— Отдыхаем? — дверь открыли, разумеется, пинком. Конан решил меня проведать. — Ты неплохо устроился. Впрочем мы с Дженной ничуть не хуже, и Гвайнард с Вильконом тоже… Живет Ройл не на широкую ногу, но цену удобствам знает.

Киммериец расположился в пышном кресле напротив и с сожалением взглянул на девственно чистый столик, которому давно следовало бы украситься кувшином с вином. Положение спас неведомо откуда появившийся Джигг — мой новый камердинер с бесшумностью мыши проник в комнату и почтительно застыл у порога с серебряным подносом в руках.

— О, ваше величество… Вы позволите?

— Валяй, — кивнул Конан. — Вино и ветчина? Отлично! Эй, друг, притащи еще один кувшин. Этого нам будет маловато!

Джигг посмотрел на короля странно, но возражать не стал.

— Как будет угодно вашему величеству.

И снова растворился в пустоте.

— Конан, с прислугой подобного сорта не следует так обращаться, — усмехнувшись сказал я. — Этот Джигг по величественности и знанию куртуазии даст форы любому обыкновенному королю.

— А я какой?

— А ты — король варварский. Если будешь говорить камердинеру «валяй» или «эй, друг», введешь его в состояние близкое к помешательству — по его представлениям король должен быть…

— Ради всех богов, не начинай снова! — решительно перебил киммериец и едва за голову не схватился. — Все церемонии и расшаркивания остались в Тарантии! В конце концов, я тоже хочу недолго побыть человеком, а не… — тут Конан скорчил мерзкую рожу и просюсюкал, весьма похоже передразнивая зануду-канцлера, помешенного на куртуазии и приличиях, — …коронованной особой, обязанной своим поведением подавать достойный пример добрым подданным Трона Льва. Тьфу!

— Хорошо, оставим, — я поднял ладони в примирительном жесте. — Ты не плюйся, а лучше налей вина. Джигг, молодчина, как чувствовал — притащил два бокала!

Вино оказалось прекрасным, но вкус мне не был знаком — видимо, использовали какой-то местный сорт винограда. Табронийская провинция виноделием не славится, но здесь прижились несколько офирских сортов, из которых дворяне округи изготавливают весьма достойные напитки, дабы не тратиться на дорогущие пуантенские или шемские вина.

— Что будем делать? — Конан поставил вопрос напрямую. — Нехорошо конечно, решать важные вопросы без Зенобии и Гвайнарда, тем более, что все случившееся их касается напрямую. Но они уже спят… А ты у меня тайный советник. Отрабатывай королевское жалование — советуй.

— Что будем делать с чем? — Не до конца понял я. — Ты про ревенанта, что ли?

— Эту тварь мы и так загоним обратно в Черную Бездну, — легкомысленно отмахнулся Конан. — Что делать с теми, кто строит нам козни? Сначала натравили демонов в Шамаре, потом передали письмо, которое принес человек, носящий древнее кхарийское проклятие и запросто хранящий в мешке копии карт Ахерона, о которых даже ты, большой любитель старины, никогда ничего не слышал. Гвайнарда совершенно недвусмысленно пытались убить из-за некоего артефакта, найденного Ройлом, а сам артефакт становится предметом охоты этих самых фатаренов или как их там… Не слышу советов, барон.

— Полагаю, сначала надо вдумчиво побеседовать с маркграфом, — сказал я. — Затем, соколиной почтой отправить подробнейшее послание в Тарантию, барону Гленнору. Пусть делом секты поклонников Изначальной Тьмы займется тайная служба, привлекут лучших конфидентов… Если, конечно, нас преследуют именно фатарены и мы не ошибаемся.

— Мне одно не нравится, — задумчиво сказал Конан. — Что все ниточки этой истории увязываются на наследие Кхарии. Артефакт Ройла — якобы кхарийский. Ревенант — проклятие кхарийское. Найденная нами карта — тоже кхарийская, точнее копия с оригинала. Чует мое сердце, эта распроклятая древность еще заставит нас поплясать на углях. А насчет письма Гленнору — тут ты прав безупречно. Завтра же отправь депешу, пусть Латерана начнет поиски. Не нравятся мне эти фатарены, слишком уж подозрительно… Еще мысли?

