— Пруденс, пошла вон! Без тебя разберемся!

Выпрямившись, девушка удивленно посмотрела на него, хлопая огромными карими глазищами.

— Милорд! Зачем вам утруждаться? Я сама все сделаю, — пропела она нежным голоском, но ректор посмотрел на неё таким зверским взглядом, что девушка сочла за благо ретироваться из кабинета без своих обычных проволочек.

Коллеги Смита с огромным интересом наблюдали за милой сценкой, имеющей почти семейную окраску. Бергштайн незаметно подмигнул Беккеру. В ответ тот загадочно улыбнулся. Окончательно выведенный из себя их понимающими переглядываниями, ректор уставился на друзей яростным взглядом. В его изумительных фиолетовых глазах появился сиреневый зеркальный отблеск, говорящий о состоянии близком к бешенству.

— Если вы уже в состоянии оторваться от своих скабрёзных мыслей, может быть, приступим к нашему совещанию? — прошипел он вполголоса.

С ехидной улыбочкой на губах Беккер развел руками, безмолвно говоря, что всегда готов к работе, а Бергштайн весело фыркнул, прячась за кружкой с ароматным кофе от негодующего взгляда Смита. Неожиданно тот успокоился, и продолжил обычным сухим тоном:

— Итак, что сегодня на повестке дня? Как обычно, или есть что-нибудь новенькое?

Ректор вопросительно посмотрел Беккера, явно обращаясь к нему как к Главе службы СС идеологии и пропаганды. Тот пожал плечами и лениво произнес:

— Не-а. В принципе, обычная рутина. Как всегда Служба психологов жалуется на молодежь, говоря, что с ними трудно работать. Они просят увеличить время работы с одним студентом, уменьшив их общее количество на одного врача. Но я не считаю нужным идти у них на поводу. Молодняку и так достаточно промывают мозги, незачем стирать индивидуальность. Конечно, есть кое-какие интересные тенденции. Вопреки ожиданиям они не затухли, и принимают вид определенных взаимоотношений в нашем обществе. Вроде той же дурацкой рыцарской игры, которая спонтанно возникнув в студенческой среде, не только ни угасла, но начинает оформляться в традицию постоянных турниров на мечах. В связи с чем, большим спросом у молодежи пользуются уроки фехтования, а по общежитиям гуляет масса холодного оружия, контрабандой привезенного в Академию. Мне кажется, дать официальное разрешение на поединки — хорошее дело. Естественно без смертоубийства и разработав соответствующие правила. Это поможет выпустить пар молодняку и даст прекрасные зрелища. Незачем все свободное время пялиться в мониторы ноутбуков. Может быть, мы тоже тряхнем стариной и покажем соплякам, как бьются настоящие мастера? А, Дэн? Помнишь, как я чисто сделал тебя в Париже?

У Смита заблестели глаза.

— Чистая случайность! Нефиг хвастаться, Макс, я был не в форме из-за постоянного недосыпа, — воскликнул он и, понизив голос, добавил: — В то время у меня была очень бурная интрижка с Катрин Талес.

— Ну, вот устроим поединок и посмотрим насколько ты сейчас в форме.

— Да без проблем! Уверен, что я буду победителем!

— Не говори, гоп, пока не перескочишь. Так вроде говорят русские?

Бергштайн, молча слушавший их перепалку, неожиданно вмешался и сокрушённым видом воскликнул:

— Ну, вот! Что говорить о молодняке, когда вы, Старшие лорды кланов втягиваетесь в агрессивный стереотип поведения!

Замолчав, собеседники с интересом посмотрели на него. Ректор осторожно спросил:

— Что ты имеешь в виду, Адам?

— Что-что! Я имею в виду растущую агрессивность отдельных индивидов нашего сообщества! Раньше все было не настолько явно. Во всяком случае, не носило столь массовый характер. Число несчастных случаев из-за личных недоразумений растет. Поэтому, я тоже считаю, что пора дать этой растущей агрессии официальный выход. Введение поединков — вполне адекватная мера, но, к сожалению, это не все. Агрессия нарастает и во внутрисемейных отношениях отдельных пар. В связи с моим сородичем Давидом Саади, я просмотрел нашу медицинскую статистику и ужаснулся. Подобное дело далеко не единичный случай и это в нашем-то образованном обществе! Я прошу вас поддержать меня на Совете и выделить часть ассигнований на исследование этого процесса. Хотя кое-какие смутные догадки у меня есть и связаны они с нашими симбионтами. Похоже, мы подошли вплотную к границе естественного размножения и чтобы отключить защитные механизмы, действующие у женщин, для деторождения необходима некоторая агрессия в их отношении.

