Увы, но раненая рука на несколько месяцев совершенно выбила барона из колеи — он не мог ни работать в кузнице, ни тренироваться, даже на конные прогулки поначалу нельзя было выезжать. Единственное, что он мог себе позволить, — это беседы с Жаном де Рэ о политике в Византии и государствах крестоносцев, упражнения в языках, пешие прогулки и посещения двух библиотек: подворья и герцога. Библиотеки были, увы, крайне убоги, так как содержали исключительно религиозные тексты, поэтому годились лишь для изучения графики письма.
На второй неделе случилось интересное событие: через Вену в Константинополь шли арабские купцы, возвращавшиеся из нижних германских земель. Видя плачевную ситуацию по уровню развития техники и полную невозможность сварить хорошую сталь с условием сохранения секрета, Эрик решил договориться и купить немного слитков дамасской стали. Стоили они, конечно, втридорога, но выбора не оставалось, так что через восемь месяцев он ждал гостей, которые должны были привезти тридцать килограммов сирийского металла в слитках.
Стоит упомянуть, что интерес Эрика к кузнечному делу был обусловлен вполне прагматичной целью — ему был нужен нормальный комплект доспехов. Но проблема была не только в сложности их изготовления ввиду практически полного отсутствия оборудования и хоть сколь-нибудь адекватных инструментов. Основная проблема была в материале — его не было. Развитие техники тех времён в Европе было напрямую связано с формированием института цехов, специализации труда и вообще развития городов как ремесленных центров. К XII веку в германских землях этот процесс только начинал делать свои первые робкие шаги. В сельской местности, конечно, и раньше были толковые кузнецы да прочие ремесленники, но общий уровень их мастерства и объёма работ был весьма низок, так как они не могли не только специализироваться в каком-то конкретном профиле своего ремесла, но и в самом ремесле вообще. Натуральное хозяйство заставляло заниматься их, скажем, кузнечным делом исключительно в свободное от полевых работ время, а потому качество продукции было очень низким, да и сама продукция весьма примитивной. Если проводить сравнения, то выработка железа к концу XII века в Европе не превышала двух-пяти граммов на человека в год. Сами понимаете, что при таких масштабах производства железа было очень мало, и оно было в хорошей цене. Причём нужно помнить, что качество этого железа оставляло желать лучшего — оно содержало большое количество примесей вроде серы или фосфора, которые делали его хрупким и ломким. Специалистов по его обработке тоже было немного. Так как зачем их больше, если обрабатывать нечего? Да и специалистами они были лишь условно, ибо им часто остро не хватало элементарного опыта и инвентаря, который в большинстве случаев каждый делал себе сам.
Эта информация особенно резко диссонирует с описаниями Крестовых походов большинства историков. В их понимании это были какие-то нашествия многотысячных, закованных в доспехи армий, которые шли на Восток в порыве религиозного фанатизма с высокой регулярностью, в среднем раз в десять-двадцать лет. Хочется пояснить: учитывая объёмы добычи железа, кольчугу в те времена мог позволить себе только весьма состоятельный человек. Доспехи считались показателем статуса их владельца в гораздо большей степени, чем сейчас эту же функцию выполняют дорогие автомобили. В этом ключе сказки о сорокатысячных корпусах крестоносцев в сверкающих доспехах, проскакивающие иногда то у историков, то у писателей, то у режиссёров, кажутся совершенно фантастичными.
Но стоит пояснить ещё одну деталь. Дело в том, что к XII веку институт ополчения в Западной и Центральной Европе ликвидировался полностью, то есть ставка была сделана исключительно на профессиональную армию, которую, сами понимаете, нужно снаряжать и вооружать лучше, чем полуголый табун крестьян с деревянными рогатками. А ополчение на том уровне развития техники вооружить лучше не получилось бы. Вы только представьте стоимость оснащения таких армий! Да с такой частотой! Откуда в Европе вообще могли взять в те времена такие титанические средства?
Ну да ладно, объём объёмом, но и в плане качества, как уже говорилось, было не благополучно. В описываемое время стали как таковой в Европе не производилось и не использовалось, лишь изредка завозились изделия с Востока, изготовленные по технологии дамасской стали, которая и сталью-то была условно. Перевитая и многократно прокованная косичка из проволоки разного насыщения углеродом, которого добивались различными фееричными и крайне сложными способами, была крайне трудоёмка в изготовлении, а потому стоила очень дорого и была острым дефицитом. То есть практически вся продукция, что имелась в наличии, выполнялась либо из железа, либо из сталистого железа, которое получали, например, путём выдержки в земле в течение очень длительного времени (десять-тридцать лет).
