— Ничего я не обозлился.

— Ну как же ты не обозлился, если она тебе не дала? — На лице Ричи появилась скабрезная улыбка. — Ты же для этого ее туда и приволок.

— Нет! — закричал Шон.

— Как это «нет»? Она, возможно, и не догадывалась, для чего ты ее туда тащишь. Подпоил девочку, начал заваливать на кровать, а она — ни в какую.

— Ты, задница, заткнись! — заорал Шон. — Я любил Кэти! Не верьте ему, он все выдумывает! — Он ткнул в Ричи пальцем. — Откуда ты, придурок, знаешь, как все было? Мы сразу договорились с ней, что, если ей станет больно, мы прекратим. Она сама этого хотела, но потом испугалась. Ты же ничего не знаешь о наших отношениях с ней! Стал бы я тебе чего-то рассказывать, если бы все было не так?

Джо почувствовал накатывающую боль в нижней челюсти.

— Фрэнк, ты пригласил нас сюда для неформального разговора, а не для оскорблений, — сказал он, едва выговаривая слова. Поставив локти на стол, он обхватил ладонями лицо, несколько минут просидел так, затем поднял голову. — Мы помогаем тебе раскрыть это дело, не более того. Если бы Шона подозревали, он бы давным-давно был арестован. У тебя на него ничего нет, если не считать ссоры, которая якобы произошла в тот вечер между ними и о которой он сказал якобы под предупреждением.

При этих словах глаза Ричи сузились. Он злобно посмотрел на Джо и уже открыл было рот, чтобы возразить, но Фрэнк замахал рукой, останавливая его.

— Тихо, тихо, Ричи, подожди. — Он снова повернулся к Шону. — Так что, ссора между вами была все-таки или нет?

— Была, — ответил Шон, вытирая ладонью появившиеся слезы.

— Почему же ты всего этого не рассказал нам раньше?

— Я надеялся, что она вернется, — ответил Шон всхлипывая. — Я тоже думал, что она просто уехала куда-то на время. Поэтому ничего никому и не говорил. Мать Кэти просто убила бы ее за это. — При этих словах он зарыдал еще сильнее.

— А из-за чего у вас возникла ссора? — спросил Фрэнк.

— Да из-за ерунды. Кэти спросила, был ли у меня с кем-либо секс до нее там, в Америке, а я спросил ее, что она хочет услышать — правду или нет. Она сказала: «Правду», — и тогда я сказал, что да и что прежде, до нее, у меня со всеми получалось. Я прибавил, что нисколько не огорчен тем, что у нас все так вышло, ничего, мол, страшного, потом все будет нормально.

При этих словах Ричи недовольно засопел.

— Я не знаю, зачем она меня об этом спросила, — продолжал Шон. — Я, конечно, мог не говорить ей, что это у меня не в первый раз, но она сама могла бы догадаться. Скорее всего она все-таки думала, что она у меня первая. Во всяком случае, она сильно расстроилась. Я стал ее успокаивать. «Какая разница, что там у меня случалось и с кем?» — говорю. А она вдруг заплакала, потом вскочила и выбежала из коттеджа. Я бросился за ней, догнал, попытался остановить, но она начала говорить всякие обидные слова, оттолкнула меня и убежала.

— Что именно она тебе сказала? — спросил Фрэнк.

Шон снова заплакал.

— Она сказала: «Я чувствую себя погано. Я — неполноценная. И это ты заставил меня так себя чувствовать. Уйди от меня».

— А что ей ответил ты?

Шон поднял голову, провел рукавом куртки по лицу, вытирая слезы.

— Я сказал: «Ну и отлично, пойду». Отпустил ее и отправился домой. Я ушел, я оставил ее там… одну, — проговорил он сквозь рыдания. — А дома я стал мыть эту чертову посуду, провались она пропадом. А Кэти… — Он затрясся в рыданиях.

Джо обнял его за плечи, Шон прильнул к нему, затем вдруг вскочил и убежал в ванную.

Джо посмотрел на Ричи, потом на Фрэнка.

— Нужно было с самого начала говорить правду. — Фрэнк потер лицо ладонями, повернулся к своему столу, начал шелестеть бумагами.

Джо не мог говорить. Челюсти у него сдавило так, что зубы врезались в десны. Все это время он только тихо хрипел.

— Пойду посмотрю, как он там. — Фрэнк отошел от стола и направился в ванную.

Ричи проводил его взглядом, затем посмотрел на Джо.

