Зоя подставила лицо ярким солнечным лучам и посмотрела на озеро. Вдали виднелась небольшая яхта под парусом. У Зои защемило сердце. Где же Сет? Она все время набирала его номер, но слышала лишь его голос на автоответчике. Как бы ей хотелось прослушать другие записи. Возможно, тогда она бы поняла, куда он делся. Зою трясло от нетерпения, внутри все звенело.

Ну где же он? — думала она нетерпеливо, как юная влюбленная. Что он сейчас делает? Пошел на яхте к острову Каталина? Там сейчас два часа ночи. Наверное, еще спит, а «Валькирия» покачивается на якоре в бухте Черри?

Она представила лицо Сета, когда он спит, и чуть не разрыдалась. Во сне он так похож на мальчишку. Уважаемый профессор, крутой полицейский — все эти маски ночью слетали с него, и она видела его настоящее лицо — мальчугана, которым он, в сущности, и остался. Она вспомнила, как Сет улыбался во сне и подергивался — как щенок, которому снится, что он бежит за кроликом; этот крутой полицейский со стальными мускулами и боевыми шрамами любил свернуться калачиком у нее под боком и так заснуть.

Где же ты, Сет? Зоя так истосковалась по нему. Где он? Больше, чем узнать, где Сет, ей хотелось одного — оказаться с ним рядом.

Свет у дальнего берега Цюрихзее прочертил желто-белую дорожку на зеркальной глади озера. На закате ветер стих. Воздух был кристально чистым.

— Черт бы тебя побрал, Бог, — вышел из себя Сет Риджуэй, глядя на замечательный вид, которым они с Зоей любовались последний раз, когда она была жива. — Будь ты проклят! Будь я проклят, что оказался таким простофилей и поверил в тебя!

Он отвернулся от окна и пошел к дверям своего номера «Озерного рая». Но остановился, достал из кармана куртки «магнум» и убедился, что барабан полностью заряжен, поставил револьвер на предохранитель и положил обратно в карман. Затем проверил, не забыл ли он положить в другой карман запасные патроны. Еще раз повторил про себя все инструкции, которые дал Якоб Йост. Малейшая неточность — и ему конец.

Удостоверившись, что все как надо, Сет вышел из номера и закрыл за собой дверь. Потом нажал кнопку вызова лифта. Он спускался.

Зоя прошла по комнате. На ней были свободный свитер и «ливайсы». Первым из номера вышел Страттон и оглядел коридор. Зоя вышла следом. Картьер закрыл за ней дверь в номер и между косяком и дверью слюной прилепил собственный волос. Будет понятно, входил ли кто-нибудь сюда в их отсутствие.

Они втроем подошли к лифту и вызвали лифт. Никто не говорил ни слова. Индикатор показал, что лифт остановился этажом выше.

В коридоре над ними перед Сетом Риджуэем плавно разъехались двери лифта. Но едва он собрался шагнуть в кабину, кто-то окликнул его сзади:

— Майн герр?

Голос говорил с акцентом, но казался знакомым. Кто это — друг или убийца? Сет обернулся и опустил руку в карман с «магнумом». Человек направлялся к нему от двери в его номер. Сет насторожился. Где он мог видеть этого человека, слышать его голос?

— Хорошо, что я вас поймать, пока вы не ушел, — продолжал человек на ходу. Сухопарый брюнет, одет неброско. — Снизу звонил, но в номере трубку не брал. Большая опасности.

Но ни в голосе мужчины, ни в его движениях никакой опасности не чувствовалось. Появление незнакомца в коридоре сбивало с толку. Откуда он знает, где Сет остановился? Сердце Риджуэя стучало, как паровой молот. Но мужчина казался безобидным.

Таким же безобидным, как женщина, появившаяся на палубе «Валькирии».

Сет взвел курок «магнума», когда человек поравнялся со световым пятном от бронзового светильника.

То был водитель такси, подвозивший его от вокзала прошлым вечером. Сет услышал, как за его спиной закрылась дверь лифта.

Риджуэй снял курок с боевого взвода, поставил револьвер на предохранитель, достал руку из кармана и протянул ее улыбающемуся турецкому гастарбайтеру, с которым они вчера вечером делили стол и делились мечтами о лучшей жизни. Мужчина радостно потряс Риджуэя за руку, но потом улыбка сползла с его лица.

