— Сэр, вы действительно собираетесь что-то мне сообщить?

— Да, и очень многое, в том числе о драконах и о пожарах. Но взамен я тоже хочу кое-что узнать.

— Извините, — сказал Поллард, вставая.

Хозяин не двинулся с места.

— Сержант, не валяйте дурака. Если вы задумаетесь хотя бы на секунду, то поймете, что ведете себя глупо. Возможно, мои сведения окажутся весьма ценными для вас. С другой стороны, чем вы рискуете? Двумя минутами вашего драгоценного времени и одним-двумя фактами, которые все равно через двадцать четыре часа будут опубликованы в газетах, и все смогут о них прочитать. Друг мой, вы выкажете себя плохим переговорщиком, если откажетесь торговаться на данных условиях.

Поллард кивнул и, поставив бокал с хересом на каминную полку, приготовился слушать.

— Вот и молодец, — похвалил его Шуман. — Вопрос у меня только один. Когда вчера здесь был старший инспектор, он заявил, что все гости Хея — теперь мы стали знаменитостями, не так ли? — обвиняются в различных преступлениях. В каком конкретно преступлении обвиняют меня?

В тишине особенно резко прозвучал стук дверного молотка. Кто-то без устали молотил во входную дверь.

Бернард Шуман не двинулся с места, хотя выражение его лица изменилось. Полларду даже показалось, что старик вздрогнул.

— Полагаю, — медленно произнес Поллард, — мне придется ответить.

— Да уж, сэр, будьте так добры.

В дверь продолжали стучать. Шуман направился в прихожую; его тапочки снова заскрипели. Вскоре он вернулся в сопровождении нового гостя. Поллард не удивился, увидев, кто так громко и настойчиво стучал в дверь. В гостиную вошел старший инспектор Хамфри Мастерс.

— Добрый день, сэр! — дружелюбно приветствовал он Шумана. Глаза его быстро пробежались по комнате. — Вот, случайно оказался по соседству, дай, думаю, зайду… Привет, Боб! А ты что здесь делаешь?

Удивление старшего инспектора, по мнению Полларда, было излишне наигранным. Шуман между тем тихо стоял на пороге. Казалось, он встревожен. Его нервозность делала атмосферу в комнате, перегруженной старомодными вещами, еще более гнетущей.

— В соответствии с полученным приказом, сэр, я… — начал Поллард.

Мастерс не дал ему договорить:

— Допустим. Не возражаете, если я присяду? — спросил он Шумана.

— Что вы, что вы. Чувствуйте себя как дома.

Старший инспектор не спеша побрел к камину. Протянув руки к огню, он бросил взгляд на бокал с хересом на каминной полке.

— Надеюсь, я вам не помешал, — продолжал Мастерс. — Если честно, сэр, я догадался, что у вас гость. Я видел, как вы разливали вино в два бокала. Просто заглянул в окно, понимаете? Кстати… неужели вы предложили сержанту выпить?

Шуман оглянулся, вопросительно хмурясь.

— Разве это запрещено, друг мой?

— Самым строжайшим образом, — бодро солгал Мастерс, — всем в звании ниже инспектора. Однако вечер холодный. Если вы не против, я с удовольствием выпил бы чего-нибудь согревающего.

— Позвольте предложить вам бренди.

Мастерс поспешно схватил Шумана за тонкую руку.

— Что вы, что вы! Чтобы зря пропадал полный бокал хереса?! Вы бы так не говорили, будь у вас жалованье вроде моего. Я его выпью. — Он подхватил бокал, подошел к дивану, не спеша уселся и поднял бокал. — Ваше здоровье, сэр!

Шуман не дрогнул.

— Ваше здоровье, старший инспектор, — проговорил он.

Вдруг, словно пораженный новой мыслью. Мастерс нахмурился.

— Кстати, Боб, что ты здесь делаешь? Ты пришел сюда без моего ведома. О чем вы беседовали с мистером Шуманом?

Шуман опередил Полларда с ответом.

— Главным образом о драконах, — сказал он, подсаживаясь к камину и глядя на старшего инспектора с выражением вежливого, хотя и напряженного, внимания. — Вы можете дать мне какие-либо разъяснения, старший инспектор?

— О драконах?! — переспросил Мастерс. Казалось, он совсем не удивился.

— Точнее, о Джудит Адамс, сэр, — пояснил Поллард. — Я выяснил, кто она такая, то есть кем она была. У Хея имелась ее книга.

