколок, и острая боль от пореза окончательно скидывает оцепенение от близкой смерти, повеявшей зловонным дыханием. Три - ступня Санчи опускается на кисть, да с такой силой, что раздается хруст. Четыре - побелевшие пальцы расслабляются, и стекло оказывается на песке. Пять...

Юркий крепко обхватывает волосы Уно и задирает голову одним движением, а осколок приставляет к незащищенной шее.

- Убей! Убей его!

- По артерии! Давай!

- Грохни его!

Жилка на шее отчетливо пульсирует, будто именно там находится сердце. Затуманенным взглядом, Уно осматривал искаженные, уродливые лица людей, кишащих в "Подполье" прямо как крысы в клетке. Люди, брызжущие слюной, сальными взглядами осматривающие всклоченных бойцов, были еще хуже мелких грызунов. Да даже в глазах крыс не было столько озлобленности и желания убивать. Грызуны убивали, чтобы есть, а здесь, в полутемном подвале рядом с улицей Брошенных, все наслаждались чужими страданиями и собственной безнаказанностью. Для них все игра и шанс заработать картонки. Мальчик отчетливо понимал, что не хочет играть по их правилам. Стараясь, не шевелиться, он одними губами произнес:

- Я сдаюсь.

Кадык оцарапался об осколок, и струйка крови потекла по вспотевшей коже, но рана была далека от смертельной. Рука Санчи дрогнула, но он не убрал стекло - сомневался, стоит ли портить зрелище.

- Я сдаюсь! - громко воскликнул Уно, уже не боясь острого осколка и не обращая внимания на еще один порез. - Бой окончен!

Нехотя, под разочарованные выкрики, Юркий отступил.

- Поздравляем победителя! Юркий Санчи!

В оцепенении мальчик продолжал стоять на коленях, чувствуя, как вокруг копошатся крысы. Впрочем, за железными прутьями было тоже самое зрелище. Уно не стыдился проигрыша и его не цепляли обидные выкрики вроде "слабак", но он осознавал, что подвел Шэр. Он подвел своего единственного друга.

Мальчик был рад, что ее нет сейчас в "Подполье" - он не смог бы взглянуть в ее глаза и сказать, что не выполнил обещание.

В памяти почти не остались следующие полчаса: Уно смотрел на мир с безразличием, и в его взгляде не осталось ничего от наивного одиннадцатилетнего мальчика, который искренне верил, что поступит в "Химеру", а мир сразу окрасится в радужные тона.

Под окрики Рэя, он вышел из клетки, с трудом отряхнул налипший на влажную кожу песок, и поплелся в раздевалку. Кровь все еще сочилась из шеи, и кто-то впихнул в руки тряпку. Все также безразлично мальчик прижал ее к царапине.

Переодеваясь, единственное, о чем мог думать Уно - это Шэр. Она ведь понадеялась на него, не стала искать другой способ найти талоны, а он не оправдал надежд. Что ей теперь делать?!

Мальчик не сомневался, что ребята из плохой компании, с легкостью выполнят обещание. Вряд ли девочке удастся сбежать. Да и куда, если Таксонию ограждает стена такой высоты, что никак не перелезть. Тут и десяти приставленных друг к другу лестниц не хватит.

Ноги заплетались, когда Уно шел по темной улице - он старался идти так медленно, как только мог, оттягивая позорный момент, когда придется сказать, что он не принес даже захудалого серого талона. Привычка Джими искусывать до крови губы передалась и мальчику.

Когда впереди показался двухэтажный дом Шэр с покатистой желтой крышей, мальчик трусливо замер и всмотрелся в темные окна. Он знал, что комнатка девочки на втором этаже справа с маленьким окошком.

Подхватив мелкий камешек, Уно замахнулся и кинул его в стекло. "Дзинь" разрезало ночную тишину, а затем, почти сразу, окно открылось и наружу высунулась взъерошенная Шэр. Махнув рукой, она быстро скрылась в комнате.

