И вот, благодаря содействию водородных элементов, запасы воды после трех лет пользования ими ничуть не убавились. И твердая провизия тоже имелась в изобилии; а она была еще и в других оазисах. Но зато не удалось найти ни единого следа источников, хотя Арва и Тарг неутомимо исследовали и углублялись под землю на огромные расстояния.

Судьба Красных Земель смущала умы беглецов. Часто тот или другой из них направляли при помощи Большого Планетника свой призыв. Но им никто не отвечал. Брат и сестра много раз доводили до самого оазиса свои экскурсии. Но из–за неумолимого закона они не смогли опускаться, а лишь носились в воздухе. И ни один из жителей оазиса не обратил внимания на их присутствие. Они увидели, что эвтаназия сделала свое дело. Умерло много больше народа, чем требовалось правилами. К тридцатому месяцу едва сохранилось человек двадцать жителей.

Однажды в осеннее утро Арва и Тарг отправились в путешествие. Они рассчитывали следовать вдоль двойной дороги, которая исстари соединяла экваториал Дюн с Красными Землями. По пути Тарг свернул в одну местность, которая заинтересовала его в предыдущую экскурсию. Арва же стала ждать его, приютившись в одном из полустанков. Они легко сообщались между собой, так как Тарг захватил с собой переносной волнопередатчик, принимавший и передававший голоса более чем на тысячи километров. Таким образом они, как и в предыдущие свои путешествия, сносились с Эрой и детьми, у которых в оазисе в полном порядке содержались все планетники.

Эре не угрожало никаких опасностей, помимо тех, которые настолько превышали человеческие силы, что не подвергали ее большему риску, чем Тарга и Арву. Дети подросли. Их не по годам развитый, как у всех последних людей, ум немногим отличался от взрослого. Двое старших – сын Мано и дочь хранителя – в совершенстве управляли энергиями и аппаратами. А в борьбе со слепыми замыслами железо–магнитов они вполне стоили взрослых. Притом им помогал надежный инстинкт. Тем не менее накануне своего отъезда Тарг посвятил несколько часов на проверку домашней ограды и осмотр окрестностей. Все оказалось в порядке.

Перед отбытием обе семьи собрались подле планеров. Как и при других расставаниях, это была торжественная минута. Под горизонтальными лучами эта маленькая группа людей составляла всю надежду человечества, всю жажду жизни, всю древнюю энергию морей, лесов, степей и тесных городов. А те, которые еще угасали в Красных Землях, уже были лишь тенями. Тарг нежным взглядом окинул свое потомство и потомство Арвы. Дочь Эры унаследовала от матери ее светлые волосы. И обе золотистые головки почти соприкасались. Какою свежестью от них веяло! Какими древними и нежными легендами!

Остальные тоже, несмотря на свои смуглые лица и черные как уголь глаза, дышали необыкновенной молодостью, и одни отражали пламенный взгляд Тарга, а другие жажду блаженства Мано.

– О, как мне вас покидать! – воскликнул Тарг. – Но опасность была бы еще серьезнее, если бы мы отправились все!

Все они, даже дети, отлично знали, что спасение их ожидает вне оазиса, в каком–нибудь таинственном уголке пустыни. И они также знали, что оазис есть центр их существования и должен всегда им оставаться. Впрочем, ведь они сносились при помощи планетников по нескольку раз в день.

– В путь! – проговорил наконец Тарг.

Легкая дрожь энергии достигла крыльев планеров, и они взвились вверх и утонули в перламутровом и сапфировом утре. Эра видела, как они исчезли за горизонтом, и вздохнула. Когда тут не было Арвы и Тарга, то рок давил ее тяжелее обыкновенного. Молодая женщина испуганными глазами окидывала оазис, и каждый жест детей будит в ней беспокойство. Странная вещь! Ее пугали такие опасности, которые больше не существовали на земле. Она не опасалась ни минерала, ни железо–магнитов, но боялась, как бы не явились неизвестные люди, как бы не пришли люди из глубины необитаемого пространства.

