Место, где Мирра потеряла Николь, показалось мне очень приличным: центральная улица Диграна, с нее даже герцогский дворец видно. И стражников полно, и людей всегда уйма. С девушкой не должно было здесь произойти ничего плохого, но – пропала же!

Наши поиски, затянувшиеся далеко за полночь, оказались напрасными. Мы ходили по всей округе, приставали с вопросами к прохожим, стражникам, владельцам лавок и корчем, причем особенно усердствовал я. Бесполезно: никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ни на что не обратил внимания. Николь исчезла бесследно.

Проснувшись утром, первым делом, еще не открывая глаз, я потянулся к другой половине постели, чтобы обнять Николь. Никого там не оказалось; я вспомнил произошедшее вчера, и сон как рукой сняло. Не одеваясь, в одной рубахе я бросился в каюту Николь, поймав по дороге сочувствующий взгляд Гвенаэля, – Николь иногда ночевала у себя, когда находила причину на меня обидеться. Увы, ее крошечная каюта оказалась пуста.

И снова день в бесплодных поисках. За ним другой, третий, потом пятый… Я потратил кучу золота на сыщиков, но добился одного: при виде меня они едва заметно морщились, но деньги на дальнейшие поиски Николь охотно брали. Безрезультатно.

«Ее похитили? – размышлял я. – Но тогда кто? Орден Спасения? Из-за того, что в Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминике Соланж течет кровь Древних?

Но она сумеет за себя постоять, пусть и вреда другим людям принести не может.

Единственный человек, кто сумел бы с ней справиться, – леди Эйленора. Но она должна была погибнуть вместе с Гарудом, исчезнувшим на дне моря Мертвых. Так погибла ли?»

В отчаянии я отправился в резиденцию Коллегии, расположенную на окраине Диграна. Мессир Анвигрест, занимающий в ней довольно высокое положение, к счастью, оказался на месте, и меня к нему даже допустили. Но разговор ничего не дал.

Мессир живо заинтересовался произошедшим, долго расспрашивал о подробностях, заверил меня, что Коллегия к пропаже Николь не имеет никакого отношения, пообещал, что попробует чем-нибудь помочь – и только.

Для меня наступило тяжелое время.

«Что с ней могло произойти? – размышлял я. – Как будто бы ничто не предвещало, что она сбежит, а по всему – получается именно так».

Полгода назад мы познакомились с Николь именно в Дигране. Правда, не в самом городе, а в портовом районе Сошоне. Должен признаться, то еще местечко, куда по ночам даже городская стража не осмеливается наведаться. Сама Николь попала в Сошон случайно, как она рассказывала, в поисках одного человека, после того, как долго разыскивала его в самом городе. И теперь – увидела этого человека, чье имя я до сих пор не знаю, и сбежала с ним? Крайне сомнительно, слишком уж у нас все было замечательно. Но что еще остается думать?

Прождав возвращения Николь еще несколько дней, в основном занятых блужданиями по улицам Диграна в надежде ее увидеть, я запил. Не то чтобы очень запил, но некоторое время прошло в тумане. Я все ждал, что сейчас скрипнет дверь, в каюту войдет Николь и устроит мне разнос. Или, хуже того, вернется с самым виноватым видом, старательно пряча глаза.

Представляя, что увижу ее такой, я думал – прощу ей все, но иной раз решал: устрою ей такое!..

Не знаю уж, какое именно, но на всякий случай я стучал кулаком по столу. На стук в каюту обязательно кто-нибудь заглядывал, чтобы тут же сгинуть после одного моего взгляда. Как-то вечером в каюту робко заглянул посланный Миррой Ансельм.

– Мирра попросила меня передать, что в похищении Николь никакой ее вины нет, – мялся он возле входа, у открытой двери, опасаясь проходить дальше.

– Присаживайся, Энди, – широким жестом указал я на стол, заставленный всем тем, чем ему и положено быть заставленным в подобных случаях. – Нам есть о чем поговорить.

Отчасти Мирра была права. Я никак не мог ей простить исчезновение Николь, хотя понимал – Мирра не имеет к нему никакого отношения. Но поговорить с Энди мне хотелось совсем на другую тему. Вернее, просто поговорить, чтобы излить душу человеку, с которым мы знакомы много-много лет. И тут он появился – как нельзя кстати.

