— Если учесть, что меня ты тоже развела, хоть и с моей же подачи, то звучит почти оскорбительно, — чтобы показать всю степень своей обиды, Дан несильно укусил Соню за правую пятку.

— Ты остался при своих, так что претензии не принимаются, — Соня дрыгнула ногой, почувствовав скольжение его языка по подъему стопы. — Перестань, я боюсь щекотки!

— Расскажешь, что именно задумала, перестану, — пока она не начала говорить, Астахов ещё раз провел губами по вздрогнувшей от этого движения лапке.

— Все очень просто — я дам ему то, что он хочет, — в ответ на приподнятые в удивлении брови, девушка пояснила. — Я буду на него работать. А потом, уже в конце, выясниться, что все, чего он так жаждал, достанется, например, детскому дому. Или пойдет на ремонт в местном хосписе. Он уже не юноша, пора и о душе подумать…

— Тогда ты ничего не получишь.

— Совершенно верно. И меня нельзя будет обвинить в извлечении выгоды, да и вообще каких-то корыстных мотивах. Бывают случаи, когда моральное удовлетворение стоит того, чтобы ради него напрячься, — Соня удовлетворенно кивнула, поймав его понимающую улыбку.

— Точно не нужна моя помощь?

Вообще-то точно. Но она сегодня мужское самолюбие и так несколько раз против шерсти погладила. Одно дело установить четкие границы и рамки, а совсем другое — делать так, чтобы у него копилась обида.

— Если хочешь, можешь меня страховать. Не думаю, что это понадобиться, но если тебе так будет спокойнее…

— Спасибо.

— На здоровье. Подай, пожалуйста, шампунь.

— Лучше иди сюда, помогу вымыть волосы.

— Ну, у меня и самой обычно неплохо получается, — тем не менее, Маркевич переползла обратно к нему, повернувшись спиной и немного откинув голову назад. — Ты не в курсе, за мной подопечные Мельникова не присматривают?

— Нет.

— Не в курсе? — девушка фыркнула и попыталась сдуть упавший на нос клочок пены.

— Нет, не присматривают. Ты заметила что-то, что насторожило? — вроде, ребята, которые за ней присматривают, из надежных, но Золотце может заметить что-то такое, на что другой и внимания не обратит.

— Все нормально, — погруженная в свои мысли, она послушно поставлялась под губку, которая прошлась по её плечам и спустилась на лопатки. — Просто думаю, как бы его не спугнуть…

— С чего он вообще к тебе прицепился? — кожа у неё оказалась очень тонкой и нежной, поэтому пришлось намыливать аккуратно, чтобы не оставить красные следы.

— Да так… — Соня на мгновение задумалась. Тайны в том случае не было, да и, если захочет, Дан сам все узнает. Лучше уж рассказать сейчас, пока никто не преподнес её в совсем уж мифическом антураже. — Пару лет назад я занималась делом, касающимся сноса здания на Луцкого. Те, которые мешали строительству моста, убрали сразу, а этот был под вопросом, вот там наши пути и пересеклись. У него был свой интерес, у меня — свой.

— Я так понимаю, что он остался ни с чем, но затаил на тебя обиду?

— Провидец. Доказательств, что в моих действиях была незаконная составляющая, он так и не нашел. Зато после этого начал очень активно предлагать поработать для взаимного обогащения и удовольствия. Ай, ты чего за волосы дергаешь?! — девушка возмущенно вскрикнула и оглянулась на него через плечо.

— Извини, случайно. И почему отказалась?

— Потому что, если поработаю с ним один раз, у него появятся те самые доказательства. А быть в пожизненном рабстве меня как-то не прельщает, — она откинулась назад, погружаясь в воду, чтобы смыть пену с прядей.

Умничка, все правильно понимает. Хоть лично они знакомы и не были, у Дана связи были немного повыше, но о Мельникове он слышал. Поэтому все больше склонялся к мысли сделать так, чтобы Золотцу оказалось просто некому мстить. Не в смысле физического уничтожения, от этого будет больше проблем, чем пользы. Пообщаться с нехорошим человеком, объяснить, насколько тот был неправ, что полез к девушке. Да ещё и не выяснив предварительно, чьей именно. Вот поэтому в свое время Даниил и ушел из армии — инициативных там не любят, а выполнять идиотские приказы не особо хотелось. Хоть это и не совсем то ведомство, но, похоже, на способность думать погоны влияют одинаково.