— Надо каким угодно способом избавиться от ревенанта, — подал я идею, ничуть не блеснувшую оригинальностью. — Полагаю, что уже ночью или завтра с утра этот неубиваемый зомби начнет шляться вокруг Ройла и попытается пролезть в замок, поскольку ему нужны души убийцы и свидетелей его смерти. То есть, прежде всего твоя душа. Затем тварь примется за меня, Зенобию, Гвайнарда и Вилькона.

— В крепость ревенант не проберется, — чуть более самоуверенно чем следует отозвался киммериец. — Пока вы заканчивали ужин и болтали с управителем о всякой ерунде, я подробно ознакомился со здешней фортификацией, интересно же! Помнишь, я рассказывал о крепости Волчьего Острова, существовавшей во времена Роты-Всадника? Мы там вместе с Гваем побывали.

— Что-то связанное с порталом времени, появившемся в Бритунии одиннадцать лет назад? Гигантский замок Артано?

— Именно. Так вот, по своей защищенности Ройл чем-то напомнил мне Волчий Остров. Только уменьшенный раз в пятьдесят. Наверх не то, что живой мертвец, муравей не залезет — скалы отвесные, острые, случаются камнепады. Начальник гарнизона сказал, что они тут ловушки какие-то расставили… Добавим сюда отличную охрану — я взглянул на дружину Ройла, настоящие упыри. Такие рожи, что жуть берет. В общем, замок Ройл сравнительно безопасен… Кр-ром Громовержец!!

Постулат о сравнительной безопасности замка Ройл был тут же развеян. Чуть скрипнула дверь, привлекая наше внимание. Конан повернулся на звук первым и тотчас вскочил, прыгнул за кресло, да так и остался стоять с разинутым ртом машинально шаря рукой на поясе — ножны с клинком король оставил в своих покоях. Я наоборот — замер на диванчике, будучи не в силах шевельнуться.

Собачка. Крупная собачка темной масти. Зверь просто толкнул лапой неплотно закрытую камердинером дверь и вошел, желая взглянуть на гостей его светлости маркграфа.

Обликом это диво напоминало стигийского сторожевого пса с гладкой шкурой, но таковым совершенно не являлось. Ростом с теленка, тело худощавое и поджарое, совершенно не вяжущееся с огромной вытянутой и тяжелой головой. Глаза багрово горят, и это не отблеск зажженных нами свечей — в зрачках пылает свое, темное, недоброе и мерцающее пламя. Уши короткие и острые, морда в шрамах, зубастая пасть напоминает разрез рта океанской акулы. Вначале я подумал, что шерсть у животного черная и оказался не прав. Шкура давала красноватый отблеск. В общем, урод редкостный.

Однако не скверный облик собаки вызвал у нас с Конаном столь бурную реакцию. Едва войдя в комнату, псина выдохнула из пасти струйку темного пламени, которая коснулась ворса ковра. Пополз мерзкий запах жженой кости. Хорошо хоть сам ковер не загорелся.

— Это демон? — слабо выдавил я, полагая, что неведомые преследователи нашли нас и в замке Ройл, снова натравив потусторонних тварей.

— Нет, господин барон. Это не демон. Если быть точным — не совсем демон, с вашего позволения.

В дверном проеме образовалась фигура месьора Джигга. Камердинер стоял сразу за огнедышащей собакой и я начал бояться за его жизнь — а ну, как псина нападет? Очень уж несимпатичный зверь.

— Это хэллхаунд, домашняя собака его светлости маркграфа, — с поразительной невозмутимостью осведомил нас Джигг. — Очень милое существо. Видимо, он зашел, чтобы познакомиться с вами, господин барон. Равно как и с его величеством.

— Я не желаю знакомиться с этим монстром, — быстро сказал Конан. Зверь тем временем выдохнул еще одну струю пламени и шикарный иранистанский ковер наконец-то начал тлеть. Джигг тотчас шагнул вперед и аккуратно затоптал искры.

— Убери отсюда эту тварь!

— Как будет угодно вашему величеству, — чуть поклонился камердинер. — Видимо, Пончика привлек запах ветчины с вашего стола… Пончик, пойдем. Господам нежелательно твое общество.

Собакообразное чудовище по имени Пончик послушно развернулось и потрусило в темноту коридора.

— Ваше величество и господин барон еще что-нибудь желают? — Джигг поставил на столик обещанный кувшин с вином и застыл в величественно-почтительной позе. — Могу предложить изумительные фрукты, только вчера доставили из Ианты…