- Мистер Ник, во-первых, песни на русском языке, вы не поймёте смысла. Во-вторых, под мою музыку может петь только Ева, и то из милосердия к собакам, которые собираются под окном и начинают выть.

- И, в-третьих, мы завтра отмечаем день рождения Фёдора, - добавила Ева. - Вам – персональное приглашение. Будут только самые близкие друзья, которые многое вынесли в жизни, вытерпят и наше пение, - я уже и сам забыл, что когда-то родился на свет! Спасибо, любимая.

- Если позволите, Ник, есть и четвёртый пункт в этой логической цепочке. В течение двухчасового совместного полёта Фёдор Ильич оставил кнопку внутренней связи нажатой. Он не заметил, а я имел удовольствие услышать его песни. Я сам немного музицирую, в две гитары это зазвучит. А тексты у него больше на английском. Наши друзья уже так отвыкли от родной речи, что разговаривают с акцентом.

Отец Фёдор был в строгом выутюженном костюме. Лишь аккуратно подстриженная борода выдавала принадлежность к служителям культа. В том, что дружба наша будет долгой и крепкой, я не сомневался. Мы с ним совершили несколько учебных вылетов, и я, наконец, понял, что значит летать. Алекс был хорошим пилотом, но учить не умел. Фёдор - умел. Он доказал, что даже малышка "Чайка" способна на высший пилотаж. Макс говорил, что у него стыло сердце, когда наблюдал за нашей акробатикой. А я начал отличать небо от земли после выхода из головокружительных пируэтов. Много повидавший, но сохранивший молодой задор, и главное – душу, человек был принят в нашу компанию в первые дни знакомства.

- Нэнси Джейсон чудом спаслась на Карибских островах, была эвакуирована Майклом в компании со своим продюсером, а по совместительству мужем, - Мари была в курсе всех новостей Ковчега благодаря обширным знакомствам, заведенным в ненавистном Максу кабинете. Мой друг держал её ладошку в своей ладони, рядом сидели болтающие о своём Люси и Сара. Я давно не видел такого покоя и умиротворения в его глазах. Он встретил мой взгляд, ответил по-нашему: "Да, дружище, так оно и есть!". Его глаза и во мне пробудили уверенность, что теперь всё станет лучше.

Зазвучали первые аккорды рояля. Подключились инструменты. Я действительно малокультурный человек. Ну не тянет меня на классику, вот я такой. Но эта музыка - потрясла. Зал замер, вслушиваясь в нежное пение скрипки. Вздрогнул от раскатистых грозных перекатов басов рояля, на фоне которых жалобным эхом плакала пастушья дудочка. Траурно прозвучали глухие скорбные ноты виолончели. Но вот пробудился ручеёк жизнерадостных переливов, он нарастал, он превратился в симфонию жизни! Детские голоса подключились к оркестру, сначала скорбно, затем всё радостней, и вот – высокий аккорд, кажется, уносит меня в безоблачное небо! У меня зачесались глаза. Некоторое время в зале стояла мёртвая тишина, прерываемая всхлипами женщин. Зал стоя аплодировал музыкантам и детскому хору, скромные букеты горных цветов падали к их ногам. Месье Жак и его оркестр кланялись, не скрывая слёз…

Глава 27.

Чужая война.

2014, март, 11. Шведское высокогорье.

- Ковчег, просим вашей помощи! Ковчег, сообщите в эфире, что вы нас слышите. Свободная колония Прибежище подверглось нападению со стороны крупной банды мародёров. Координаты нашего поселения… У нас мало ресурсов, мы с трудом отбиваем их атаки. Полторы тысячи человек страдают в осаде, гибнут люди. Нашу группу связи преследует отряд бандитов, нет уверенности, что мы сможем повторить радиопередачу. Только русский спецназовец хранит нас от гибели. Спасите людей, наши дети и женщины в опасности. Ковчег, просим помощи!

Ник Шепард был озабочен. Сегодня на рассвете его разбудил звонок Андрея Иванова. Портативный УКВ передатчик находился высоко в горах, в зоне прямой слышимости самой северной станции. Вертолёт Майкла доставил её на пределе дальности полёта.

- Мы не можем помочь радистам, слишком далеко для вертолётов, а на пеший переход уйдёт много времени.

- Возможно, новая провокация?

- Не думаю, но проверка не была бы лишней, - Ник взглянул в мою сторону.

- Я полечу к радиостанции. У "Чайки" хороший запас дальности.

