Бойцы добивали последних полицаев не обращая внимание на то, что некоторые из них подняли руки вверх сдаваясь.

Вдруг из-за большого дома, в котором раннее явно был сельсовет, выскочила группа из двух десятков полицаев и рванула в нашу сторону, лишь некоторые из них отстреливались, остальные только бежали, многие бросили оружие, чтобы было легче бежать.

- Занять позиции!- уже орал Ковалев, но бойцов осталось мало. Шестеро красноармейцев лежали там, где их застали пули врага, и только одного из них перевязывали, остальным не повезло.

Подхватив карабин одного из погибших бойцов я лег у колодезного сруба и прицелившись нажал на спуск, мордатый мужик в ермолке споткнулся и покатился по земле, рядом звонко били карабины бойцов. Вдруг из-за того же здания сельсовета выскочила целая толпа красноармейцев на первый взгляд не меньше тридцати и остановившись стала целиться повинуясь командам невысокого командира.

- Укрыться!- тут же крикнул я откатившись за сруб, так как мы тоже были на линии стрельбы.

Раздался залп, и несколько пуль глухо впились в верхний венец, дождавшись второго залпа я осторожно выглянул, стоящих на ногах полицаев не увидел, поэтому осторожно встав помахал приближающимся красноармейцам. Глядя, как подходящие к раненым и убитым полицаям бойцы ведут себя, подумал:

'- Опытные однако! Сразу видно не первый раз в такой ситуации!'.

Подождав, когда было собран все оружие, и велев продолжающим лежать на позициях своим бойцам подниматься, то спокойно спрыгнув встав на ноги пошел к приближающему ко мне командиру, в звании старшего лейтенанта.

- Старший лейтенант Карапузов, командир батальона сто седьмого полка!- представился он, глядя на меня снизу вверх.

Так же бросив руку к фуражке, представился и я.

- Командир танкового батальона капитан Михайлов.

После мы довольно быстро разговорились.

Оказывается полк с остатками штаба дивизии выходили из окружения к своим, как дозор наткнулся на наш лагерь, из которого мы вышли всего пять минут назад. Переговорив со старшиной Егоровым, которого я оставил в лагере старшим они быстро собрали боевую группу и отправили ее нам на помощь, к тому же продолжавший сидеть на дереве Рамиль уже подсчитал примерное количество полицаев.

- Как только ваш капитан слез с дерева, и показал свое удостоверение нашим особистсам, так те перед ним буквально на цыпочках ходят!- продолжил рассказывать Карапузов, наблюдая как его бойцы зачищают деревню.

Ко мне быстрым шагом шел Волков. Подойдя, доложился, что он со своими бойцами взял в плен старшего полицая.

- Хорошо, молодцы, сейчас пойдем его и допросим, он хоть целый?

- Вроде того товарищ капитан.

- Та-ак, его еще допросить можно?

Волков виновато опустил голову. Рассказ Волкова мог бы вызвать у меня улыбку, но мне было не до смеха, поглядев, как из леса цепью выходят бойцы мы пошли к дому, где находился пленный.

Главарю полицаев сломали челюсть, нет не так, когда его пытались скрутить, он смог вырваться, но один из бойцов успел поставить подножку и этот кабан со всего огромного роста треснулся челюстью о порог двери.

Оставив Карапузова разбираться с зачисткой деревни, я прошел к дому с многочисленными следами пуль в стенах. Войдя, я пригнулся о низкую дверь и вошел в большую комнату, пройдя мимо беленой известью печки, я сел на лавку напротив главаря.

- Ну и кто ж ты такой!?- спросил я вслух, никому особенно-то не обращаясь. Взяв со стола книжечку и полистав, стал читать вслух:

- Старший полицай Федор Бондарчук, хм, смешно. Что ж ты гни..а такую фамилию позоришь?

Посмотрев внимательно, на опутанного веревками полицая кивнул на челюсть, по которой текла розовая ниточка слюны.

- Как болезный, не болит?

Поймав свирепый взгляд, я обратился к стоящему рядом Волкову.

- Ты смотри сержант, не уважает он нас, брезгует говорить с советскими командирами.

