Короткий крик и грубая рука зажимает мне рот.

– Прости, мышка, но орать не надо, – сухо сказал этот наглец. Мягко приземлился на землю. По эту сторону забора был парк, через который и повёл меня Рагон.

Я быстро перебирала ногами, путаясь в длинной неудобной юбке, и кляла себя на чём свет стоит. Надо было успокоиться, проанализировать ситуацию и принять какое-то решение. Но сделать этого я не успела, наше путешествие закончилось неожиданно быстро. Я подняла глаза и обнаружила, что мы стоим на заднем дворе уже знакомого мне дома миссис Пашо. Рагон открыл большие стеклянные двери, вошёл в просторный каминный зал, обставленный дорогой деревянной мебелью и крикнул:

– Жак!

– Господин Рагон. – Дворецкий, с которым мы с Доро общались не далее как утром, появился в сию же секунду.

– Жак, ужин, вино и ступай в контору этой мышки и найти её помощника, пусть разузнает, что случилось в ресторане Шорнер.

Дворецкий кивнул и умчался. Да, этот Рагон умеет отдавать приказы, ничего не скажешь. Я попыталась сконцентрироваться на внутреннем убранстве помещения, пока Жак выполнял первую часть поручений. Бутылка дорого вина, два бокала прибыли незамедлительно и водружены на высокий столик рядом с камином, а ужин накрыт в столовой. Вот только этот дэфари, стоявший слишком близко ко мне, не давал возможности думать о чём-то другом, кроме как о его красивых руках, греющих бокал.

Рагон, казалось, не был настроен на беседу, он просто пил вино, а его губы были задумчиво надуты.

Проклятье! Я не смотрю на них. Нет, я любуюсь ковром под ногами, или картиной, не важно…

– Вина? – наконец спросил он.

– Да, пожалуйста, – ответила я, радуясь вновь возвратившемуся голосу. Рагон налил в пузатый бокал красной жидкости и протянул мне. Я взяла его, очень постаравшись не коснуться до него ненароком.

– Почему вы называете меня мышкой? Разве я вам не представилась?

– Представилась, – кивнул он. – Вымышленным именем.

– Настоящего я не помню, – пробурчала я, не понимая, почему оправдываюсь.

– Жаль, – с наигранным безразличием ответил Рагон. Сперва мне действительно казалось, что его немногословность – проявление безразличия, но сейчас, когда он разглядывал меня из-под густых ресниц, поняла, что ошибалась.

Я трезво оценивала свою серую внешность, более того – намеренно пользовалась именно этим артефактом, обличающим меня в неприметную, некрасивую даму неопределённого возраста. Я боялась привлекать к себе внимание и особенно внимание мужчин. Так что то, как на меня смотрел этот без сомнения истинный дэфари, а наличие Силы этот факт подтверждает, было странно. Он как будто изучал меня, осматривал, что-то искал.

– Что-то не так? – решила спросить я.

– Кто в тебя стрелял? – спросил он, пряча за грубостью свой интерес ко мне.

– Не знаю! – ответила я.

Рагон недоверчиво сощурил глаза, но кажется поверил.

– Маленькая мышка успела нажить себе врагов? И теперь бегает от них?

– У меня нет врагов! – резко ответила я, злясь на обидное прозвище. – Но даже если они и были, то с чего бы мне от них прятаться? Я бы решила это вопрос или сама, или с помощью полиции

- Да, в этом и весь вопрос, не правда ли?

Я ощущала тяжесть его взгляда, его напряжённость. Среди дэфи не принято что-то скрывать. Они живут в открытом обществе, где каждый может справиться о тайнах другого, и это не будет некультурным или оскорбительным.

– Не знаю, но могу поспорить, что это связано с вами.

– С чего ты взяла?

– Никогда, никто в меня не стрелял до сегодняшнего дня. Работа следователем пусть и привела многих в тюрьму, но врагами они мне не стали. Я выполняла работу, за которую мне платили, это понимают все. Но стоило вам появиться рядом, как моя жизнь под угрозой, – с вызовом произнесла я.

Рагон сощурил глаза, обдумывая ситуацию.

– Тебе что-нибудь нужно? Наверху гостевые спальни, можешь воспользоваться ванной, – сказал он.

Я изумлённо открыла рот. Ванной? О чём он говорит?!

– Нет. Я намерена дождаться вашего слугу, получить необходимую информацию о стрелке и уйти!

