И вдруг — ее вопрос. Он замер, отрываясь от нее и глядя в наполненные этим вопросом глаза. Орайя нахмурился, пытаясь найти вразумительный ответ, и в этот момент она опустила свои веки. Он видел этот момент. Он запомнил его. И не противился, когда она с ненавистью оттолкнула его от себя, выбираясь из ванной и убегая в дом.

Простой вопрос. Такой логичный в данных обстоятельствах. «Ты женишься на мне?»

Ее голос продолжал звенеть в его голове, а перед глазами вновь и вновь появлялся тот миг, когда она закрыла свои глаза. «Ты женишься на мне?», — спросила она, а он…он не ответил.

Айя вбежала в комнату и упала на ковер, прижимая ладонь ко рту. Не отвечает тот, кто не любит. Это Айя знала наверняка.

Никогда, ни разу в своей жизни Орайя не спал ночью по причине того, что стыд пожирал его. Чувство вины. Оно, и еще так много чувств, что он и сам уже не мог разобраться во всех них. Он промолчал, потому что на самом деле не знал ответ. Женитьба. Когда? Почему? Словно его загнали в угол, не позволяя ступить и шагу назад. «Ты женишься на мне?». Она на самом деле спросила не это. «Ты любишь меня?» — вот в чем заключался ее вопрос. В ее понимании тот, кто любит — женится. Но он… Он видел, что такое любовь. Видел это во взгляде своего брата, когда тот смотрел на Данфейт. Обожание. Преклонение. Нежность. Забота. И усмешка. Да, усмешка над самим собой. Такие яркие, рвущиеся на свободу и готовые покорить весь Мир чувства. А у него? Какие чувства у него, когда он смотрит на нее? Желание. Желание. Желание. Это слово въелось в его мозг, раскалывая голову на части. Орайя уперся головой в подушку и застонал. Ублюдок — вот он кто. Простой ублюдок.

Отец так часто повторял ему: «Ты способен на большее». «Большее». «Большее». «Большее» стало для него проклятием. Он бы многое отдал сейчас ради этого «большего». И пусть сердце его неслось вскачь, сбиваясь с ритма, когда он смотрел на нее, этого Орайе все равно казалось мало. Недостаточно для нее… Нужно «большее»…

Он начал отключаться, когда в комнате стало жарко. «Рассвело, наверное», — подумал Орайя и закрыл свои глаза.

Когда он спустился вниз, все уже собрались на завтрак в столовой. Айя сидела рядом с Имайей и молчала, глядя куда-то пол.

— Доброе утро, — произнес Орайя и присел за стол напротив Айи.

Взмах руки — и стены были перекрашены в багровые тона. Эрика приподняла брови и хмыкнула:

— Под цвет моей кожи подбирала?

— Прости, — произнесла Айя и вновь перекрасила стены, на этот раз в темно-зеленый цвет.

— Интересно, я буду каждый день видеть тебя здесь или, может, ты дашь мне передышку? — спросил Кейти, обращаясь к Имайе.

— Успокойся, — ответила Имайя. — Твое поведение вызывает не столько неприязнь, сколько смех!

— Посмейся! Давай! Над детьми смеяться не запрещено! Ты же так ко мне относишься? Как к ребенку?!

— Перестань! — прокричала Имайя, подскакивая со своего места. — Здесь не место для выяснения наших с тобой отношений!

— Мне тридцать лет, Имайя, и в своем возрасте я сам могу решить, где, когда и с кем обсуждать свои проблемы! Тебе же хватает наглости заявляться сюда, и как ни в чем не бывало садить свой зад на эти стулья! Может, и салат тебе подать?!

Имайя занесла руку, чтобы ударить его, но Кейти ловко перехватил ее и с силой сжал запястье.

— Остынь, девочка!!!

— Да, как ты…

— Я сказал «остынь»!!! — проревел Кейти, да так громко, что Айя и Эрика невольно пригнули головы.

Имайя с ужасом в глазах смотрела на Кейти. Звук его голоса отразился от стен и проник под ее оболочку, заставив содрогнуться саму душу. Она никогда не слышала, чтобы он так кричал. Чтобы вообще когда-либо кричал на кого-то.

— Все? Закончила? Теперь вернись на место и посади свой зад на стул. Салат я подам.

Кейти отшвырнул ее руку от себя и потянулся к тарелке, наполняя ее до краев. Когда Имайя, молча, присела обратно, он с грохотом поставил тарелку перед ее носом и так же громко положил вилку на стол.

