После того как Эр и Скандинав покинули базу, Блисаргон зашёл проведать Диджа. Тот лежал на кровати, свернувшись клубком, и морщился от головной боли. Но, судя по всему, его уже немного отпускало. Лекарства должно хватить на сутки.

Киборг присел на край кровати и похлопал хакера по плечу.

— Они уехали, да? — проскрипел Дидж, не открывая глаз.

— Да, уехали, — вздохнул Блисаргон и достал мундштук и сигарету.

— Не нужно бы им… Чёрт… — Дидж с усилием заворочался, стараясь сесть, но киборг поспешно уложил его на спину.

— Тссс… Тихо-тихо. Уж тебе-то точно надо оставаться на месте, дорогуша, — тихо проговорил он.

Дидж сглотнул.

— Блис, Дэл каким-то образом выжил. Или не выжил, но… но он ходит, говорит… Что бы с ним ни случилось, во что бы его ни переделали, это Дэл. Я должен… просто должен его увидеть. Искупить вину…

Блисаргон помрачнел:

— Слушай, тебе рака мозга мало, ещё проблем охота? Дэл — совсем не тот, кем был раньше. Я вообще не уверен, можно ли это существо называть Дэлом.

Несколько минут они молчали. Дидж, прикрыв глаза, слушал, как тихо Блисаргон выдыхает горький дым. В душе было горько. Горечь покалывала под языком.

— Если бы только он вспомнил, — прошептал хакер. — Он… Он ведь хочет вспомнить! Неспроста ему нужен Донор. Донор может излечить всё. Наверняка и беспамятство тоже!

Блисаргон нахмурился, промолчав. Вдруг Дидж стремительно сел на постели и проговорил:

— Блис, ты можешь достать голографическую маску?

Киборг резко повернул к нему голову, отставив в сторону сигарету.

— Есть вариант. А что?

— Я знаю, как вернуть Дэла, — бескровные губы Диджа чуть дрогнули в болезненной ухмылке.

— М-да, видно, не успокоишься, — Блисаргон встал и поманил хакера своею искусственной рукой. — Пошли уж.

Голографическая маска досталась ему от Акера. Тот выбросил её на заднем дворе «Паноптикума» в день, когда под личиной Дэла пришёл в клуб и устроил настоящую бойню. Блисаргон привёл Диджа в свой кабинет и вынул из ящика стола коробочку, в которой лежала крохотная металлическая «таблетка» с нейроиглой и аппликатором.

— И кем же ты хочешь её запрограммировать? — спросил киборг, присаживаясь к ноуту.

— Архивным файлом, — Дидж быстро нацепил очки, которые носил в нагрудном кармане потёртой и застиранной безрукавки, беспардонно отодвинул Блисаргона от монитора и быстро застучал по клавишам. На стёкла его очков легли блики, и казалось, что он ничего не сможет увидеть сквозь этот плотный голубовато-молочный свет. Сейчас Дидж полностью соответствовал образу хакера, каким его и представляют обыватели — сосредоточенное лицо нездорового вида, очки, скрывающие прикованные к монитору глаза. Блисаргон следил за быстрыми пальцами Диджа, не спеша выхаживая у него за спиной, разглядел даже фотографию того, чьи биометрики хакер сохранял в память голографической маски. Нахмурился.

— Идиотизм какой-то… — покачал киборг головой.

— Если это не подействует, — Дидж в последний раз утверждающе стукнул по клавише и вынул нейроиглу маски из специального порта в ноуте, после чего распрямился и улыбнулся, — то назовёшь идиотизмом. Но я попробую!

Блисаргон лишь покачал головой и угрюмо посмотрел в монитор, в лицо давно погибшего человека. То есть, киборга.

— Ну что ж, в таком случае, нам стоит поторопиться, дорогуша, — сказав это, он привычной походкой «от бедра», причудливо сочетавшейся с широким армейским шагом, двинулся к двери.

— Эм… Нам? — недоумённо пробормотал Дидж.

— Да, — Блисаргон обернулся к нему, — нам! Отпускать тебя одного — считай, подписать тебе смертный приговор. А ты нам ещё пригодишься.

— Спасибо за комплимент и заботу, — усмехнулся Дидж.

Блисаргон подмигнул ему:

— Ну, чего ждёшь? За мной. Полетим на моём флайере.

