Взглянув на меня, Эл сказал:
— Видишь — опять сбежавшие! Совершенно ненормально! Никто просто не знал, что с ними делать. Потому что с этой проблемой здесь раньше никогда не сталкивались.
Он подошел к краю крыши. Его толстые подошвы позволяли ему двигаться совершенно бесшумно. К нашей примыкала другая крыша, которая располагалась чуть ниже. Эл Стор долго смотрел на нее своими сверкающими глазищами.
— Те крики доносились откуда-то снизу. Давайте попробуем оторвать угол крыши и посмотрим, что там.
Он спрыгнул на соседнюю крышу. За ним последовал Армстронг, я и все остальные. Все вместе мы схватились за выступающий угол крыши. Он поддался неожиданно легко. Этот металл оказался чертовски своеобразным: исключительно прочным, жаростойким, хотя легко гнулся по линиям швов. Становилось понятно, почему марсианам так легко удалось проделать дырку в крыше.
Через образовавшуюся дыру мы увидели длинную узкую комнату, которая служила либо лабораторией, либо операционной. Здесь была целая уйма различных приборов, ярких ламп, стерилизаторов, подносов со странными инструментами, столиков на колесиках и еще множество предметов, назначения которых мы не знали.
В комнате находилось шесть отполированных до блеска и тщательно отделанных машин. Их блестящие, ничего не выражающие глаза внимательно следили за работой. У них были очень проворные конечности. Поняв, чем они заняты, я похолодел.
Куски одного из омаров лежали на одном столе, Две головы на другом, и целая куча внутренностей Да третьем. Трудно было сказать, те же ли это омары, с которыми мы разговаривали, или нет. Машины ходили по комнате туда-сюда с кусочками несчастных, рассматривали их в странного вида микроскопы и заталкивали в разные приборы.
У омаров внутри не было ничего похожего на кровь. Из них сочилась бесцветная маслянистая жидкость. И тем не менее один из пустовавших сейчас столов, пол и двое механических вивисекторов были измазаны красным. В проволочной корзине, стоявшей в сторонке, лежали две человеческие руки. На одном из пальцев безжизненной белой руки виднелось золотое кольцо. Оно принадлежало Хейнсу. Армстронг яростно выругался и сказал:
— С каким бы я удовольствием разнес все это к чертовой матери.
— К сожалению, мы ничего сделать не можем… пока, — заметил Эл Стор, с виду казавшийся совершенно спокойным. — Мы появились слишком поздно, и уже никого не спасти. — Он перевел взгляд на следующую крышу, которая находилась на этом же уровне футах в двадцати пяти от нас. Крышу венчала большущая радиомачта. Отходящая от этой мачты сдвоенная антенна соединялась с другой такой же, торчащей из соседней мачты футах в ста от нее. — Думаю, я смогу перепрыгнуть, — пробормотал Эл.
— Да ладно тебе, — заметил Армстронг, окидывая взглядом разделяющую здания пропасть шириной в двадцать пять футов. — Лучше дождаться катера. А то если ты не допрыгнешь хоть пары дюймов, тебе лететь и лететь, а когда шмякнешься на землю, разлетишься на тысячу мелких кусочков — нам на память.
Вернувшись к отверстию в крыше, Эл заглянул в него.
— Они все еще ждут, — сообщил он, — но не могут же они ждать до бесконечности. Думаю, вскоре они перейдут к более решительным действиям, — Он снова подошел к нам. Его форма превратилась в лохмотья, хлопавшие на ветру. — Поэтому, думаю, лучше будет, если их опередить.
Не успели мы и глазом моргнуть, как он разбежался и прыгнул. На ходу удержать его было бы все равно невозможно: триста с лишним фунтов твердого, как камень, и мощного тела требовали чего-то посильнее обычных человеческих мышц. В принципе, может, Кли Янгу это и далось бы, но он почему-то не стал пробовать.
Разогнавшись изо всех сил, Эл перелетел улицу и приземлился даже в целом ярде от края противоположной крыши. Еще прыжок — и он оказался у ажурной мачты. По-обезьяньи вскарабкавшись на нее, он дотянулся до боковой антенны и обломил ее. После этого, вернулся к нам, еще раз сделав точно такой же прыжок.