- Мы полетим, - поправил Фёдор.

- Нет, майор. Я полечу один, лучше на место второго пилота привяжем пару запасных канистр. В багажный отсек – тоже. Слишком далеко, а вам надо готовиться к дальнему перелёту и предстоящим боевым вылетам. Я правильно озвучил наше решение?

Обвожу взглядом военный совет. Все офицеры флотов – морского и воздушного, Юрген с заместителями. Согласно кивают. Значит, новая война. Команда на "Европу" и "Америку": корабли к походу и бою готовить! Получаю инструктаж по навигации, снаряжаем самолёт, запасаюсь сухим пайком и патронами. Лететь в одну сторону на тихоходном самолёте – несколько часов. Последние напутствия друзей. Взлетаю с грунтовой полосы на потяжелевшей машине. Всё своё везу с собой. Иду высоко, чтобы не заблудиться в горах. Согласно плану, ночую на островке горного озера. Не спится. Удивительная тишина вокруг, плещется рыба, кто-то маленький тихо шуршит в камышах. Брошу всё и уеду жить сюда. Какая красота! Достаю снасти, и через двадцать минут добываю пару рыбин. Всё остальное для ухи имеется. Как давно я не был в таком покое, одиночестве и единении с природой! Не вся планета погибла, есть на ней райские уголки.

Короткий сеанс связи с Ковчегом. Радиостанция немного сместилась, воюют. Взлетаю за час до рассвета, через двадцать минут тихо скольжу над указанным горным кряжем с чашей чёрного сверху водоёма. Внизу раздаётся автоматная очередь, вижу вспышки. Недалеко – выстрелы в ответ. На голых камнях – шевеление. Ваня Грозовой, услыхав про спецназ, рассказал специфику. Группе радистов в горах отправили сообщение на русском языке с использованием терминов, понятных только Ивану и его соратникам по прошлым сражениям. Приём подтвердили. Делаю несколько заходов. По моим наблюдениям, в одной группе двое, в другой – четверо. Кто из них кто? Светает, видимость улучшается. Обе группы на моём боевом курсе. Включаю радиостанцию:

- Прибежище, маяк! – оживляю эфир по-русски. Менее минуты лёта до первой пары на гребне. В прицеле две фигуры. Тридцать секунд! Они открывают пальбу трассирующими пулями в сторону затаившейся четвёрки. Наши! Успеваю довернуть и присоединяюсь, мне сверху видно всё, ты так и знай! Кажется, пою. В бою человек иногда такое вытворяет! Мои трассеры впиваются в камни и тела, цветными фонтанами разлетаются рикошеты. Уношусь с набором на разворот. Навстречу сверкнула малиновая вспышка. Ах, так? Получай. Длинная прицельная очередь скрывает фигуры в облаке пыли. На выходе боковым зрением отмечаю рывок пары союзников, они не намерены упустить шанс. Разворот, захожу снова. Но всё кончено. На земле пять распростёртых силуэтов. Один жив, подаёт условные знаки. Даю ракету в сторону озера, выпускаю закрылки в посадочное положение.

- Спасибо, земляк. У нас уже патроны кончались. Эх, Маркос, как я не доглядел? Геройский был парень, это он задумал поход. Шестьсот километров по горам. Два месяца на подножном корме. И эти псы на хвосте. Их было пятнадцать, а нас – пятеро. Устроили им горный обвал, уравняли силы. А позавчера они напали ночью, мы с Марком только и унесли ноги. Если бы не ты – они бы нас уже кончили.

Старший лейтенант Вадим Лебедев. Отряд антитеррора. Приехали на совместные учения в Швецию. В тренировочном лагере выжил он один. Подобрал кое-какое оружие и экипировку, семь месяцев скитался в одиночестве. Всякого бывало. Случайно набрёл на поселение выживших горемык. Трудились, кое-что удалось построить, приходили новые страдальцы. Нашли в разрушенном городе уцелевший подвал супермаркета, жить стало легче. С гор спустилось воинское подразделение, человек двести. Вооружённые до зубов. Парламентёр пытался качать права, но был кувырком спущен с почти отвесной скалы, в старом вулканическом кратере которой обосновалась община. Началась осада. Взять приступом природную крепость нелегко, начался измор. Озеро в кратере давало рыбу и воду, но боеприпасов было в обрез. Катили с горы камни, стреляли из луков и катапульт. Огнестрельное оружие берегли только на случай генерального сражения. Оно уже не за горами.