— Ладно, я узнаю, насколько плотно за тобой присматривают его подчиненные, и все скорректирую.

— Спасибо, — Соня повернулась и, сев на него верхом, прижалась губами к подбородку, пройдясь быстрыми движениями языка, чуть прикусывая и тут же зализывая. — Если ты согрелся, предлагаю отсюда выползать, мне скоро нужно уезжать домой.

— Зачем? — рисковать, поднимая её из воды он не стал, не хватает только поскользнуться и — здравствуй, премия Дарвина.

— Затем, что утром рано вставать, мне нужно быть в офисе в девять, — чтобы ускорить процесс принятия решения, она немного поерзала, устраиваясь удобнее.

— Я могу отвезти тебя утром домой, встанем пораньше, и успеешь собраться, — ладони уже удобно устроились на её бедрах, намекая, что и ванне вполне даже удобно, можно и не ждать до кровати.

— Я плохо засыпаю в незнакомом месте, — Соня, поняв его маневр, укоризненно покачала головой и встала во весь рост, совершенно не стесняясь собственной наготы.

— Не переживай, я помогу тебе уснуть, можешь даже не сомневаться, — раз уж она решила не рисковать, опасаясь захлебнуться в самый ответственный момент, Дан подвинувшись чуть ближе, потерся щекой о мокрую кожу её бедра, обратив внимание на тонкий белый шрам, пересекающий правую коленку. Даже пальцами его потер, словно пытаясь убрать след.

— Страсть к нарушению закона у меня в крови, — девушка провела по его мокрым волосам, слишком коротким, чтобы можно была ухватиться, но приятно щекочущим ладошку. — Упала с забора, когда лезла в соседский сад за абрикосами.

О том, что это след от стекла или стали, причем, очень острых, Даниил говорить не стал. Сама знает. Но от такого увиливания стало не то, чтобы обидно — как ни крути, а Золотце права, сказав, что не верит ему и не видит нужды это скрывать, но неприятно. Хотя, есть вероятность, что связан такой шрам именно с тем временем, о котором ему до сих пор ничего не известно.

— Идем, нарушительница, — на то, чтобы даже не вытереть, а скорее смахнуть капли с порозовевшей от горячей воды кожи Сони ушло несколько секунд. Столько же на собственное приведение в менее мокрое состояние, во время которого девушка с каким-то странным выражением смотрела на его плечо. Дан и сам туда покосился. Ну, татуировка, память о бурной юности, так их сейчас чуть ли не на каждом втором увидишь. Хотя, на Золотце не было ничего подобного. Даже пирсинга, кроме проколотых ушей, нигде не наблюдалось. — Что такое?

— Ничего, — она сама подошла ближе, прижавшись всем телом, и снова покосилась на чернильную змею. — Откуда она у тебя?

— Мне было восемнадцать, увольнительная, компания друзей, выпивка. Утром проснулся, а на плече такой зверь.

— Врешь, чтобы сделать настолько хорошую картинку, нужно много времени, — девушка все-таки повела кончиками пальцев по телу вытатуированного гада.

— Потом дорабатывал. Тебе нравится?

— Очень. Она тебе подходит по духу.

— Только себе ничего такого не делай, свести будет очень непросто, — идея, что, насмотревшись на его нательную роспись, Соня тоже что-нибудь изобразит, изуродовав свою гладкую кожу, Астахову совсем не понравилась.

— Ещё чего, — хотя мысль на секунду и мелькнула, девушка сразу от неё отказалась. Мало того, что совершенно не её стиль, так и дополнительная опознавательная метка. — И вообще, ты меня соблазнять собираешься или нет? Время-то не резиновое…

— Ну, все, ты доболталась.

В этом Соня как раз и не сомневалась, зря что ли торопила и подкалывала?! Но все равно попыталась увернуться от резко протянутой в её сторону руки, отчего едва не полетела в недавно покинутую ванну, все ещё полную воды.

— Осторожно! — поймали её уже на излете, когда девушка почти смирилась с таким позором и, завернув в полотенце, подняли на руки. — Ни на секунду отвлечься нельзя, обязательно куда-нибудь влезешь…