Машина мчалась под палящим утренним солнцем, раскалявшим ее крышу. Рев мотора был едва слышен из-за шума встречного ветра. Каждый из сидящих в салоне знал, о чем сейчас думает другой, и не видел необходимости в разговоре. Им хотелось остаться наедине со своими мыслями.

Болан попытался освободиться от чувства безысходности. Он старался выкинуть из головы всех своих врагов, но этого не получалось — мысли вновь и вновь возвращались к ним. Застывшее очарование пейзажа Нью-Мексико не могло скрасить ему плохого настроения. Может, в другое время он бы и насладился этими красотами, но сейчас он больше думал о своей жизни, висевшей на волоске. И это не позволяло ему умиротворенно разглядывать суровый ландшафт безбрежных прерий. Почему-то в голову ему пришла старая детская загадка — определить, наполовину пуст стакан или наполовину полон. Ситуация больше напоминала наполовину пустой стакан. Причем оставшееся в стакане содержимое вытекало из едва заметной трещины. Болан подумал, что если б у него было время, он обязательно занялся бы поиском этой трещины.

Элбрайт же гораздо спокойнее думал об их ближайшем будущем. Он знал о территории базы, где находился перевербованный шпион Корниенко. Это было глубоко засекреченное место. Его охрана была весьма надежна. Это ему еще раньше говорили сослуживцы.

Несмотря на полную конспирацию, некоторые в Агентстве знали о существовании подобных территорий, а другие утверждали, что собственными глазами видели их. Помимо этих рассказов Элбрайт получил еще некоторую информацию от Броньолы. Данные касались системы караулов на базах. Молодой агент скрестил на счастье пальцы, будто этого было достаточно, чтобы победить в предстоящей схватке. А сейчас — главное, чтобы им удалось незаметно пробраться в нужное место, а потом успеть поймать Кущенко до того, как тот выстрелит в Корниенко. Им оставалось ехать немногим больше двадцати миль, и если они будут двигаться с такой же скоростью, то прибудут на базу не позже, чем через пятьдесят минут.

Когда они въехали в Нью-Мексико, их положение показалось Элбрайту весьма опасным. Ему пришла в голову мысль, что они могут оттуда не вернуться. Элбрайт догадался об этом только сейчас.

В тот момент, когда они достигли подножия Турецкого хребта, солнце стало клониться к западу, свет его становился тусклее, но тепло никуда не исчезало. Воздух казался не бесцветным, как обычно, а словно окрашенным, только оттенок этот передать словами было невозможно. Больше всего это напоминало розовый цвет, но при очень грубом сравнении, на самом деле это были краски какой-то неземной палитры. Насыщенность ими делала безжизненный воздух более мягким... Стоял поздний ноябрь, и на вершинах Турецкого хребта уже виднелись белоснежные шапки.

Место назначения находилось высоко в горах на высоте почти тринадцати тысяч футов над уровнем моря, и Болан понимал, насколько трудно работать в таких условиях: недостаток кислорода в воздухе действовал изнуряюще. Несмотря на то, что Элбрайт был молод, он выглядел немного грузно. То ли повлияло долгое сидение за письменным столом, то ли Элбрайт просто не следил за своей физической формой. Если предстоит схватка врукопашную, то толку от него будет немного. Еще один плюс Кущенко. Его шансы выглядели оптимистичнее.

Прямо по курсу расположился национальный парк "Санта Фе". Им предстояло срезать путь по его северной части и, свернув еще севернее, направиться в заброшенные земли Кристо Рейндж. Если ЦРУ задавалось целью найти на Земле подобие лунной поверхности, то лучшего места ему было бы не найти...

— Ты нервничаешь? — спросил Болан, повернувшись к своему пассажиру.

— Да. Очень. А ты?

— Нет. Я вот беспокоюсь, что мы не сможем вовремя туда приехать. Меня тревожит только то, что мы его упустим. Но я не нервничаю. Боюсь, что я просто разучился это делать.

— Да, я полагаю, ты и не можешь себе этого позволить. По крайней мере, с такой работой.

— Я не могу себе этого позволить, равно, как этого не можешь позволить себе и ты. А сейчас — случай особый. Мы занимаемся тем, что ищем иголку в стогу сена. И будет великая удача, если мы обнаружим Кущенко до того, как он произведет свой первый выстрел. Ты ведь сказал, что охрана непробиваема?

— Да, так оно и есть.

— Эта база занимает много места?

— Двенадцать акров. Но охрана чертовски надежна. Похоже, придется сломать себе шею, пробивая эту стену. Они не теряют бдительности и заменяют всю охрану через каждые две недели. Два караула отдыхают, третий на посту, так что они работают две недели через четыре. И надо добавить, за очень неплохие деньги.

— Ты говоришь так, будто им завидуешь.

— Да, немного. В конце концов, они занимаются очень важными вещами.

— Важными, но непонятными. Неужели вся эта кутерьма затеяна только из-за того, чтобы спрятать одного человека?

— Да, но Корниенко — случай особый. Настолько особый, что никто не предугадает, что может с ним стрястись. Даже если он дезинформирующий агент, он все равно останется самой загадочной и необъяснимой фигурой, которая когда-либо связывалась с ЦРУ. Прошло уже четыре года, а никто так и не знает, что с этим парнем делать. Скорее всего, он и является мишенью для Кущенко. Тут другого мнения быть не может.

Солнце клонилось к горизонту. Верхушки деревьев становились розовыми. Высоко наверху их кроны, казалось, боролись с силой земного тяготения. Мак Болан забылся, наблюдая проносившийся мимо пейзаж. Машина мчалась вперед, преодолевая встречный ветер.

Элбрайт взглянул на себя в стекло, рассматривая свое призрачное, тусклое отражение. Он удивился, куда делся весь его задор и энтузиазм. Жизненный путь, который он сам выбирал, путь, который заключался в служении общественным интересам, вдруг показался ему почти законченным. Было что-то, что угнетало его, и он время от времени снова начинал чувствовать свою вину за создавшуюся ситуацию.

В Кущенко были сосредоточены обе стороны проблемы. Он стал ключом к решению всей этой запутанной истории, той целью, к которой они неистово стремились, потому что не оставалось иного выбора. Через десять минут им предстояло выйти из машины и оказаться среди дикой, нетронутой местности. Это напоминало космическое путешествие. Они собирались выследить террориста со снайперским ружьем, толком ничего не зная об его истинных намерениях.