— Один человек задавать вопросов про вас, — произнес таксист на своем ужасном немецком. — Они сказать — они полицай… правительство. Но я чую, в них что-то не так. Я таких много повидать. Это заносчивый нехороший люди. Наверняка русскую мафию или другой нехороший человек. Одеты, как банкир, и давать мне огромные деньги, чтобы рассказать, где вы. Я им ничего не говорить. Вы так хорошо со мной отнеслись.

Риджуэй взглянул на таксиста, и на миг ему даже стало неловко: такой пустяковой щедрости хватило, чтобы обеспечить преданность этого человека. Надо же, не перевелись еще добрые люди, подумал Сет, глядя на бедного турецкого эмигранта, оказавшегося честным и порядочным человеком.

— Сколько их было? — спросил Сет.

— Два-три, наверное. Они утром пришел на вокзал и показывал всем вашу фотографию.

— Фотографию? Какую? Что на ней было?

Турок закрыл глаза, припоминая.

— Цветная фотография, — наконец сказал он. — Еще на ней красивый женщина. Вы сидеть за столиком в кафе или ночном клубе. Там было видно и название, но я его не запомнил.

— Понятно, — сказал Сет. — Случайно, не «Портовый риф»?

— Не знаю, — огорченно ответил таксист, — может, и он. Там было на английский, а я знать только чуть-чуть немецкий и свой язык.

«Портовый риф»! Сет знал эту фотографию. Это был полароидный снимок, который сделали года три назад, когда они с Зоей ездили на остров Каталина. И все эти три года — если это была та фотография — она лежала у Зои в бумажнике! Что это значит? Зоя жива или наоборот? Или это просто означает, что человек, который ее похитил, не смог узнать от нее того, что хотел, и сейчас продолжает поиски, которые начал в Лос-Анджелесе?

— …и скоро будут искать в отелях, — продолжал таксист, — вам надо уходить.

Уходить? Кстати, да, подумал Сет и посмотрел на часы. Оба Якоба Йоста — отец и сын — должно быть, уже его ждут.

— Конечно, потом они начнут искать меня в отелях, — согласился Сет и посмотрел на лестницу. А может, и уже ищут. Может, прямо там, за углом, его уже поджидают с пистолетом. У Сета в животе неприятно закрутило. — Но у меня сейчас очень важная встреча, и мне надо спешить, — сказал Риджуэй, направляясь к лестнице. — Сейчас мне просто некогда об этом думать.

— Давайте я вас отвезу, майн герр, — продолжал уговаривать таксист. — Вам не надо перед другими таксистами. Они вас продавать.

Уже спустившись на пролет, Сет взглянул на таксиста:

— И много денег?

— Больше, две тысячи франков.

Две тысячи франков! Это около тысячи американских долларов. Конечно, не бог весть какие деньги, но точно гораздо больше того, что предлагают полицейские таксистам за информацию. Кому-то он очень нужен.

Они дошли до лестничной площадки второго этажа. Сет достал из внутреннего кармана бумажник и вынул тысячедолларовую банкноту Уэйнсток.

— Вы потеряли много денег из-за своей честности, — сказал Сет, когда они подошли к последней площадке перед вестибюлем. Риджуэй положил руку на плечо таксиста. — Я хочу, чтобы вы это взяли. — Он протянул банкноту. Турок сперва посмотрел недоуменно на деньги, потом, обиженно, — на Сета.

— Я это не возьму, — твердо сказал он. — Я пришел к вам не за деньги или что-то. А потому, что вы хороший человек и вам грозит опасность.

— Но ваша семья… дети… — Сет запнулся. — Они… вы… им ведь нужны деньги?

— Деньги не важно, когда дело чести, — гордо ответил турок. — Я человек чести и делаю, как человек чести. — Он вежливо, но решительно отвел руку с банкнотой. — Пойдем! У вас важная встреча. Я вас отвезу.

Пораженный до глубины души, Сет двинулся вниз по ступенькам.

— Вы хотите сказать, что без телефонного звонка или иного уведомления от нас вы отправили содержимое сейфа моему мужу по почте? — Зоя была вне себя от злости. Ей удалось обойти двух бюрократов администрации отеля и поймать менеджера прежде, чем он ушел домой. Теперь она общалась с ним в вестибюле под барельефом Бернини. Вокруг крутились Страттон с Картьером, пытаясь выглядеть незаметно. Получалось не очень — Картьер был слишком велик.