Посмотрев на полицая немигающим взглядом, представляя что передо мной просто кусок мяса, предельно жестким голосом сказал:

- Ты никто и звать тебя никак. У тебя есть два выбора, умереть легкой смертью, рассказав все что мы спросим, или долгой и тяжелой, если будешь молчать. И не вращай глазами, знаю что со сломанной челюстью можно говорить, да больно, но терпимо.

Все-таки мы сломали его, правда в переносном смысле, до крайности дойти еще не успели, видно полицай понял что мы пойдем на все.

В принципе этот полицай знал не так много, как мне хотелось бы.

В этой деревушке они находились уже более десяти дней, и составляли один из узлов по отлову окруженцев, и кстати работали довольно продуктивно, так как за это время взяли и уничтожили, около двухсот окруженцев. Сами группы бойцов, выходили на деревушку довольно часто, бывали даже одиночки. Хорошо поставленная группа дозорных, неплохо справлялась со своим делом, вот только с нами у них вышел прокол. Часовые заметив нашу группу разведки, подумав что это все что есть спокойно пропустили их в деревню сопровождая по бокам. А вот когда они вместо того чтобы искать еду, стали просто обыскивать хаты, ввело главного в удивление, и он приказал отпустить разведку обратно проследив ее путь. А когда узнал что там целая толпа русских, да еще практически невооруженная, да еще и с бабами то вообще пребывал в эйфории от такой удачи.

А вот захват Волковым, Федора, стало роковым для полицаев. О плане главного знал только его зам, которого закололи ножом, когда дрались в сенях и наша атака стала для полицаев неожиданной.

- Слушай сержант, зачем они вообще к вам приперлись, да еще сами, не послав подручных?

- Так товарищ это не они к нам, а мы к ним. У них тут в подполе целый бункер с бойницами, вот мы и зашли в этот дом, кто же знал что тут главные прячутся.

В это время дверь отворилась и к нам зашли несколько незнакомых командиров. Один из них был в звании полковника, а перевязанный левый глаз делал его похожим на Кутузова.

Вскочив с лавки, я кинул руку к фуражке, и отрапортовал:

- Товарищ полковник, капитан Михайлов, проводим допрос захваченного в плен вражеского пособника.

- Много сообщить успел?

- Сколько знал, все рассказал.

- Хорошо! Повесить!- неожиданно жестко приказал полковник. Я не палач, поэтому отошел в сторону, когда двое бойцов подхватили мычащего предателя и поволокли его к выходу.

- Удивляешься капитан, что я приказал его повесить!- с любопытством спросил меня полковник, присаживаясь на лавку и кладя руки на стол.

- Да нет, товарищ полковник, не особо!

- А я все-таки скажу. Там в лесу в трех километрах от деревни мои разведчики наткнулись на овраг который был почти доверху заполнен убитыми бойцами. Нашими бойцами капитан, понимаешь?

Я кивнул и как наяву представил себе этот овраг.

'- Да уж за подобное не только линчевать надо, а и похуже!'

- Там дорога телегами накатана была, вот мы и пошли по следам. Там с вашими встретились, остальное ты знаешь. Что скажешь, капитан?

- Да, вы были правы, товарищ полковник, что предателя надо повесить!

- Да я не об этом, что собираешься делать?

- Так под ваше командование, товарищ полковник, как старшего по званию.

- Хорошо, пока пойдешь в подчинение к майору Говорухину, а там дальше видно будет. Твоих бойцов распределим по ротам.

Я с интересом посмотрел, на стоящего справа от полковника, майора Говорухина.

'- Что-то день какой-то странный, уже второй артист или режиссер, еще Михалкова встретить, так вообще хоть фильм снимай!'- подумал я.

Познакомившись с майором и остальными присутствующими командирами мы вышли с Говорухиным из дома. В деревне было столпотворение от сотен бойцов и командиров, вот мимо забора проехала артиллерийская упряжка с сорокапятимиллиметровой пушкой. Проводив ее взглядом, спросил у майора:

- Какие будут приказы товарищ майор?

- Расскажи о себе капитан. Мне надо знать, кем я буду командовать!

Мы подошли к завалинке дома, и сев на нее, повели неспешный разговор. Рассказывал я сжато, если Говорухина интересовал какой-то момент, то я уже более подробно. Нас постоянно прерывали, подходили разные командиры, которых майор сразу представлял мне. После того как я закончил, Говорухин докуривая восьмую трофейную папиросу, спросил: