Джурван пролетел по воздуху и приземлился точно на лоб противнику. Скелет тотчас занес меч, собираясь разрубить белку. Джурван отпрянул вбок, а скелет рубанул себя поперек левой глазницы. В черепе образовалась огромная дыра. Джурван нырнул в отверстие. Последним исчез его пушистый хвостик. В глазницах скелета вспыхнуло белое пламя, нижняя челюсть откинулась в беззвучном вопле, и он рухнул на землю.

Тиул шагнул в сторону, уворачиваясь от меча, и наклонился за стоявшим у стены большим глиняным горшком. Эльф подхватил горшок одной рукой и, как дубиной, огрел им по черепу ближайший скелет. Горшок и череп разлетелись вдребезги, и в правой руке у Тиула остался только жалкий черепок. Белое пламя в глазницах черепа тут же потухло, скелет зашатался и рухнул наземь.

Последний скелет, оставшийся нетронутым, занес меч высоко над головой, готовясь нанести удар. Тиул воспользовался тем, что враг раскрылся, бросился к нему и вонзил кинжал и осколок кувшина в обе глазницы сразу. Череп разлетелся во вспышке белого огня. Тиул отступил назад. Обе руки у него онемели и судорожно подергивались. Кинжал и черепок выскользнули у него из пальцев.

Тиул взглянул на первый скелет. Тот по-прежнему стоял на месте. Джурван вынырнул из останков своего противника и вскочил на череп, внутри которого по-прежнему пылал огонь. Он обнюхал его, обернулся и что-то проверещал, обращаясь к Тиулу.

Тиул огляделся и неуклюже, морщась, взял в руки еще один горшок. Он спокойно подошел к черепу. При его приближении белое пламя вспыхнуло ярче и челюсти приоткрылись, как будто череп хотел что-то сказать. От этого движения он опрокинулся назад так, что свет белого пламени ударил в небо. Тиул с размаху опустил горшок на череп, разбив и тот и другой. Копье белого пламени ударило в небо и исчезло. Послышался костяной стук: последний из скелетов обрушился на землю и рассыпался кучкой пыли.

Из соседнего дома послышались голоса. Раздался топот бегущих ног. Тиул наклонился, подобрал свой кинжал, Джурван вскарабкался ему на спину. Эльф набрал песку, пропустил его сквозь пальцы правой руки, потом веером рассеял его по земле.

– Пожалуйста, не за что! – сказал он и побежал следом за своей добычей.

Глава 19

– Что-то Ралли не видно! – Висина, подхватив юбку, торопилась следом за Чайи.

Эльфийка вела ее на дальний конец территории дворца, где разместился фургон Ралли с ее зверинцем. Они миновали нескольких солдат. Те, похоже, не знали, то ли поклониться, то ли отдать честь, то ли и то и другое сразу.

– Она знает, куда мы пошли. Скорей, надо спешить! – бросила Чайи, петляя между цветущими кактусами.

Висина задрала подол еще выше и пустилась бегом, от души надеясь, что никто ее не видит.

– А что тебе послышалось-то?

– Я слышала голос Встающего Солнца, хотя и очень слабый, – ответила Чайи, не замедляя шага. – Тиул пустил в ход свой кинжал, и это обошлось ему недешево. Здесь действует еще какая-то магия!

– Магия Темной Владычицы, – предположила Висина.

– Ее силы действительно присутствуют здесь, это наверняка, но нет, та магия была другая.

Она остановилась и обернулась к Висине.

– А ты? Ты ничего не видела и не слышала?

Висина покачала головой.

– Я не знаю. Поначалу мне показалось, что я что-то чую, но на вечеринке было так шумно, и я ничего не смогла разобрать. А потом все исчезло.

Чайи мимолетно улыбнулась ей.

– Ты лучше воспринимаешь естественный порядок, чем я думала!

Висина слегка покраснела. Эльфийка отвернулась, и они побежали дальше к фургону Ралли. Огонек сигары говорил, что старуха уже там.

– Как тебе это удалось? – спросила Висина. – Ведь ты осталась на вечеринке, когда мы с нее ушли!

Ралли выдохнула облако дыма и улыбнулась.

– Просто прошла короткой дорогой! Кстати, насчет дороги: смотри под ноги, милочка. Сегодняшняя вечеринка имела большой успех!

