— Потому что в этом случае он меня понимает и знает, что мною движет. Это близко и ему. Он осознает, насколько важна для меня эта поездка, — Ярт пожал плечами. — Да, не одобряет, но может понять и решить, как бы сам поступил на моем месте… А вот Стаю — новую Стаю, мою — он осудит… Потому что для него очень важно братство. Потому что я не смогу ему объяснить, чем это важно для меня. Я слишком хорошо знаю, насколько Мирэл предан своему делу. И как бы ему ни претили некоторые поступки и решения Совета, он будет бороться за братство до конца. Что бы Мирэл ни сделал, это всегда будет защищать интересы братства. И это еще одна причина моего колебания. Я не хочу ставить друга перед выбором — я или его идеалы. Я не хочу быть ему противником.

— Если он действительно твой друг, он должен будет понять, почему для тебя это так важно. Понять и принять… — негромко проговорила Шалмира, поднимая на него сумрачные глаза. — Ты не сможешь всю жизнь балансировать между своими интересами и его надеждами. И не сможешь всю жизнь жить в одиночку. Хочешь ты того или нет, ты — Вожак. И вокруг тебя всегда будет собираться Стая… Как бы она ни называлась… Ты можешь не замечать этого, но к твоим словам будут прислушиваться, а твои просьбы будут выполняться охотнее. Уже выполняются… По крайней мере среди тех, кто считает тебя своим другом, — она задумчиво поправила волосы. — Даже те, кто старше тебя, признают твое главенство. Независимо от того, знают ли они о том, что ты Вожак, или нет. Это у тебя как-то само собой получается. Не зря же у тебя имя такое…

— Какое? — Ярт чуть приподнял бровь.

— Я про первое. Тебя ведь еще Яртом зовут, — Шаллэ пожала плечами.

— Ну да, Одиночка. Только в братстве меня привыкли звать Лайнэ, — он кивнул.

— Нет-нет, не Одиночка, — девушка замотала головой. — «Ярт» имеет более древнее значение — «первый»… Не знал?

— Нет, — Ярт удивленно моргнул. — В Вэле это имело именно значение «одиночка», «один»… Я про другие даже не думал.

— Ну вот, а они есть, — Шаллэ улыбнулась. — И на мой взгляд гораздо правильнее звать тебя Первым. Это ведь тоже в твоем характере — быть впереди всех, лучше всех… И, кстати, чудное сочетаньице твоих имен получается. Как раз под стать Вожаку.

— Ярт Лайнэ — Первый Волк, — Исси на мгновение зажмурился. — А это ведь и есть Вожак, если подумать.

— Пожалуй, — Ярт призадумался и вдруг подозрительно уставился на подругу. — Слушай-ка, Шаллэ… Я понять не могу, ты меня осуждаешь или, наоборот, поддерживаешь эту затею?

— А я и сама пока не знаю, — честно ответила девушка. — И интересно, и, одновременно, страшно узнать, что же из всего этого может получиться…

— Отличное приключение, — заявил Исси, насмешливо взглянув на нее. — И тема для обсуждения в Совете как минимум еще лет на десять. Будет старейшинам чем заняться. Вот уж твой братец порадуется.

— Исси… — предупреждающе начал Ярт, но смех Шалмиры его перебил. Девушка звонко расхохоталась и кивнула:

— Вот уж точно! Кто этому больше всех… не знаю даже — огорчится или обрадуется, так это Ллаэ… Может быть, хоть от ребят на время отстанет!

— Мне вот любопытно, за что Иламир меня так невзлюбил? — поинтересовался Ярт. — Давно хотел спросить, да как-то к месту не приходилось… Вроде бы я ему ничего плохого в жизни не сделал!

