Он замолчал и посмотрел на меня.

– Что с тобой, Джандар? В чем дело? Что я такого сказал, что тебя взволновало? Слушай, ты побелел до самых губ!

Я заставил себя сохранять внешнее спокойствие и с огромным усилием спросил спокойным голосом:

– Твоя невеста?

Он слегка пожал плечами и негромко рассмеялся.

– Да. Принцесса и я обручены с детства. Формальный союз двух ветвей одной семьи королевской крови – ты понимаешь, это политика.

– По обычаям Шондакора, – небрежно продолжал он, – принц или принцесса королевской крови часто вступают в брак с более молодыми двоюродными сестрами и братьями. Мы с Дарлуной теперь были бы уже женаты, если бы вторжение Чак Юл не нарушило нормальный ход вещей. – Он печально улыбнулся этому слишком слабому утверждению.

– Но что с тобой, Джандар? Ты не знал, что мы с Дарлуной должны были пожениться?

– По правде говоря, нет.

Он беспомощно рассмеялся.

– Но ты должен понять, что только перспектива этого брака могла заставить меня пуститься в такое опасное предприятие. Я пошел на такой невероятный риск, чтобы спасти свою невесту.

Я молча кивнул. Теперь я его понимал.

И вот я снова оказался в пучине отчаяния, в какой может только оказаться человек, когда обнаруживает, что его лучший друг любит ту же женщину, что и он, и больше того – уже завоевал ее любовь и обещание выйти замуж.

Мне казалось, что все эти месяцы, когда я безнадежно любил женщину, считавшую меня трусом, недотепой и врагом, я знал, что такое ад.

Но каким бывает настоящий ад, мне предстояло узнать только сейчас!

Да, я знал, что имеет в виду Валкар, говоря, что только великая любовь к принцессе могла заставить его пойти на такой риск, как проникнуть в замаскированном виде в ряды самого Черного Легиона.

Я знал это слишком хорошо! Потому что тоже безнадежно и страстно любил Дарлуну. Мои чувства к ней невозможно выразить словами. То, что любимая женщина, несравненная принцесса, которой я отдал свое сердце, находится в опасности, заставило меня пойти на крайний риск и проникнуть в город в чужом обличье.

Конечно, я понимал, что имеет в виду Валкар! Потому что те же самые чувства двигали и мной.

Я благодарю бога за то, что эта параллель не пришла ему в голову, но, конечно, у него не было оснований подозревать, что мною движет та же страсть. Если бы он это понял, я бы, думаю, умер от стыда.

Ни он, ни Дарлуна не должны подозревать, что я ее люблю. Ни словом, ни поступком, ни жестом, ни взглядом не должен я выдать своему лучшему другу и любимой женщине глубину своей страсти.

Согласен, страсть эта глупа, я, бездомный авантюрист, чужеземец, случайно оказавшийся в другом мире, низкорожденный представитель чуждой расы, осмелился полюбить великолепную принцессу Шондакора – что за насмешка!

Я, конечно, знал, что моя любовь безнадежна; знал еще до того, как стало известно о предстоящем замужестве Дарлуны и принца Васпиана из Черного Легиона. Ее презрение ко мне, которое она открыто и не раз выражала, несчастные случайности, которые привели ко многим недоразумениям, – все это и многие другие факторы говорили, что мне глупо признаваться в своей любви даже себе самому.

Так что мое положение давно было безнадежным. Но худшее еще предстояло!

Потому что безнадежность моей ситуации только увеличилась из-за ужаса, когда я понял, что любимая женщина вынуждена вступить в брак с человеком, которого презирает, – в брак, который она не может отвергнуть и которого боится избежать.

Вот теперь я спустился в подлинные глубины отчаяния.

Если Валкар и Дарлуна любят друг друга и обручены, как я могу надеяться добиться женщины своей мечты, даже если каким-то чудом мне удастся спасти ее от притязаний Васпиана и Черного Легиона?

Черное, горькое отчаяние заполнило мое ноющее сердце. Я вспомнил, что видел в шпионском глазке. Я видел страстное объятие Дарлуны и Валкара, видел, как она поднимала к нему свои сияющие глаза, видел ее влажные от слез щеки, слышал умоляющий шепот.

