Наконец, из здания высыпали ученики: большая пестрая толпа юношей и девушек. Заметив Никки, Хелен Тернер вздохнула с облегчением. Она шла одна позади всех. В школьной форме она казалась еще моложе, беззащитнее, чем дома в воскресенье. Рыжие волосы она заплела в жидкую косичку, которая подпрыгивала при ходьбе. Форменная юбка, как заметила Хелен, была намного короче, чем предписано правилами.

Тернер шагнула к ней:

— Никки! Ты меня узнаешь?

Никки вскинула голову и вздрогнула от неожиданности.

— Вы что, следите за мной? — Она сразу ощетинилась и перешла в наступление: — Я еще вчера вам сказала, что не в курсе, чем тогда занималась Линн!

Она рванула было мимо, но Хелен не отставала.

— Твоя мама, случайно, не в родстве с теми Чепчиксами, которые служат в имении «Парковое»? — как бы между прочим поинтересовалась она.

Никки с подозрением покосилась на нее.

— Никаких Чепчиксов там давно нет! — презрительно бросила она. — Только дядя моей мамы, Уинстон, но он с приветом! — Она покрутила пальцем у виска. — У него не все дома. Мы с ним не знаемся! Он за свиньями ходит.

— Наверное, твоя мама в детстве часто бывала в «Парковом»?

— Наверное. А вам-то что?

— Мама тебе рассказывала о мавзолее в парке?

— Нет. А что такое мавзолей?

— Вроде часовни. Там похоронены члены семьи Дево.

— Знать не знаю, о чем вы! — пожалуй, слишком быстро выпалила Никки.

— Точно?

Никки остановилась и топнула ногой. Щеки у нее раскраснелись, зеленые глаза превратились в ледышки, совсем как у ее матери.

— Оставьте нас с мамой в покое! Вы не имеете права являться к нам домой! К нам это не имеет никакого отношения, ясно? — Она бросилась бежать, вскоре смешалась с толпой школьников и скрылась из вида.

— Вот паршивка! — непроизвольно вырвалось у Хелен. — Врет и не краснеет!

Она медленно побрела в ту сторону, куда побежала Никки. Вдруг впереди послышались крики и визг. Хелен ускорила шаг и увидела, что на углу стоит толпа, из середины которой доносятся недвусмысленные пыхтение и сопение. Там явно кто-то дрался. Она бросилась вперед.

В толпе, состоящей из мальчиков и девочек, жадной до зрелищ, одни громко подзадоривали дерущихся, другие ругались. Хелен принялась расталкивать зрителей, отшвыривая их с дороги. Перед ней неохотно расступались. Вот такие же толпы провожали и тележки, в которых осужденных везли на гильотину… Они еще очень молоды и жестоки! С трудом пробившись в эпицентр, Хелен увидела нечто необычайное.

Дрались не двое мальчишек и даже не две девчонки, что в наши дни вполне обычное дело. На этот раз сцепились мальчик с девочкой, причем хуже приходилось мальчику. Он извивался на земле, дрыгал ногами и грязно ругался, тщетно пытаясь дотянуться до Никки Арнольд, которая придавила ему грудь коленом и молотила по лицу кулаками.

— Не смей называть меня грязной шлюхой, Пол Гаррис! — визжала она. Свое внушение она сопровождала нецензурной бранью, вызывающей хохот у зрителей.

— Никки! — закричала Хелен, бросаясь вперед. Она схватила девочку за плечи и оттащила от распростертого на земле врага.

— Отойди от меня, сука легавая!

Никки истошно вопила и брыкалась. Она исхитрилась довольно больно пнуть Хелен в лодыжку.

— Ни за что! — возразила Хелен, стиснув зубы.

Зрители угрожающе зашумели — их лишали интересного зрелища. Побитый мальчишка с исцарапанным, окровавленным лицом воспользовался случаем, вскочил и побежал прочь, преследуемый презрительными выкриками одноклассников.

На углу улицы он остановился, развернулся и заорал:

— Ты закончишь так же, как твоя подружка! Помяни мое слово, Никки Арнольд!

— А-а-а! — закричали зрители, толпясь вокруг Хелен и вырывающейся Никки.

— Успокойтесь, я из полиции! — громко крикнула Хелен, заглушая шум.

Ей удалось достичь цели. Толпа, состоявшая из юных кровожадных зрителей, растаяла, как снег весной.

— Так в чем дело, Никки? — Хелен отпустила девочку.

Та развернулась к ней — злая, красная, непримиримая.