— Приятного аппетита! — с издевкой, произнес Кейти и, развернувшись, покинул кухню.

— Ты куда? — прокричала Айя.

— Не твое дело, — огрызнулся брат и хлопнул входной дверью на прощание.

— Извините… — прошептала Имайя, отодвигая от себя тарелку.

— Бывает, — пожала плечами Эрика и включила чайник.

— Как Вам в новом месте? — вежливо спросила Имайя, просто ради поддержания разговора.

— Мы еще не поняли, — улыбнулся девушке Террей и присел рядом с ней на стул. — Может, расскажешь нам что-нибудь интересное?

— Интересное? Думаю, Вам интересно будет узнать, как устроен этот город.

— Мы слушаем, — кивнул Йори, располагаясь возле матриати.

— Ну, для начала, могу сообщить Вам о том, что этот город построил отец Айи.

Все замолчали и уставились на девушку, спокойно сидящую с ними за одним столом.

— Название ее рода известно во всех поселениях на Сатрионе. «Amijadja» или «Служители Ami». Предки Айи были одними из представителей двенадцати родов, которых ami называли «Великие Семьи». Именно эти Семьи и управляли поселениями народа I-ho. То есть, наша Айя — принцесса, — улыбнулась Имайя, глядя на девушку.

— Это не обязательно было говорить.

— Принцесса? — улыбнулся Террей.

— Это — адаптированный перевод, — пожала плечами Имайя. — Главное, что смысл понятен. Многие коренные, живущие в Изоне, знают об этом и припадают перед ней на колени в знак своего почтения.

— А остальные? — спросил Йори. — Они что, не чтят ее, как принцессу?

Имайя опустила глаза и отрицательно покачала головой.

— Для остальных я — подала голос Айя — служка чужаков, предавшая свой народ и свою Семью. Если появлюсь в поселении, меня закидают камнями и с позором прикуют к ограде, оставив умирать на солнцепеке. Древняя казнь, но почитается до сих пор.

— Но ты же… — прошептала Эрика.

— Я — предатель. Позор для своего народа.

— Но ты хранишь традиции предков, а это — дорогого стоит, — улыбнулась в ответ Имайя. — Взять, хотя бы, твою косу…

Айя невольно прикоснулась рукой к волосам.

— Это все, что мне осталось.

— И в чем же смысл этой прически? — спросила Эрика. — Красиво, конечно, но ухаживать за ней…

— Это символ ее «безбрачия», — ответила Имайя. — Ami женятся очень рано, где-то в шестнадцать-семнадцать лет. Во время церемонии жених отрезает косу невесты, после чего женщина получает право носить короткие волосы.

— То есть, выйдя замуж, ты освободишь себя от необходимости таскать на себе все эти волосы? — улыбнулась Эрика.

— Не «таскать», а носить! — приподняв подбородок, произнесла Айя. — И муж мой будет горд тем, что именно для него я отращивала их!

— Да, что ты? Может, и косу твою хранить будет на видном месте в доме? — не сдержался и выпалил Орайя.

— Да, как ты смеешь?!

— То же мне — символ девственности!

— Таким, как ты — не понять!

— Таким, как я?! — с вызовом произнес Орайя. — А какие они, такие как я?!

— Наделенные врожденным превосходством, Вы забываете, что держите ответ перед остальными за свои поступки!

— Ты обвиняешь меня в чем-то?! Да что вообще ты знаешь обо мне?!

Айя подняла глаза и улыбнулась ему в ответ.

— Знал бы ты, как много я о тебе знаю… Я должна была тебя убить, Орайя, а о своей жертве палачу необходимо знать все!

На лице Орайи не дрогнул ни один мускул, в отличие от всех остальных, замерших с выражением неподдельного ужаса на лицах.

— Зачем ты делаешь это? — произнес Орайя.

— Постой… — перебил его Йори. — Она должна была тебя убить?

— Это не имеет значения.

— И ты знал?

— Я сказал, что это — не имеет значения!

— Так это она…сделала?

— Нет, — отрезал Орайя. — И предугадывая твой следующий вопрос, сразу отвечу, что она и не собиралась этого делать.

— Ты так в этом уверен? — улыбнулась Айя. — В этот раз ты действительно не знаешь, о чем говоришь… Я бы убила… — прошептала она. — Это был лишь вопрос времени. И в форме фантома у эпицентра это было бы легче сделать. Просто взорвать тебя и все! Но, я решила дать тебе отсрочку, потому что ты — единственный человек, который действительно охранял меня на том корабле. Глупо, конечно, ну да ладно.