– Хорошо. Идём тогда в столовую. Мы не поужинали и не обсудили дело, ради которого встретились.

Я попыталась ответить, что не хочу есть и обсуждать дело тоже, но не смогла. Да чего уж там, я стояла лишь потому, что вцепилась в бокал с вином, пытаясь сконцентрироваться на нём. Осознание реальности запоздало накатывало на меня. Неизвестный стрелок едва не убил меня, дэфари, полёт через стену… я так испугалась!

– Мышка, с тобой всё в порядке? – поинтересовался Рагон сухим тоном, хотя в его голубых глазах горело беспокойство.

– Нет! – выкрикнула я. Осмотрелась как загнанный зверь, увидела рядом с собой кресло и села в него. Поджала ноги. Меня трясло.

– Где сейчас миссис Пашо? – спросила я тихо.

– С любовником в Логи отдыхает, – ответил Рагон, приблизился ко мне и коснулся подбородка, поднимая его. – Иди наверх, отдохни. Как придёт Жак, позову.

Я покачала головой, вырываясь из его рук. Одно движение, лёгкое касание, а меня словно поразило током. Должно быть, я сошла с ума, мне сейчас, после произошедшего, полагается биться в истерике, и я собственно не далека от этого, но кроме этого я чувствую сумасшедшее вожделение к незнакомцу.

Всему виной кровь дэфари, я много читала о том, как люди желают их, что после ночи, проведённой с ними, сходят с ума и не могут найти покоя в объятиях человека. Это ещё одна причина, по которой скрываюсь так тщательно, чтобы не навлечь на невинных людей этой напасти, но ведь я тоже дэфари! На меня не должен действовать его магнитизм. Да и был ли он вообще, я же не притягиваю мужчин, как свет мотыльков, значит, расказни о сексуальной магии дэфари – сказки. Может это что-то иное и дело лишь в красивой и яркой внешности? А Рагон казался знакомым, ему хотелось верить, ему хотелось отдаться.

Отдаться… Да, вот она причина, у меня нет мужчины уже… проклятье, я даже не помню сколько, но очень давно – факт. А тут этот дэфари. Но не могла же я повестись на красивое лицо, широкие лечи, руки… да у него всё было потрясающим! Нет, дело в родной крови, которую я чувствую в нём. Она тянула к себе.

– Уже поздно, оставайся на эту ночь в моём доме, – строго, но мягко произнёс Рагон.

– Вашем? Разве это дом не миссис Пашо? – просипела я.

– Формально он принадлежит миссис Пашо, но купил его я. Она выполняет роль смотрительницы в моё отсутствие. Розалия…

– Ненавижу это имя, – прошептала я, чувствуя как щиплет глаза. Нет, не плакать. Не здесь и не сейчас.

– Так почему живёшь под ним?

Я пожала плечами.

– Моё настоящее имя… оно… не важно, – ответила я. – Какую комнату я могу знать?

– Любую. Проводить? – просил Рагон хмурясь. Ему не нравится, что я от него срываю имя, – это очевидно. Но ни за что в жизни я не признаюсь, что я такая же, как он.

– Нет.

Я решительно поднялась на ноги, радуясь тому, что они держат крепко, и пошла к лестнице, ведущей наверх. Спать, и уж тем более принимать ванну я не буду. Да и как это ему в голову такое взбрело?! Нет, я просто побуду в тишине, а главное подальше от этого дэфари, чьи глаза сводят с ума.

Зашла в первую попавшуюся комнату, прикрыла за собой дверь.

Ни одна женщина не сможет обуздать Рагона, это очевидно. Он из тех, кто берёт то, что захочет и уходит, когда сочтёт нужным. Нет уж, спасибо. Осталось унять своё желание и успокоиться. Он счёл возможным помочь мне, и ничего предосудительного в этом нет. Я для него, как впрочем и для всех остальных, серая мышка. Мышка… проклятье. Вот почему он меня заклеймил этим обидным прозвищем.

Села в глубокое кресло и посмотрела в окно. Солнце почти село. Надеюсь, слуга Рагона найдёт Доро и тот порадует новостью, что стрелок найден.

– Мышка, ты одета? Можно войти? – поинтересовался голос за дверью.

Я фыркнула.

– Разумеется!

Рагон вошёл в комнату.

– Жак принёс известия. Стреляющего не нашли, твой компаньон его ищет и настаивает, чтобы в своём доме ты не появлялась и переждала где-нибудь, – очень недовольно сказал он.