— Когда-нибудь, — назидательно прощебетал Кли Янг, — тебя обязательно убьет током, если, конечно, раньше ты не свернешь себе шею. — Он указал щупальцем вниз на улицу. — Может быть, это и совпадение, но, по-моему, некоторые из них остановились.
И действительно, среди царящей на улице суеты несколько машин-автоматов замерли как вкопанные. Прочие же продолжали сновать взад-вперед как ни в чем не-бывало. Гробы, шары, некие подобия извивающихся червей и огромные громоздкие карикатуры на бульдозеры спешили по своим делам так, будто ничего и не произошло. Только представители одного вида — с яйцеобразными корпусами и на паучьих ногах — замерли без движения.
— Я бы сказал, что все они радиоядные, — прокомментировал Эл. — У каждого вида есть своя длина волны и собственная станция, которая питает его энергией. — Он указал на множество мачт, которыми был буквально утыкан весь город. — Если бы нам удалось вывести их из строя, я думаю, что мы на время парализовали бы их всех.
— А почему только на время? — спросил я. — Ведь тогда они лишились бы энергии навсегда, разве не так?
— Необязательно. Здесь такое множество машин, с таким количеством разных функций, что я готов держать пари: у них есть и машины на автономном питании, которые должны чинить радиомачты и которые объявятся, как только дела пойдут наперекосяк.
Кто-то вмешался:
— Если они выглядят как живые маяки, то один уже спешит сюда. — Говоривший указал пальцем в северном направлении.
Мы тоже уставились туда. Чудовище, что приближалось к нам, казалось совершенно фантастическим. Оно состояло из длинной металлической платформы на огромных колесах десяти или двенадцати футов в диаметре. Из центра платформы вверх поднималось сужающееся кверху цилиндрическое тело, увенчанное на высоте примерно шестидесяти футов каким-то подобием головы со множеством линз и манипуляторов. Эта громадина была выше пожарной каланчи: она возвышалась даже над большинством зданий.
— А где же аплодисменты? К нам пожаловал сам Чарли! — пошутил тот джентльмен, у которого имелся старинный пистолет. Он решительно схватился за свое древнее оружие. По сравнению с приближающимся колоссом пистолет казался просто игрушкой. С таким же успехом можно было пытаться завалить бешеного слона, стреляя в него шариками из жеваной промокашки.
— Скорее всего, автоматический ремонтник. — Эл холодно и спокойно продолжал наблюдать за чудовищем — Возможно, его прислали, чтобы снять нас отсюда.
Горстку людей это предположение как будто ничуть не взволновало. Может, они просто старались не выдать обуревавшего их чувства страха, которое так и рвалось наружу, например, из меня.
Чем ближе к нам подбиралась зловещая громадина, тем сильнее сжимался от ужаса мой желудок, постепенно превращаясь в малюсенький твердый комок.
По улице внизу все так же сновали механические орды, а под отверстием в крыше нас поджидали другие охотники. Может, Эл еще и мог спастись, перепрыгивая с крыши на крышу, зато остальным оставалось только смириться и ждать неминуемого конца, подобно коровам на бойне.
Затем в небе появилась точка, и по донесшемуся до нас реву двигателей мы поняли, что возвращается катер. Он, как маленькая быстрая пуля, с ходу нырнул прямо к нам. Насколько я мог судить, он должен был достичь нас чуть раньше грозной башни на колесах. Но я искренне сомневался, что катеру удастся совершить посадку на крышу, что наши товарищи успеют открыть люк, взять нас на борт и улететь до того, как начнутся неприятности. Затаив дыхание, мы следили за тем, как катер увеличивается в размерах. Но и гигантский механический монстр тоже подкатывался все ближе и ближе. Оставалось только гадать, кто из них будет первым.
Когда я уже решил, что половина из нас может спастись за счет другой половины, люди в катере наконец заметили приближающуюся к нам башню. Катер даже и не попытался сесть, а круто развернулся и с визгом промчался футах в пятидесяти над головой гиганта. Должно быть, они сбросили на него миниатюрную атомную бомбу, хотя я и не заметил этого.