— Ах, вот оно что! — Мастерс просиял. — Ты имеешь в виду ту старушку, что написала книгу об огнедышащих чудовищах? Извини, Боб, что выбиваю у тебя почву из-под ног, но мне о ней все известно. Меня просветил сэр Генри, позвонил по телефону. Он много чего знает, наш сэр Генри! А о книге ему рассказал сэр Деннис Блайстоун, как и о многом другом. — Старший инспектор покосился на Шумана. — Вам известно, мистер Шуман, что Питер Фергюсон перед смертью написал признание?

— Нет, неизвестно. Но я ничуть не удивлен.

— А известно ли вам, сэр, что он выдвинул против вас достаточно серьезные обвинения? Конечно, я надеюсь услышать ваши личные удовлетворительные разъяснения, но…

Шуман прикрыл глаза ладонью и заговорил звонко и четко:

— Да. Я уже некоторое время жду, когда же мне будут предъявлены эти обвинения. Днем вы успешно поиграли со мной в кошки-мышки, а сейчас этим занимался сержант. Не скрою, он искуснее вас, хотя и намекнул, что истина известна ему одному.

Мастерс смерил своего подчиненного суровым взглядом. Полларду хотелось безразлично пожать плечами, но он покраснел. Он вдруг осознал всю важность бокала с хересом, стоящего у локтя Мастерса. Ему показалось, что он все понял уже давно, но старый хрыч выглядел так безобидно… Сообразив, что он только что был на волосок от смерти, сержант невольно вздрогнул. Но Шуман вместе с тем значительно выиграл в его мнении.

Мастерс вертел бокал за ножку; руки Шумана, лежащие на подлокотниках кресла, задрожали.

— Так что вы говорили, сэр? — напомнил ему Мастерс.

— Я говорил, что вам лучше не тратить зря ваше время. Выкладывайте, в чем дело! Перед самым вашим приходом мы с сержантом Поллардом заключили сделку: я сообщу ему весьма важные для вас сведения, если он наконец — я долго ждал! — скажет, в чем меня обвиняют.

Старший инспектор отбросил напускное добродушие.

— Отлично, сэр. Допустим, вас обвиняют в убийстве. Что скажете?

— Опять ваши полицейские штучки! Я играю честно и намерен услышать прямой ответ, без всяких «допустим». Так, значит, я обвиняюсь в убийстве?

— Да, сэр.

— Убийство! — Шуман убрал руку от лица и смерил Мастерса загадочным взглядом. — И все?!

— А что, вы совершили другие, более тяжкие преступления?

— Чушь! Так есть там что-нибудь еще?

— Да.

— Что именно?

— Извольте, сэр. В 1927 году вы намеренно подожгли склад Англо-египетской импортной компании в Каире при помощи взрывного устройства, переделанного из будильника. Уничтожив склад со всем его содержимым, вы также уничтожили труп убитого вами человека по имени Эль-Хаким. Буду с вами откровенен. О поджоге я догадался и сам. Когда я услышал о пожаре в Каире, я послал запрос тамошней полиции. Сегодня я послал туда еще один запрос касательно смерти Эль-Хакима. Скоро мы все узнаем. А пока…

— Что — пока?

— Так можно мне выпить этот херес? — спросил Мастерс, указывая на бокал.

— Разумеется. Я так и понял, что вы хотите его выпить.

— Еще одно очко в вашу пользу, мистер Шуман! Вы хладнокровный субъект. Значит, по-вашему, если я выпью яд, со мной ничего не случится?

Хозяин дернулся, как будто его ударило током. Отвлеченный от собственных неясных мыслей, он, казалось, пытается осмыслить новое странное обвинение.

Наконец он поднял руку и, постучав себе по лбу, воскликнул:

— Боже всемогущий! Ну и кретин же вы! Неужели вы действительно думаете, будто в хересе яд?

— Могу сообщить вам следующее. Я намерен как можно скорее отправить бокал на экспертизу. И я буду очень удивлен, мистер Шуман, если в хересе не обнаружат атропин. Ну, что вы на это скажете?

— Вот что, — вежливо ответил Шуман.

Его движения были настолько стремительны, что Мастерс не успел ему помешать. Шуман быстро протянул руку, схватил бокал, одним глотком осушил его и снова сел, тут же зайдясь в приступе кашля.

— Вы оскорбили меня, — заявил он, — заподозрив, что я способен отравить гостя! — Он вытащил носовой платок и снова закашлялся.