Висина посмотрела на дорожку и поняла, что имеет в виду Ралли. Дорожку усеивали кучи конского и верблюжьего навоза. Ну да, чем больше дерьма придется убирать поутру, тем, значит, больше всадников и карет побывало здесь накануне...

– Странный способ определять успех приема, – заметила Чайи.

– Представь себе, что преследуешь добычу, – возразила Ралли. – Находись мы в лесу, согласись, ты многое сумела бы определить по тому, что валяется на земле, а?

Чайи отвесила легкий поклон.

– Воистину ты опытный городской следопыт! Я вот всегда чувствовала себя неуверенно в таких огромных, густонаселенных местах. Они слишком сильно оскверняют естественный порядок.

Да, Висина это тоже чувствовала. Из города сочится гной, точно из открытой раны. Земля болеет, силы природы оказываются запятнаны. Плетельщикам магии, подобным ей, нелегко процеживать энергию, выбирая чистые, годные для использования нити. Девушка вздохнула. На очистку загрязненной энергии Назаллы могла уйти целая жизнь – и все равно всего бы исправить не удалось.

Сриксы, напоминающие летучих мышей крылатые курьеры Ралли, завозились и заверещали в фургоне, и секундой позже на землю спрыгнул Джир, уже без цепочки с ошейником. Бенгар задрал голову и принюхался.

– Что, мальчик, хорошо тебе тут, а? – спросила Ралли, наклонившись и почесывая зверя за ухом.

В ответ Джир замурлыкал так громко, что у Висины волосы едва не встали дыбом. Девушка встряхнулась, взяла себя в руки. Да, бенгар грозный зверь, даже когда он в хорошем настроении.

Висина поспешно скинула платье и переоделась в дорожную одежду. Праздничный наряд она забросила в глубь фургона. Чайи переодеваться не пришлось, поскольку она наотрез отказалась снять эльфийские одежды и надеть вечерний туалет, ну а Ралли просто нацепила на свой черный плащ розовый бантик. Теперь она сняла его и сунула во внутренний карман.

– Ну что, все готовы? Поехали? – спросила старуха, сев на козлы и взяв вожжи.

Висина с Чайи забрались к ней, Джир запрыгнул в фургон сзади, явно довольный тем, что избавился от ошейника.

– Нужно найти Тиула! – сказала Чайи. – В его состоянии он совершенно непредсказуем. Я-то полагала, что на корабле он будет в безопасности. Думала, им обоим ничто не угрожает...

Висина положила руку на плечо Чайи. Эльфийка страдала больше всех. Тиул был дииова грусс, эльф, растворившийся в могуществе серебристого волчьего дуба. А ее муж, Джурван, тоже заколдованный, оставался запертым в теле белки.

Да еще и сын...

– Ну, по крайней мере, мы знаем, где проведет ближайшие несколько часов Конова, – сказала девушка.

Ралли цокнула языком и тряхнула вожжами. Бринды помотали было головами, потом успокоились и зашагали вперед. Эти звери выглядели точь-в-точь как лошади, облаченные в доспехи: складки серой жесткой шкуры уродливо свисали с боков, а висячие уши животных подпрыгивали на бегу. Куцые хвосты яростно мотались из стороны в сторону, то ли от возбуждения, то ли в тщетной попытке разогнать мух.

Чайи улыбнулась.

– Ему выпало нелегкое детство. Он был одним из первых эльфов, не изгнанных при рождении. Я сама обрезала ему ухо. Отец хотел его оставить, дабы доказать хинтским эльфам, что его сын не склонится пред не им выбранной судьбой... Но я знала, – закончила Чайи, понизив голос, – что его и без того ждет нелегкий путь...

– Но почему же он такой... – Висина не знала, как закончить вопрос.

– Он, конечно, в этом нипочем не признается, но то, что саженцы с луга новорожденных его отвергли, жестоко его ранило. В нашей культуре нет большей чести, чем побрататься с волчьим дубом. Говорят, что до тех пор эльф не вполне эльф. Конова верил, что в тот день, как он обретет побратима, для него все изменится. Он станет первым эльфом, отмеченным Темной Владычицей, который найдет себе рик фаура и вступит в Недремлющую стражу!

– А когда его отвергли? – спросила Висина.

– Он отвернулся от нас, от своего народа, и от себя самого. Вскоре после этого он вступил в имперскую армию. И отец его поощрял!