Нахмурившись, ректор непроизвольно взглянул в сторону приемной, где находилась Пруденс, и резко произнес:

— Адам, ты не можешь сказать что-нибудь конкретное? Будет ли нарастать волна агрессии, или процесс стабилизируется на определенном уровне? Может это случайная флуктуация и она пойдет на спад?

С сомнением на лице, Бергштайн покачал головой.

— Ничего не могу сказать, Дэн. Слишком мало данных…

— Чёрт, нехорошо! Нужно обязательно поднять этот вопрос на ближайшем заседании Совета. Совсем не хочется, чтобы мы взбесились в массовом порядке. И женщин нужно немедленно защитить. Все же они намного слабее мужчин-вампиров и физически, и ментально. Н-да! Нужно срочно дорабатывать Брачный Кодекс. Не хватало ещё свалиться в пучину средневекового варварства человечества, когда женщину не считали за человека.

Беккер с ироничной улыбкой тут же возразил:

— Почему бы и нет? Что было плохого с этой точки зрения в средневековье? В патриархальном укладе с женитьбой по расчету есть свои привлекательные стороны. Вспомни, что в древности семьи в народе были гораздо крепче. Вынужденные всю жизнь находиться рядом, супруги старались приспособиться друг к другу и, как правило, им это удавалось. А свободный брак влечет за собой не только сексуальную свободу, но и необязательность напрягаться, стараясь выяснить, чем дышит твой партнер. Мужчина в таком браке чувствует себя либо временщиком, не стараясь обеспечить материально свою семью, либо в богатых семьях он ведет себя как в древности, и женщина опять же полностью зависима. Практически, на сегодняшний день можно смело констатировать, что свободные браки в человеческой среде стали разновидностью публичного дома на общественных началах.

— Ну, это ты хватил через край! Всё же брак по любви — это замечательная вещь!

— Не спорю, но это такая мифическая составляющая брака, и столь редко встречающаяся на практике, что ею можно смело пренебречь. Если провести дальнейшую экстраполяцию, то выясняется, что человеческие семьи стоят на пути их уничтожения, как ячейки общества. Не за горами тот день, когда из семей исчезнут не только отцы, но и матери. Женщины все больше равняются на мужчин, перенимая у них не только одежду, но и образ мыслей. Почувствовав вкус свободы, они все чаще будут отказываться от своих детей. Сначала в пользу дедушек и бабушек, еще блюдущих старые традиционные семьи, но и они не вечны. Затем им на смену придет государство или презерватив. Причем лучшие из них, думая о последствиях, изберут именно последнее, а наркоманки и прочее отребье — государство. Так что человечеству не светит светлое будущее с таким подходом к воспроизводству. В этом случае может выручить только генетика, но и это палка о двух концах. Адам, ведь ты говорил что череда воспроизводства через генетическое копирование сказывается на физическом и умственном здоровье субъектов из-за накапливающихся микроскопических сбоев?

— Совершенно верно. Пока даже нам не удается справиться с этим. Разумное существо — это слишком сложное образование и малейшая ошибка влечет за собой непоправимые последствия…

В раздумье, посмотрев на коллег, и резюмируя сказанное, Смит медленно произнес:

— Ну, что ж, ясно только одно, чтобы выжить, мы должны поменять внутренние установки в обществе. Для этого желательно сменить официальную форму правления и последовательно вводить нововведения. По сути, у нас и так монархия. Просто нужно её признать и ввести официально.

Бергштайн сердито воскликнул:

— Ну, начинается! Впрочем, не ты один ратуешь за монархию, в Совете все как помешались на ней! Простите, но такой подход к государственному управлению является возвратом в прошлое. Поверьте, если мы выберем монархию, она нам ещё аукнется.