— Допустим, я понимаю, почему у него много врагов.

— Почему бы не узнать о нем побольше, пока он не приехал?

Английские сайты в Интернете мало что рассказали Арабелле о Маурицио Скальди и его деле, итальянские были информативнее. Из маленького предприятия «Флексион» разросся до огромного концерна со скоростью, которая говорила о масштабах личности ее владельца или о его неразборчивости в средствах. Но там не было ничего о его личной жизни.

Внезапно Арабелла поняла, что мужчина, которого она встретила прошлым вечером, полностью сосредоточен на работе. И ей стало жаль его. Она поступила так же, чтобы не чувствовать боли. Но что двигало им?..

Она нашла множество предлогов, чтобы не попасться Маурицио на глаза в отеле, и спокойно обдумала ситуацию. Даже решила, что им стоит поговорить. Несомненно, он позвонит ей и они встретятся за обедом. Они как бы познакомятся заново, и она освободится от призраков прошлого.

Подготовившись к разговору, Арабелла ждала телефонного звонка. Вместо этого постучали в дверь. Нахмурившись, молодая женщина открыла.

— Это для вас, миссис Стоун, — сказал посыльный, протягивая ей продолговатый предмет в подарочной упаковке.

Когда он ушел, она осторожно развернула бумагу и увидела бархатную коробочку. Внутри лежал самый потрясающий из когда-либо виденных ею бриллиантовый браслет и записка: «До встречи». Итак, он опять все решил за нее и не сомневается, что она пойдет у него на поводу. А этот браслет… Он что, плата за ее примерное поведение? Да за кого он ее принимает?!

Вне себя от негодования, Арабелла в считанные минуты оказалась перед дверью пентхауса.

— Как ты смеешь? — воскликнула она, когда Маурицио открыл ей. — Возьми это и больше не позволяй себе ничего подобного! Делая такие дорогие подарки незнакомому человеку, ты ставишь его в неловкое положение!

Маурицио посторонился, давая ей войти, и мягко произнес:

— Ты не незнакомая. Я помнил о тебе все эти годы.

— Ну и что. За пятнадцать лет многое изменилось. Мы стали другими людьми, — возразила Арабелла.

— Ты говоришь так, потому что я недостаточно хорош для тебя? — спросил Маурицио.

— Как ты можешь говорить это после того, что было между нами? — Арабелла явно нервничала. — Я заслуживаю более уважительного отношения к себе!

— Хорошо, я сожалею, — выдавил он. — Возможно, внутри я все тот же неотесанный деревенщина, на которого твоя мать смотрела свысока. Я изменился только внешне, но не здесь, — Маурицио приложил руку к сердцу, — и чувствую презрение людей, даже если его не демонстрируют открыто.

— Я и не думаю насмехаться над тобой! — воскликнула Арабелла.

— Но все же что во мне не так?

— Твое богатство. Возможность дарить такие дорогие вещи.

— Ты же принимаешь подарки… от него, — возразил Маурицио.

Арабелла сразу догадалась, кого он имеет в виду.

— Рон — это совсем другое дело. И… и вообще я не обязана отчитываться перед тобой.

Он нахмурился, и молодая женщина задалась вопросом, говорил ли ему кто-нибудь «нет» в последнее время. Вряд ли, подумала Арабелла, поскольку Маурицио явно не знал, что делать. Но она была слишком обижена, чтобы помогать ему.

— Ты решил, что можешь появиться через пятнадцать лет в моей жизни и купить меня?

— Прости. — Он примирительно поднял руки. — Я поступил бестактно. Но давай начнем все сначала.

Однако Арабелла была непреклонна.

— Нет, лучше покончим с этим. Мы встретились снова и поняли, что стали чужими. Не было вспышки молнии. Прошлое не ожило, и этого не изменить. Любовь умирает, и ей уже не суждено воскреснуть.

— Любовь? — неожиданно усмехнулся Маурицио. — Я не говорил о любви. Ты льстишь себе.

— О, так ты хотел кое-что взамен бриллиантов, да? — презрительно бросила Арабелла. — Но мне не нравится быть объектом внимания мужчины, который покупает женщин. Я не товар.

— Нет? А как ты назовешь то, что происходило вчера вечером? — с вызовом спросил он.

— Что?!