Закончился наш разговор тем, что Энди стало очень трудно сидеть за столом, и он все время пытался под него сползти. В конце концов Мирра унесла его на себе. Меня же почему-то хмель не брал.

На следующий день мне пришла в голову мысль извлечь из трюма бочку с ромом, подаренную мне самим Орденом Спасения. Правда, тогда еще он не был моим злейшим врагом. Я мечтал открыть ее в Гволсуоле, на площади, чтобы устроить праздник по случаю своего прибытия. И чтобы каждый мог выпить столько, сколько душа пожелает, за меня, за мою невесту и за наше дальнейшее счастье.

Когда я показался из каюты и объявил о своем желании, никакого энтузиазма команда почему-то не обнаружила. Обрадовался моему решению только Энди, после вчерашнего выглядевший весьма неважно. Но после строгого окрика Мирры он, как и все остальные, придал себе равнодушный вид.

Однажды, день на четвертый, возможно, на пятый, проснувшись, я подумал, что настоящего мужчину такое поведение не красит. Что мне необходимо найти в себе мужество и принять жизнь такой, какова она есть. Именно в этот день ко мне и заявился со своим предложением господин, сидящий сейчас за столом напротив меня.

– Господин Аднер, повторите, пожалуйста, ваше предложение, – стараясь не морщить лицо от бьющей молоточками в виски головной боли, обратился я к нему, когда наше молчание совсем уж затянулось.

Тот с готовностью придвинул ко мне чертежи, не так давно мною в очередной раз отодвинутые.

– Все очень просто, господин Сорингер, – ткнул он пальцем в лист побольше, покрытый множеством пятен, цветом похожих на пролившийся соус, а возможно, и на капли засохшей крови. – Суть моей идеи заключается в том, что, если установить на корабль два дополнительных л’хасса, он сможет двигаться без помощи парусов. Правда, для этого придется немного переделать привод, идущий от лебедки (вы называете ее кабестаном) к самим камням.

Честное слово, этот господин взглянул на меня чуть ли не победно.

– Господин Аднер, – осторожно начал я, стараясь говорить спокойно. И без того чувствуешь себя так, что сдохнуть хочется, а тут еще этот шарлатан. – Я в небе уже без малого одиннадцать лет, одиннадцать! Причем пять из них проработал навигатором. И за все это время я ни разу, заметьте – ни разу! – не слышал о том, что подобное возможно в принципе. Даже тем, кто далек от всего, что связано с летающими в небе кораблями, известно: л’хассы могут только поднимать их вверх. И все!

На последней фразе голос немного сорвался, и мой собеседник непроизвольно вжал голову в плечи. Ничего, переживет. Судя по всему, я не первый, к кому он обратился со своим предложением. Но, вероятно, единственный, кто не послал его сразу же, даже не дослушав до конца.

Мне почему-то представилось, как мой «Небесный странник» застыл в небе с опущенными парусами, а с пролетающих мимо кораблей, весело скалясь, усиленно показывают: «Веслами гребите, веслами!»

– Но, господин Сорингер… – не сдавался Аднер, но я сразу же перебил:

– Да вы хоть представляете, во сколько мне обойдется одна регулировка привода от кабестана к л’хассам?!

Вопрос не праздный. Гильдия, а именно она и только она занимается такими настройками, пользуясь тем, что соперников нет, дерет за регулировку такую цену!

– Так я сам бы отрегулировал. Ничего сложного, если знаешь, как именно.

С этого момента разговор стал таким интересным, что я даже о головной боли на время забыл.

Не так давно, в Месанте, я установил на «Небесный странник» в дополнение к трем уже имеющимся камням еще два. Это дает кораблю многое, и прежде всего – легкость в подъеме на высоту, большую скорость при спуске, остойчивость в полете и лучшую управляемость. Установил бы и третий, но, во-первых, такая возможность при постройке корабля предусмотрена не была, а во-вторых, в Гильдии меня заверили, что шесть камней для «Небесного странника» будет неоправданно много.