В крохотной, в три этажа, и весьма дрянной гостинице, забитой всяким нищим сбродом, к Вину и Медведю отнеслись с подозрением, но пустили. Над киборгом открыто посмеивались. Ни для кого не секрет, что в последнее время киборги-проститутки встречаются всё чаще. И не брезгуют даже байкерами. Точнее, байкеры ими не брезгуют. Ну как ещё воспринимать эту парочку? На киборге даже трусов нет. Странно, почему нет и ошейника с цепочкой? Некоторые городские «воины дорог» любят дешёвую бутафорию и внешние эффекты. И своих «домашних зверьков», как правило, держат на поводке и без одежды. Животные одежду ведь не носят. Даже в конце декабря.

— Комнату для новобрачных? — показал в ухмылке кривые прокуренные зубы хозяин мотельчика.

Медведь стиснул челюсти и медленно втянул воздух ноздрями. Вин подошёл к стойке, приобнял Медведя за плечо, сжав пальцами его куртку и удержав от необдуманных поступков, и проговорил хрипло, обращаясь к хозяину мотеля:

— Не зли моего мужа, — с этими словами он медленно провёл языком Медведю по скуле до виска. Байкер остолбенел, но подыграл и состроил самую свирепую физиономию, на которую был способен.

— Ладно, — криво усмехнулся хозяин, швырнув ключ на стойку. — Налево по коридору. И, это… Чур, потом башку никому не откручивать. У нас там скрытые камеры над кроватью.

Вин посмотрел на мужичка с укоризной. Тот пожал плечами:

— Извини уж, каждый зарабатывает, как может. Ты — так, мы — эдак. Хех.

— И это в век, когда любую порнуху можно синтезировать в трёхмерном эмуляторе! — устало вздохнул киборг.

— За натуральщину подороже предлагают, — хозяин даже подмигнул как ни в чём не бывало принимая плату от Медведя. — В общем, ежели что, я предупредил. А то знаю вас, железячек. Камеру заметите, а потом перемочите всех, кто в доме находится.

«Резонно», — подумал Вин. Именно это он и сделал бы, если бы заметил камеру. Судя по осторожности хозяина, подобные прецеденты уже случались, и его честность продиктована исключительно инстинктом самосохранения, а вовсе не благородством души и внезапно проснувшейся совестью.

— Звук-то камера записывает? — небрежно осведомился Вин, обнимая Медведя за талию.

— Ты посмотри вокруг. Это что, пятизвёздочный отель? Ты думаешь, что у меня хватило бы бабок на то, чтобы в каждом номере подвесить хорошую камеру?… Не лыбься, я правду говорю. Знаю я, как вашей братии врать!

С этими словами он лихо вытащил свой левый глаз, оказавшийся простым стеклянным протезом, одним из самых дешёвых. Дешевле только чёрная повязка. Показав глаз киборгу, хозяин расхохотался. Вин фыркнул и отвернулся. Уверенность в том, что никакой слежки опасаться не стоит, окрепла в нём окончательно.

В комнатушке без единого окна не было ни отдельной ванной, ни даже отдельного туалета. Просто перегородка, грубо сработанная из голого кирпича, и занавеска из старого чёрного винила. Воняло соответственно. Оставалось надеяться, что удастся «принюхаться».

— Чёрт, пожрать бы чего, — удручённо вздохнул Медведь, бухнувшись на топчан, который натужно заскрипел старыми пружинами.

— Потерпи, — рассеянно пробормотал Вин, внимательно осматривая помещение, щупая каждую подозрительную выемку или выпуклость в стене. Сюрпризы в виде камер и прослушки были бы сейчас очень некстати. Убедившись, что кроме камеры между бетонными панелями на потолке никаких других средств слежения в комнате нет, Вин встал на кровать, выпустил когти и быстро раскромсал камеру. На всякий случай. Конечно, ничем таким, что могло принести хозяину прибыль на ниве нелегальной порнографии, они заниматься не собирались, но, скорее всего, порнография — это просто прикрытие, а всё заведение под колпаком у правительства, и хозяин подрабатывает осведомителем. Правительственные агенты, а тем более куклы, без труда смогут прочитать по губам разговор подозрительной парочки.

После расправы над камерой киборг отправился в «ванную» и включил воду. В старую жестяную раковину полилась ржавая вонючая жижа. Киборг некоторое время ждал, пока стечёт грязь, но не дождался и решил промыть рану в ступне тем, что имеется, надеясь не подцепить столбняк. Регенераторов в этой дыре, разумеется, не было. Кое-как промыв рану, киборг даже не вытер, и тем более не стал бинтовать ее здешними занавесками. Наверняка не одно поколение трущобных выродков вытирало о них что попало…