— Но, дорогая, я еще не сказала тебе: в этот момент моим любовником был его здоровенный младший сынок.

— Ой!

— Вот именно.

Они посмотрели друг на друга и принялись хохотать. Когда Джослин наконец смогла вздохнуть, она с любовью улыбнулась своей подруге.

— Спасибо тебе! Я слишком серьезно все восприняла, да?

— Чуть-чуть. Он всего лишь мужчина, солнышко, который окажет тебе необходимую услугу… Если ты, конечно, не передумала. Существуют ведь и другие, которые могут заинтересовать тебя. Сейчас, когда мы вернулись в то, что с известной натяжкой можно назвать цивилизацией.

— Нет… Кольт все еще…

— Не говори больше ничего. — Ванесса вздохнула про себя, но вслух сказала:

— Если ты хочешь именно его, ты его получишь. Но уже не сегодня, так что ложись.

— Они его больше не ищут?

— Нет смысла, уже довольно поздно. Я отправила слуг спать. Спокойной тебе ночи. Если твой полукровка такой страстный, как мне кажется, то завтрашней ночью тебе поспать не удастся.

— Если допустить, что он не устоит.

— Против такого оружия, как у тебя? — Ванесса окинула взглядом одеяние Джослин. Закрывая за собой дверь, графиня улыбалась.

Через открытое окно донесся звук приближающихся шагов. Каблуки чьих-то сапог тихо простучали по тротуару, затем послышался удивленный шепот:

— Бог ты мой, парень, ты напугал меня до смерти!

Но ответа не последовало, и сапоги прошагали дальше, заметно прибавив скорость. Где-то вдалеке взрыкивала лягушка-бык. Ее было слышно только тогда, когда тапер в одном из близлежащих салунов переставал играть. Музыка тоже доносилась словно издалека. Исполнитель играл весьма недурно, и мелодия скорее успокаивала, чем будоражила. Постоянно слышался смех, но все эти звуки были не настолько громкими, чтобы мешать жителям города спать.

Во всяком случае, Джослин не могла уснуть вовсе не из-за них. Если вспомнить, сколько раз она просыпалась посреди ночи от лая койотов или от ругани охранника, когда он, обходя палатку по периметру, спотыкался о колышек и начинал чертыхаться на чем свет стоит, то эти городские шумы казались ей вполне мирными. Хотя они и не убаюкивали.

Джослин устала и все еще не могла успокоиться, размышляя о том, что должно было произойти нынче ночью, и удивляясь, почему она испытывает облегчение от того, что ничего не случилось. В итоге она пришла к выводу, что роль коварной искусительницы не для нее. Придется так и сказать Ванессе. Графиня очень расстроится. Ведь наверняка она, засыпая, строила планы на завтра.

Джослин рассталась с идеей поспать и отбросила простыни. Луна стояла позади гостиницы, а окно ее комнаты выходило на противоположную сторону, поэтому было очень темно. Но глаза Джослин привыкли к темноте. Она без труда нашла лампу и зажгла ее. Потом она прикрутила фитиль, оставив лишь столько света, чтобы отыскать пеньюар и добраться до окна не споткнувшись.

Отодвинув занавески, Джослин разочарованно обнаружила, что смотреть не на что. Луна светила настолько ярко, что лежащие тени были черными как смоль. Крыша балкона находилась в тени, а висевшая на углу вывеска с названием гостиницы перекрывала Джослин вид на улицу. Лунный свет освещал дома напротив. По крайней мере их верхнюю половину. Но ни одно окно не светилось.

Что ей необходимо, так это долгая прогулка. Джослин ничуть не сомневалась, стоящий у ее дверей охранник охотно проводит ее. Но мысль о том, в какое неистовство придет утром сэр Паркер, узнав, что она отправилась гулять практически без охраны, остановила ее.

Джослин вздохнула, сердясь на себя, на Кольта, на свое глупое положение. Если бы не Длиннонос, она наверняка пошла бы сейчас прогуляться. А знай она, где сейчас Кольт, прогулка не понадобилась бы вовсе. Будь ей это все равно, она бы сейчас не тревожилась и спокойно уснула. Проклятие!

