- Добрый вечер, Глеб Васильевич, - распорядитель заметил его, стоило перешагнуть порог. – Пойдемте, я вас провожу.

Глеб прошел в свой укромный уголок, отгороженный от общего зала плотными занавесями. Тут же появился официант.

- Вам как обычно?

- Есть не буду. Бутылку коньяка.

Понятливый официант без лишних уточнений принес не только коньяк, но и сырную нарезку, на всякий случай. Глеб только криво усмехнулся. Что, боитесь, клиент напьется до невменяемого состояния? Правильно боитесь, именно это он и собирался сделать. Может быть, будет не так больно.

Телефон опять выдал «Лунную сонату». Да заткнется он сегодня или нет? Сколько уже можно! Немов выхватил мобильный и со злостью швырнул его об пол. Звякнул в предсмертной агонии дисплей, батарейка отлетела под стол. Зато больше ничего не звонило. Вот и славно.

Глуша третий бокал, Глеб подумал, что необязательно было брать «Хэннеси». Сошло бы и что-нибудь подешевле, все равно он ни вкуса, ни запаха не чувствует. М-да, докатился, батенька, жадность проснулась. Лучше бы проснулась совесть, хоть поговорить было бы с кем.

Совесть проснулась, когда бутылка опустела наполовину. Глеба Васильевича посетила шальная мысль – а что, если все действительно было не так, как ему показалось? Ведь мог же к Никите зайти старый приятель? Просто так зайти, тем более Ник не знал, что Глеб к нему собирается. К Ирме тоже в его отсутствие подруги приходят, он их во всех смертных грехах же не подозревает?

Ну да, только подруги Ирмы не снимают с себя одежду и не надевают его тапочки. Тапочки Глеба Васильевича задели за живое…

Хорошо, тот парень мог оказаться в квартире Ника случайно. И Глебу действительно почудилось больше, чем было на самом деле. Но наркота ему что, тоже почудилась? Ведь Никита обещал, что «больше никогда», утверждал, что в его жизни остался только один наркотик - Глеб. Ну да, наркотик, который перестал удовлетворять. Вот и решил найти себе средство посильнее.

Немов опрокинул в себя новую порцию коньяка. К сырной нарезке он так и не притронулся – мутило от одного вида еды.

«Я пытался объяснить твоему отцу…», - обидные слова эхом звучали в его голове. Отцу, значит. А что еще можно подумать? Со стороны они с Никитой, наверное, так и выглядят. Глупо себя обманывать, ты действительно годишься мальчишке в отцы. А ты кем себя представлял? Опытным искусителем? В зеркало себя давно видел? Затраханный жизнью старый дурак, придумавший себе красивую сказку о неземной любви.

Коньяк кончился. Легче не стало, значит, вторую бутылку брать смысла нет. Немов кинул на стол несколько купюр и поднялся. Распорядитель возник словно из ниоткуда, проводил до машины, говорил что-то вежливо-ободряющее. Глеб даже улыбнулся дежурной, годами отрепетированной улыбкой. Рухнул на сидение Мерса.

- Куда вас отвезти, Глеб Васильевич? – водитель, кажется, был рад, что Глеб хотя бы на ногах стоит.

- Куда-нибудь…

- В Нововнуково?

Глеб на секунду задумался. Домой не хотелось совершенно. Ирма, рюшечки, образцовый порядок, наглаженные простыни…тошно…

- Нет.

- На Бардина? – спокойно уточнил шофер.

- Нет!!!

- Тогда куда?

- Да куда-нибудь!

В теплой машине разморило, наконец-то начал действовать коньяк, глаза стали закрываться сами собой. Водитель покосился на шефа, вздохнул и, попрощавшись с мечтой быстрее добраться до дома, развернул машину по направлению в Переделкино.

* * *

Ник в очередной раз пытался дозвониться до любимого, но вновь и вновь натыкался на автоответчик. Он устроил Лёнчика на даче и теперь колесил по Москве, не зная, куда себя приткнуть. На даче он отказался оставаться, хотя Лёнька и не был виноват в происходящем, но видеть его было невмоготу. Домой возвращаться не хотелось, там всё напоминало о Глебе… Сначала Ник собирался занырнуть в какой-нибудь кабак, но передумал. Зная себя, можно было быть уверенным, что накушается до поросячьего визга и натворит каких-нибудь глупостей.

В конце концов Ник решился позвонить Ирме. Жена Глеба ответила практически сразу. Обсудив последние новости, погоду и здоровье, Ник перешёл к главному.

- Ирма, а Глеб Васильевич дома?

- Нет, и не предвидится. Сегодня господин артист изволят ночевать в городе. Уж и не знаю, где и с кем, - язвительно ответила Немова.

- В каком смысле?

- У них мода новая нынче появляться пред очи жены только когда требуется выспаться. Я уже забыла, как звучит его голос, не по телефону. Если хочешь его найти, звони на сотовый. Кстати! Ты слышал, во что Глеб ввязался на этот раз?

- Ты про «Бокс со звёздами»? Слышал, смотрел и даже был как-то на записи одной из программ. Глеб Васильевич очень хорошо выступает…

- А по-моему, у него все признаки старческого маразма! - по голосу Немовой было сразу понятно, что на мужа она зла, даже очень зла. – Ты ещё не пытался выяснить, что с ним такое происходит?

- Пока не получилось. Мы виделись у дядюшки, но Глеб Васильевич был после боя… короче, было не до разговоров. Нужно бы в спокойной обстановке, как-нибудь.

- Может быть, я позвоню тебе, когда Глеб объявится, во вменяемом состоянии, и ты подъедешь к нам?

- Даже не знаю…

- Я могу подготовить место для манёвров, как говорят военные, и уехать на пару-тройку часиков к подруге, чтобы не мешать.

Ник закашлялся. Мда, супруга у милого ещё та штучка. Знала бы мадам, кому собралась плацдарм готовить…

- Если тебе будет удобно, давай попробуем. Только ты учти, пациент должен быть в спокойном, благостном настроении. Может быть лучше с утра, и чтобы он никуда не спешил смыться из дома.

- Договорились. А вообще-то, Ник, ты мог бы и просто так в гости заехать. А то появляешься, как скорая помощь, только когда что-то случается.

- Спасибо за приглашение. Обязательно им воспользуюсь на этой неделе. До встречи?!

- Не теряйся! Пока.

Никита швырнул трубку на соседнее сидение. Глеб не отвечает и дома его тоже нет. Ещё не добрался? Должен был уже, и давно. Где его могут черти носить? Может к Вяземским поехал? Дядюшка нынче дома. Таша, в отличие от Ирмы ответила не сразу, и голос звучал менее дружелюбно.

- Ник, что случилось на сей раз?

- И тебе здравствовать! А что сразу «случилось»?

- А ты не заметил, что в последнее время звонишь исключительно, когда у тебя какая-нибудь оказия?

- Нет, не заметил… Таш, ну прости засранца! Я больше не буду, чес слово!