Увы, но до времён, когда европейские оружейники начнут делать лучшие в мире доспехи, ещё больше двух веков. Да что говорить о доспехах, в куда более простых вещах и то специализации практически не было. На той же Руси век спустя от описываемых событий было в среднем около сорока разных ремесленных профессий, и это в регионе на стыке различных культур, где разнообразие и пестрота вариантов должны достигать очень солидных значений. То есть почти всё, что нужно было в хозяйстве, делали сами крестьяне. В Европе положение было ещё хуже. Про науку можно вообще даже не заикаться — теология да философия, вот и вся наука, которая занималась лишь тем, что вела дебаты о том, как космические корабли бороздят большой и малый театры. Ну, максимум ещё изучение языков, которое шло, как правило, факультативно и бессистемно. Измерительных приборов практически нет, записи ведут единицы и не обширно ввиду отсутствия доступных письменных принадлежностей и грамотности. Увы и ах, вот в такое замечательное, колоритное время нашему герою приходилось решать проблему инструментов и материалов, дабы обзавестись толковым снаряжением. Что и говорить, та ещё ситуация — желаемый доспех нечем и не из чего сделать. Лепота!
Время идёт своим чередом, и рука Эрика наконец зажила настолько, что он смог не только вернуться к своим тренировкам по укреплению мускулатуры, но и время от времени практиковаться в кузнице. Мастер Готфрид отнёсся к сложившейся ситуации с пониманием и за три месяца плату не стал брать. Да и зачем? Ведь перед самым ранением он получил целых десять денариев за мешок стрекачей, которые были сделаны из отходов. Лукавый хитрец — и сытно покушал, и вроде не ел. Но барон был на него не в обиде, так как тот оказал ему посильную и своевременную помощь. Не подумайте, что Эрик скис от безделья. Хотя ранение и нарушило на какое-то время планы барона, но масса свободного времени и наш герой оказались совершенно несовместимы. Поэтому, помимо малополезных блужданий и бесед, он вплотную занялся вопросами гигиены своего жилища. Да и Морриган, не будучи испорченной ценностями современного мира, источала далеко не свежие ароматы. И это очень-очень мягко говоря. О том, как пах он сам, ему оставалось только догадываться. Увы, даже такая, казалось бы, совершенно незамысловатая задача снова упиралась в развитие промышленности и технологии. Представьте: XII век, бумагу в Европе не делают, привозная из шёлка стоит огромных денег, а попу вытирать чем собираетесь? Да, летом, в лесу можно решить эту проблему посредством обычного подорожника или лопушка. А в средневековом городе, где трава и деревья — эксклюзивный раритет? Не такая уж это и простая задача. Помогли Эрику в этом щекотливом деле, как ни странно, арабы, у которых он заказал дамасскую сталь. Они привезли ему кувшин, называемый ими афтафой, с помощью которого они сами подмывались после акта дефекации. Не очень мобильно, но вполне терпимо.
Так постепенно и шло решение задач — где собственной головой, где советом, но всегда результативно. Но были не только технические трудности. Очень сложной и совершенно нетехнологической задачей в вопросах внедрения гигиены оказалась Морриган. Она сопротивлялась до последнего. Ему даже пришлось выхватить саблю, когда она, зажатая в угол, попробовала убежать, и пообещать зарубить, если она не подчинится. Сначала она ужаснулась, а потом упала на пол и заревела. Но после того как Эрик убрал саблю, аккуратно обнял её и вежливо объяснил, зачем всё это нужно, она заставила себя раздеться и залезть в выделенный под мытьё большой тазик. Думаете, это было внесение эротической сцены? Да чёрта с два — это была демонстрация тяжёлого и весьма «ароматного» труда. Как и предполагалось, самой страшной во всех отношениях была первая помывка. Бедняжка дрожала как осиновый листок, раздеваясь догола в комнате наедине с мужчиной. Честно говоря, она вообще очень редко раздевалась, даже при тех немногих омовениях, что она делала, стараясь оставаться в нижней одежде. А вот у парня была другая проблема — он чуть сознание не потерял от в прямом смысле сногсшибательного амбре, которое шло от неё без одежды, особенно от мест, заросших вьющейся растительностью. А когда туда попала тёплая вода, у него, бедняжки, даже глаза заслезились. В общем, отмыл он её до скрипящей кожи. А потом заставил лечь на постель и безжалостно соскрёб массивно разросшийся накопитель запахов. Что под мышками, что между ног. В этом деле ему помогла заранее припасенная бритва и кусочек мыла. Бедная женщина никогда в своей жизни даже не слышала о таких вещах, а потому, естественно, подумала, что сейчас будет секс, но не угадала. После таких миазмов Эрика совершенно не возбуждало голое тело весьма красивой и гармонично сложенной женщины. Слишком сильны были впечатления. Закончив, он выдал ей свежее, чистое белье и занялся собой. Увы, помогать она ему не стала, так как покраснела и отвернулась, увидев его голым. К её ужасу, такая процедура стала проходить каждый третий день.