Как он посмел взять и исчезнуть? Что, если им придется срочно уезжать? А это совершенно не исключено, учитывая, сколько раз подобное уже случалось. Нет, глупости! Кольт так тщательно каждый раз исследует окрестности, что, если Длиннонос где-то рядом, он наверняка узнает и сообщит. Скорее всего англичанин продолжает искать их в Аризоне. И вообще, если быть до конца честной, ей не дает покоя мысль, что Кольт сейчас в постели с другой женщиной.

Нет, ничего не помогает! Видимо, придется-таки пойти погулять, а с сэром Паркером разбираться потом.

Но едва Джослин успела отвернуться от окна, как в коридоре послышался шум, будто… будто кто-то упал. Она уставилась на дверь, затем на лежащий в другом конце комнаты ридикюль и поняла: прежде чем она успеет добраться до «дерринджера», дверь откроют, и на этом ее везение кончится. К тому же «дерринджер» хорош только на близком расстоянии. Конечно, можно встать за дверью с револьвером в руке… Но бросив быстрый взгляд на дверную ручку, Джослин заметила, как та начала медленно поворачиваться.

Не задумываясь, Джослин выскользнула в окно и спрыгнула на крышу нижнего балкона. Крыша, к счастью, оказалась довольно покатой, но на этом удача покинула ее. Джослин слишком поздно сообразила, что тот, кто проник в ее комнату посреди ночи, наверняка первым делом выглянет в окно, не обнаружив ее в помещении. Она не сомневалась: даже тень ее не скроет. Но посмеет ли этот человек стрелять, рискуя перебудить весь город? Он наверняка рассчитывал найти ее спящей и разделаться с ней более тихим способом. Неужели кто-то полезет за ней на крышу?

Джослин собралась было закричать. Громкий крик вполне может его спугнуть. Но, вспомнив проклятое просвечивающее неглиже, которое она так и не удосужилась снять, снова закрыла рот.

Нет, она не станет дожидаться, пока в окне появится голова. Край крыши всего в нескольких футах, поскольку с этой стороны между ее комнатой и стеной дома только ватерклозет. Лучше добраться до края, чем пытаться влезть в соседнее окно, которое может оказаться закрытым. Перила ограждают крышу только спереди, по бокам их нет, так что перелезать через них не придется. Нужно будет только сползти в самом низком месте, обхватить ногами поддерживающий крышу столб и соскользнуть на землю. Затем бегом вокруг гостиницы к конюшне — и она в безопасности. Там ночуют ее люди, и если кто ее и увидит в ночных одеяниях, то это останется, так сказать, в кругу семьи.

Так она и сделала. Однако не учла, что из-за наклона наберет большую скорость, и врезалась в перила. Но задерживаться не стала. Слезть с крыши оказалось просто — нащупывая ногами опору, можно было ухватиться за столбик перил.

Однако на этом удача покинула ее окончательно. Болтая ногами в разные стороны, Джослин не находила ничего, кроме воздуха. В своих рассуждениях она исходила из того, что каждая крыша имеет опорные столбы. Иначе на чем эта проклятая штука может держаться? Так где же чертов столб? Дьявол бы все это побрал, ну почему она не обратила внимания на такие вещи, когда въезжала в гостиницу? От входа в гостиницу на балкон ведут несколько ступенек, но это все, что она может вспомнить. И даже представления не имеет, на какой высоте висит. Находится ли под ней балкон или земля, до которой еще дальше? Быстро взглянув вниз, Джослин не увидела ничего, кроме тьмы.

Предположим, ей удастся пробраться вдоль крыши и поискать опорный столб там. Но у нее устали руки и за те несколько секунд, что она висит. С таким же успехом можно прыгать прямо здесь, пока она еще чувствует руки. Тогда, может быть, она сумеет приземлиться на задницу, а не на ноги. Но Джослин никак не могла решиться. В ней начала расти паника, и с каждым мгновением расстояние до земли в ее представлении увеличивалось все больше и больше, пока не превратилось в бездонную пропасть.

Девушке потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: ее ноги уже не просто болтаются в воздухе, а кто-то обхватил их под коленями. В тот момент, когда это до нее дошло, она услышала тихий знакомый протяжный голос, сказавший: «Отпускай!». И готовый вырваться крик превратился в глубокий выдох.