— Сначала нас посадили вместе, потом мы уединились в оранжерее. Думаешь, я не знаю, с какой целью? — язвительно произнес Маурицио. — Очаровательной миссис Стоун достаточно лишь взгляда, чтобы любой мужчина стал послушной марионеткой в ее руках… или в руках этого старика Бриджеса. Разве не так?

Арабелла взглянула на него вызывающе.

— Да, так. А что еще заставило бы меня уединиться с тобой?

Это было жестоко, но Арабелла отчаянно пыталась оттолкнуть его от себя. Маурицио лишал ее душевного покоя, который она обрела с таким трудом. Но она пожалела о своих словах, когда увидела, что он смертельно побледнел.

— Прости, — произнесла она, сожалея, что, нанеся удар по его гордости, причинила ему боль. — Я не хотела обидеть тебя…

— Не думай об этом, — перебил ее он.

В номер постучали, и Маурицио сделал знак, что сейчас вернется. Оставшись одна, Арабелла осмотрелась, ища, куда бы положить футляр с браслетом. Дверь в спальню была приоткрыта, и она увидела комод, на котором стояла массивная бронзовая лампа.

Маурицио все еще не было, и молодая женщина решила воспользоваться моментом. Она проскользнула в спальню, быстро выдвинула верхний ящик комода… и потрясенно замерла.

Там, поверх каких-то бумаг, лежала фотография. На ней была изображена девушка с черными волосами, юная и прекрасная. Она сидела на заборе и смеялась в камеру. Маурицио сделал снимок в тот день, когда она сказала ему о ребенке. Даже если бы не помнила этого момента, Арабелла поняла бы это, глядя на выражение своего лица. Девушка на фотографии была счастлива и любима и не сомневалась, что так будет всегда.

Целых пятнадцать лет Маурицио хранил снимок. Значит, она, Абби, как будто все это время была с ним. Гнев Арабеллы мгновенно утих, и ей захотелось позвать его и разделить с ним чудесное мгновение.

— Маурицио…

Она оглянулась и увидела, что он стоит в дверях, наблюдая за ней. Беззащитное выражение лица выдало его чувства. Он снова был тем юношей, которого она любила и который все еще жил в этом резком, агрессивном мужчине.

— Маурицио, — повторила Арабелла.

Его глаза стали холодными, лицо превратилось в маску.

— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросил он.

— Я… я только хотела оставить браслет и неожиданно увидела мою фотографию. Ты хранил ее все эти годы, — с трепетом в голосе произнесла Арабелла.

— Что? Я не понимаю, о чем ты.

Но ей так не хотелось расставаться с надеждой!

— Ты не мог взять ее с собой просто так.

— В моих ящиках всегда полно всяких бумаг, — бесстрастно ответил он.

— Маурицио, пожалуйста, забудь то, что случилось минуту назад. Мы были рассержены друг на друга и говорили не думая!

— Ты, возможно, — усмехнулся он. — А я всегда говорю то, что думаю. И я не сентиментален, как ты.

Арабелла растерянно посмотрела на фотографию.

— Так ты не хранил ее?

— О господи, нет!

— Прекрасно, тогда давай избавимся от нее! — И она порвала снимок. — А теперь я ухожу. До свидания!

Маурицио не двигался, пока она не вышла. Но как только дверь закрылась за ней, дрожащими руками стал собирать кусочки фотографии. Все пошло наперекосяк. Арабелла заметила выражение его лица, прежде чем ему удалось скрыть свои чувства. Чтобы она не поняла, что пробила его оборону, Маурицио инстинктивно стал защищаться. Отрицать то, что он все эти годы хранил ее фотографию, и то, что она значит для него. Ему казалось, что так будет лучше. И теперь было уже невозможно отказаться от своих слов.

Он полагал, что продумал каждую мелочь. Но ее неподдающееся объяснению очарование было сродни наваждению. И он стал делать один неверный шаг за другим. Упрямство Абби не входило в его планы. От отчаяния Маурицио готов был биться головой о стену.

Вечером того же дня Арабелла услышала, как что-то просунули под ее дверь, и увидела на полу конверт. Подняла его, и тут же в голове забилась мысль: «Уничтожь не читая. Если прочтешь, то твой привычный мир перевернется. Не рискуй». Но она вскрыла конверт.