И этот странный пережиток древнего инстинкта порою заставлял ее улыбаться, но иногда он приводил ее в дрожь, в особенности когда сумерки окутывали экваториал Дюн своими черными волнами.

Тарг и его спутница стремглав неслись по воздушному морю. Они любили стремительность. Столько путешествий не могли угасить в них удовольствие помериться с пространством. Мрачная планета словно оказывалась побежденной. Им казалось, что к ним навстречу несутся ее угрюмые равнины и суровые скалы; и ее горы словно бросались на них, чтобы уничтожить. Но одним незаметным движением они победоносно миновали пропасти и огромные вершины. И ужасная, но покорная и послушная энергия тихо пела свой гимн. Миновав горы, легкие планеры спускались к пустыням, где двигались бесформенные, медлительные и тяжелые железо–магниты. Какими жалкими и несчастными они казались! Но Таргу и Арве знакома была тайная сила. То были победители. Будущее было для них и за них. И положение вещей совпадало с их тайным желанием. Настанет день, когда их потомство проявит изумительные идеи и будет управлять чудесными силами…

Тарг и Арва сначала решили отправиться вплоть до Красных Земель. Души их стремились к последнему убежищу им подобных; их влекло туда страстное желание, в котором был и страх, и тоска, и глубокая любовь, и скорбь. Пока там продержатся люди, с ними будет жить какая–то неуловимая и нежная надежда. Когда же они исчезнут, то планета покажется еще мрачнее, пустыни еще безотраднее и еще неизмеримее.

После короткой ночи, проведенной на одной из станций, путешественники побеседовали с помощью планетника с Эрой и с детьми. Затем они понеслись к оазису. Они прибыли туда раньше полудня.

Оазис показался им неизменившимся. Каким они его покинули, таким он и рисовался в их бинокли. Сверкали металлические жилища, заметны были платформы волнопередатчиков, виднелись сараи для моторов и планеров, трансформаторы энергии, все колоссальные или миниатюрные машины, машины, вытягивавшие некогда из недр земли воду, и равнины, где росли последние насаждения. На всем лежала печать человеческого всемогущества и ума. Неисчислимые силы могли быть пущены в ход по первому сигналу и затем остановлены, когда будут окончены работы. Столько оставалось здесь неиспользованных сил! Но бессилие человека таилось в самом строении его: рожденный с водою, он с водой и исчезал.

В течение нескольких минут планеры носились над оазисом. Он казался покинутым. Ни единого человека, ни единой женщины, ни ребенка не было ни на пороге жилищ, ни на дороге, ни на возделанных полях. И от вида этой пустыни холодом обвеяло души путешественников.

– Не умерли же они, в конце концов, все? – прошептала Арва.

– Возможно! – ответил Тарг.

Планеры спустились до уровня домов и платформ планетников. Всюду была тишина и неподвижность кладбища. Затихший воздух не шевелил даже пыли. Медленно двигались одни только группы железо–магнитов.

Тарг решился спуститься на одну, из платформ и повернул ручку волнопередатчика. Мощный призыв понесся из дома в дом.

– Люди! – вдруг воскликнула Арва.

Тарг снова поднялся на воздух. На пороге одного жилища он увидел двух человек и несколько минут собирался их окликнуть.

Хотя жители оазиса составляли лишь жалкую группу, но Тарг почитал в них свой род и преклонялся перед законом, который врезался в каждый атом его существа и представлялся чем–то таким же великим, как сама жизнь, страшным и заботливым, бесконечно мудрым и ненарушимым. И раз закон изгнал его навсегда из Красных Земель, он перед ним преклонился.

Поэтому голос его не дрогнул, когда он заговорил с появившимися людьми.

– Сколько осталось в оазисе живых людей?

Оба человека подняли вверх бледные лица, на которых запечатлелось странное спокойствие. Затем один из них ответил:

– Нас еще пятеро… Но сегодня вечером мы освободимся!

Сердце хранителя сжалось. Во взгляде, который встретился с его взглядом, он угадал затуманенный свет эвтаназии.

– Можем мы опуститься? – с кротостью спросил он. – Закон нас изгнал.