Нервничая, мальчик присел на щебенку и принялся ждать. Ему хотелось, чтобы подруга спускалась как можно дольше, но она, как издеваясь, видимо, летела со всех ног. Не успел он придумать, что скажет, как Шэр подбежала к нему, и хоть девочка спустилась всего с одного этажа, она выглядела запыхавшейся.

- Я... - встав и потупив взгляд, начал было Уно, как его перебили.

- Смотри! - радостно воскликнула подруга, заставив мальчика удивленно поднять голову.

Бережно сложив ладошки, Шэр со счастливой улыбкой на лице протянула руки вперед. Мягкое желтое свечение лилось сквозь просветы между тонкими пальцами, но не успел мальчик спросить, что это, как девочка все также осторожно раскрыла ладони.

Серебристый металлический шарик с идеально ровной поверхностью как припаянный замер на бледной коже подруги. Забыв, как дышать, Уно поднес дрожащую руку к маленькому чуду, но не решился притронуться.

- Это ведь... - сглотнув, Уно не смог закончить фразу и поднял ошеломленный взгляд на Шэр.

- Да! Да! Тысячу раз да, мелкий! Меня забирают в город А!

Девочка смело дотронулась до металлической поверхности, и на ней тут же появилась надпись зеленым цветом: "Шэр". Боясь повредить механическую машинку, Уно кончиками пальцев прикоснулся к ней, и вестник - как его называли все жители города Б - тут же преобразился. Из идеального шара выросли короткие шипы и шесть лапок, а надпись сменилась на "Ошибка".

- Представляешь, он пришел к нашему дому сегодня днем! Но Феня нашел меня только вечером в "Подполье". Мелкий, да я поверить не могу! Мне больше не нужны талоны! Завтра я уже буду по другую сторону стены лопать конфеты. Могла бы уже сегодня, но я хотела со всеми попрощаться, да и папа хочет, чтобы все было гласно, - возбужденно рассказывала девочка. - Надо же, впервые в жизни он мне сказал что-то хорошее! Даже картофельное пюре у Фени отобрал и отдал мне, представляешь?!

Представить такое было сложно, но Уно вообще ни о чем не мог думать - он просто глупо смотрел на вестника, не веря своим глазам.

- Я тебя ждала. Хотела показать его тебе прежде, чем отпустить! - заметила девочка, улыбнувшись, а затем три раза стукнула ногтем по шару - нем вспыхнули две надписи: "гласно" и "тихо".

Без раздумий выбрав "гласно", Шэр присела на корточки и опустила руки к земле. Из металлического туловища выросло шесть лап, и вестник спрыгнул на щебенку. Почти не задерживаясь, он постучал лапками в неизвестном направлении, да так быстро, что даже самым зорким глазом нельзя было уследить.

Дети проводили его задумчивыми взглядами.

- Ты придешь завтра на площадь, мелкий? Проводишь? - с задором спросила подруга, непосредственно смотря на друга.

- А талоны? - вырвался глупый вопрос у мальчика.

- Какие талоны? Меня уже завтра утром здесь не будет! Ты что не рад за меня?! - с подозрением в голосе уточнила она.

- Рад, - тут же ответил Уно, хотя уверенности в словах у него не было.

- Вот и не вешай нос! - хлопнула его по плечу девочка и сдула с лица челку. - Скоро ты ко мне присоединишься! Я буду тебя ждать!

- Угу...

- Жду тебя в семь - не опоздай! - на прощание воскликнула Шэр и понеслась в дом.

Пошатнувшись, как от удара, мальчик сел обратно на щебенку, ведь ноги его не держали. Он отказывался верить, хоть самолично дотронулся до светящегося вестника и почувствовал исходящее от него тепло. Ни в какую он не хотел верить, что больше никогда не увидит Шэр - единственного друга и человека, который принимал его.

Сейчас ему хотелось рассказать ей про бой, про талоны и придумать способ, как спастись от плохой компании - ведь все это мелочи! Вместе они бы придумали что-то! Но девочке уже не были нужны его рассказы, да и помощь тоже не нужна.