— Ты пойми нас правильно. Ну кого в первую очередь подозревают в случае убийства? Мужей, бывших и настоящих, друзей. Да оно в девяти случаях из десяти так и бывает…

Джо кивнул. Он вспомнил о тех, с кем работал в полиции. Среди них тоже есть непроходимые тупицы, переубедить которых невозможно. Но там бороться с ними ему было намного легче.

— Что-то ты, я смотрю, приумолк, а? — спросил Ричи. — То бегал к нам со всякими предположениями. Похоже, сынка выгораживал. А ведь мы вполне могли бы взять его за задницу.

Джо молчал. Боль в нижней челюсти становилась невыносимой.

Ричи понизил голос до хрипа:

— Ты успокойся, я его не подозреваю. Но то, что он в этом деле замазан, даже ты не оспоришь. Хотел девку трахнуть, она не дала, произошла ссора, и он ее бросил одну, ночью. И все время сидел помалкивал, врал, что ничего не знает. Ну а сам-то ты как бы поступил в таком случае? Ну отвечай, детектив. — Последнее слово он выговорил, презрительно скривив губы.

По центру аллеи до дверей дома Лаккези шла узкая полоска травы. Неподалеку от дома стояли два фургона. Дюк Роулинз скользнул между деревьями, подобрался поближе, чтобы разглядеть имена и телефонные номера на боках машин. «Марк Нэш, дизайн парков, ноль-восемь-девять, шесть-семь-шесть, семь-четыре-шесть», — прошептал он, закрыв глаза, запоминая номер. Феноменальной памятью он отличался с детства. Внезапно послышался звук мотора. Дюк пригнулся, спрятался за куст. Ко входу в дом подъезжал джип. Подождав, когда машина остановится, Дюк осторожно, скрываясь за редкими деревьями, все так же пригибаясь, засеменил обратно, в сторону леса.

Фрэнк только собрался связаться с О'Коннором, как тот позвонил ему сам.

— Привет, Фрэнк, это Майлз. Я тут изучал документы по нашему делу, и знаешь, у меня появились кое-какие соображения…

Фрэнк попытался перебить его, но инспектор не стал слушать, продолжая рассказывать:

— Постой, ты послушай, что говорит Роберт Харрингтон. Читаю. «Я находился на пристани с семи часов вечера, проверял на одной из только что приплывших лодок бортовой компьютер и видел с нее, как Шон и Кэти отправились по дороге наверх. Они шли обнявшись, иногда целовались». Это же подтверждают и рыбаки еще с трех лодок. А вот теперь послушай, что он говорит еще. Снова читаю. «Кэти и Шон, возможно, находились возле спасательной станции». Обратил внимание? Он уже говорит не «были», а «возможно, находились». А Кевин Рафтери и Финн Бэнкс вообще не видели их, хотя приехали за Робертом в половине девятого. Иначе говоря, на пристани Шон и Кэти могли быть только до восьми часов вечера. Роберт Харрингтон пытается нас уверить в том, что они находились на пристани и позже, — кстати, Роберту Кэти очень нравилась, — но никто, кроме него, эту информацию не подтверждает. Ну, что скажешь?

— Я думаю, ты абсолютно прав, — спокойно ответил Фрэнк. — После восьми вечера Шона и Кэти на пристани не могло и быть.

Анна сидела в подвале на бочонке, уставившись на ряды винных бутылок. От стены веяло холодом. Вверху открылась дверь, и в дверном проеме появилась фигура Джо. Он спустился вниз, подошел к Анне, стал рассматривать ее осунувшееся лицо, ввалившиеся щеки. Она поднялась, медленно обняла Джо и заплакала. Он вздохнул, привлек ее к себе, крепко прижал к груди. Неделя друг без друга, дни постоянных мучительных раздумий измотали их, и это прикосновение принесло им радость. Джо наклонил голову, вдохнул запах волос Анны. Голова у него закружилась.

— Скажи что-нибудь, — тихо произнесла Анна. — Пожалуйста.

— Какой же я был дурак, когда думал, что у нас все идет отлично, — сказал он.

— Но у нас действительно все шло отлично. И сейчас тоже…

— Да, — согласился он. — Но когда я смотрю на этого обрюзгшего опустившегося алкаша, мне становится не по себе. Он и ты…

— Ужасно. — Она закрыла глаза. — Не знаю, как я могла так поступить. Прости меня, Джо. Я вела себя глупо. И я всегда любила тебя. И сейчас очень люблю…