— Вам-то что за дело? Зачем вы сунулись? Он обзывал меня всякими мерзкими словами, вот и получил! Но я с ним еще разберусь!

— Почему он тебя обзывал? — сухо спросила Хелен.

— Потому что он подонок, вот почему! Не я начала. Вы сами слышали, как он обозвал меня шлюхой!

— За что? — не отставала Хелен.

Сверкнув глазами, Никки грязно выругалась.

— Придержи язык! Ведь не зря твои одноклассники о тебе такого невысокого мнения? Что ты натворила?

Никки помрачнела.

— Не ваше дело! Я уже не маленькая, и потом… Мы, кажется, живем в свободной стране! Я могу делать что хочу!

Рядом с ними кто-то негромко откашлялся.

— Что здесь происходит? — послышался мужской голос.

Обернувшись, Хелен увидела встревоженного молодого человека с бородкой в твидовом пиджаке.

— Я учитель! — пояснил он, хотя она и сама уже поняла.

Хелен начала рассказывать, в чем дело. Воспользовавшись тем, что о ней на время забыли, Никки ловко вывернулась и понеслась прочь.

— Ах ты!.. — Хелен едва не повторила одно из любимых выражений Никки, но ей удалось вовремя сдержаться. Она повернулась к бородатому молодому человеку. — Вы не подскажете, где живет Пол Гаррис?

Квартира семейства Гаррис находилась на втором этаже, над магазином, торгующим подержанными вещами. Дверь ей открыл молодой человек с тощим, крысиным личиком и сальными патлами. Прежде чем впустить Хелен в дом, он внимательно изучил ее удостоверение.

— А он вам зачем? Я его брат.

— Хочу спросить его про драку у школы.

— Ух ты! — удивился молодой человек. На его лице появилось неприязненное выражение. — Значит, теперь легавые лезут даже в детские драки, вот как! Вам что, больше делать нечего? К тому же нашему Полу как раз и досталось. Она врезала ему по губам и выбила передний зуб! Таких, как она, сажать надо! Да вы входите и сами взгляните, что натворила эта дрянь!

Похоже, Гаррисы покупали обстановку в магазине подержанных вещей, расположенном внизу: и мебель, и шторы на окнах, и ковры в квартире были не слишком хорошего качества. Зато вся техника оказалась суперсовременной и довольно дорогой. Осмотревшись, Хелен отметила широкоэкранный телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр и переносной проигрыватель CD-дисков.

— Мама на работе, — продолжал брат Пола. — Меня зовут Дом. Пол сейчас в ванной, кровь смывает. Пойду позову его.

Пока его не было, Хелен приоткрыла ближнюю дверь — как оказалось, на кухню — и огляделась. У раковины лежал вскрытый пакет с дешевыми замороженными котлетами; рядом стояла банка с консервированной фасолью. Впрочем, помимо простой газовой плиты в пятнах жира на кухне Гаррисов имелась и новенькая микроволновая печь.

Хелен притворила дверь на кухню, и тут вернулся Дом.

— Собирался обед сготовить, — пояснил он, кивая в сторону кухни. — Правда, не знаю, сможет ли братишка сейчас есть, у него все лицо разбито. Покажи ей, Пол!

Из-за спины Дома вынырнула тщедушная фигурка — уменьшенная копия брата. Пол пальцем приподнял верхнюю губу и что-то промямлил. Да, так и есть — передний зуб выбит! Пол опустил руку, вытер ее об штаны и более членораздельно повторил:

— Она первая начала!

— Эх ты! — возмутился Дом. — Чтобы тебя побила какая-то девчонка!

— Она на меня набросилась! Прямо как взбесилась!

— Погоди! — перебила его Хелен. — О том, как она тебя избила, потом. Драка началась из-за того, что ты обозвал Никки. Она утверждает, что ты назвал ее шлюхой.

— А что тут такого? — воинственно спросил Дом. — Ведь так оно и есть!

— Правда? — Хелен повернулась к старшему брату.

— Конечно! Всем известно, какая она! Я и сам сколько раз видел Никки в пабах — и ее, и ее подружку, которую недавно прикончили! Они клеили мужиков по выходным, а иногда и среди недели. Да вы кого угодно спросите, про них все знают!

— Ты ничего не путаешь?

— Говорю вам, я сам их там видел! — воскликнул Дом и вдруг насторожился. — И нечего так на меня смотреть! Я их только видел, но сам с ними не ходил и не платил им! — Помолчав, он самодовольно ухмыльнулся. — За такие дела я девушкам не плачу!