Я считал, что мой единственный друг в Шондакоре стал моим союзником в освобождении любимой женщины из плена. Но похоже, что он и мой соперник. Нет, не соперник, а победитель в неравном состязании, потому что давно уже завоевал ее любовь.

И я пожалел, что вступил на поверхность этого странного, ужасного и прекрасного мира, пожалел, что встретился с Дарлуной, воинственной принцессой ку тад!

Следующие день-два прошли без всяких происшествий. Боюсь, я выполнял свои обязанности, как безмозглый автомат или сомнамбула. Я почти не обращал внимания на происходящее. Так глубоко погрузился я в отчаяние, что мое состояние и настроение не могли остаться незамеченными. Должно быть, я походил на человека, сделавшего ужасное открытие.

Но именно так оно и было.

К счастью, мой патрон принц располагался в самой отдаленной части дворца, обязанностей у меня было немного, и мало кто мог заметить мое состояние.

После разговора с Валкаром, больше не ища встречи с принцессой, так как она казалась мне бесполезной, я вернулся в апартаменты Васпиана.

Принц был очень раздражен тем, что я не выполнил его пожелание и не доставил подарок невесте, но дело это было незначительное, и на следующее утро, когда к своим обязанностям вернулся Голар, принц передал своему личному лакею украшение, и тем все и кончилось.

Обычно настороженный и чувствительный к малейшим изменениям в поведении окружающих из-за болезненного страха заговоров и шпионов, из-за всепоглощающей подозрительности ко всем, принц был так занят подготовкой к предстоящей свадьбе, до которой оставались считанные дни, что я сильно сомневаюсь, чтобы он заметил перемену в моем поведении. Во всяком случае я его почти не видел и большую часть времени проводил в своей комнате, занятый печальными мыслями.

Мне кажется, нет более ужасного состояния, чем то, когда обнаружишь, что твой ближайший друг завоевал сердце и обручился с женщиной, которую ты втайне любишь. Я во всяком случае никогда раньше не испытывал такого черного отчаяния и молю неведомых владык Гордриматора, которых танаторцы считают богами, чтобы мне этого никогда не довелось испытать вновь.

Мы с Валкаром обещали друг другу помощь и договорились встретиться тайно за несколько дней до бракосочетания Дарлуны с принцем Васпианом. Чего мы надеялись достичь этой встречей, вероятно, никто из нас не знал. Но в последней попытке спасти любимую женщину от мрачной участи мы думали как-то разрешить стоявшую перед нами страшную дилемму.

Возможно, принц Валкар думал о том же возможном решении, что приходило в голову и мне. Потому что выход из этого тупика был.

Принц Васпиан мог… Умереть.

Я никогда хладнокровно не убивал человека и без всякой радости смотрел на эту перспективу. Хотя принц внушал мне отвращение, а его ухмылка и хвастовство своей так называемой «победой» над самой прекрасной женщиной Танатора приводили меня в ярость, он как человек был слаб и тщеславен, легкомыслен и неуклюж, и я не мог подумать об убийстве такого ничтожества – все равно получалось низкое убийство.

Я всегда считал себя человеком чести. Но, подобно всем, я раз или два в жизни совершал поступки, которыми не могу гордиться. Хладнокровно убить ухмыляющегося придурка, противопоставить свое превосходство в искусстве фехтования слабой и неуверенной руке противника – для меня это трусость.

И все же мне придется это сделать, если я хочу спасти Дарлуну от его нечестивой похоти.

Все эти черные горькие часы я сражался со своей совестью. Чем я вообще обязан этой женщине, которая не отвечает на мою любовь и обещала выйти замуж за моего друга? Должен ли я потерять свою честь в хладнокровном и трусливом убийстве ради женщины, которая презирает меня? На эти мучительные вопросы был только один ответ.

Я должен Дарлуне все, что могу ей дать, даже принести в жертву свою незапятнанную честь или даже саму жизнь, если она этого потребует. И не имею права взамен требовать ничего, даже ответной улыбки.