— А он тебя не невзлюбил. Он тебе просто завидует, — пожала плечами Шалмира. — Хотя очень не хочет в этом даже себе признаваться. Ллаэ — это просто ходячее воплощение Кодекса. Ему даже в голову не может придти, что правила иногда стоит нарушать. Поэтому у него очень часто ничего не выходит, а если и выходит, то с таким скрежетом… И ему просто обидно, что появился вот такой непочтительный и непослушный ты, которому все как будто само лезет в руки. И по Пути ты ходишь проще и чаще, и дерешься лучше, и Фэль твоей наставницей была, и герой, и любят тебя больше, а не любят, так уважают… А ведь по его мнению, он и старше, и опытнее, и достойнее. И самое главное — абсолютно Дневной Эльф, истинный Странник, а не какой-то там сомнительный Волк, не пойми, где выросший. А вот поди ж ты, не везет ему — не ценят, не любят, не уважают, не слушают, а некоторые — так и вообще откровенно смеются, — она бросила косой взгляд на ехидную ухмылку Исси. — Вот он и бесится, пытается найти в тебе все самое неприглядное, чтобы себя убедить в собственной правоте. А ведь в душе Иламир прекрасно осознает, что правды в этом нет, что ты действительно достоин всего, что имеешь, и что бьет тебя жизнь не в пример сильнее, чем его, что потерял ты много больше, чем любой из нас, и это осознание собственной неправоты его еще сильнее злит. Ведь Ллаэ привык всегда быть правым.

— Могу ему только посочувствовать, — вздохнул Ярт. — Боюсь, что помочь Иламиру не в моих силах. Хотя я все равно не могу понять, как он может быть таким… э-э…

— Тупоголовым? — подсказала Шаллэ. — Альтамир именно так выразился.

— Ну, иногда возможно. Хотя Ллаэ вполне способен на светлые мысли, — Ярт качнул головой. — Нет, я хотел сказать — предвзятым. Он же меня совсем не знает. И узнать даже не пытается.

— Иламир не любит Волков. Он не может простить себе, что однажды Стая спасла ему жизнь, когда братец в очередной раз пытался выполнить все по правилам, — Шаллэ вздохнула. — В Темном мире…

— О-о… — Ярт сочувствующе покивал. — Ясно.

— Они его спасли, естественно, нарушив при этом всевозможные уложения Кодекса, — Шалмира вздохнула еще тяжелее и кисло взглянула на Ярта. — А потом кто-то еще и отчитал его, сказав, что таким непутевым соплякам, как мой брат, нечего делать на Пути, если они не способны разобраться, когда уместен дурацкий Кодекс братства, а когда нужно забывать про все правила, чтобы выжить… Я сильно подозреваю, что этим некто был твой отец.

— Это многое объясняет, — Ярт хмыкнул.

— Вы, разумеется, понимаете, что Ллаэ предпочитает никому об этом не рассказывать, — Шаллэ бросила на него косой взгляд.

— Разумеется, понимаем. И рассказывать никому не будем. Верно, Исси? — Ярт в упор смотрел на друга, по лицу которого уже разлилась великолепно-хитрющая улыбка.

Исси скис и кивнул:

— Верно. Хотя и хочется.

— А ты подумай, насколько это не по чести, — подмигнул ему Ярт. — И сразу расхочется.

— Да, пожалуй, ты прав, — призадумался друг.

А Ярт в очередной раз нервно огляделся. Его не оставляло чувство, что за их компанией пристально следят. И невозможность уловить местонахождение их незаметного попутчика его несколько озадачивала. Было весьма неуютно ощущать себя под надзором, природа которого была не совсем ясна. Он не был агрессивным, даже просто настороженным. Иногда пропадал, но вскоре появлялся снова. И носил скорее отпечаток любопытства. Но все же чувствовалось, что их сопровождающий отнюдь не желал вступать в контакт. Словно незаметные сторожа провожали их по своей земле, следя, чтобы незваные гости чего не натворили.

И это слегка настораживало. Парень терпеть не мог такой неопределенности, когда непонятно, стоит ли опасаться или лучше махнуть рукой. Ярт сам не заметил, как его пальцы машинально проверили удобное расположение кинжала и меча. Он вполуха слушал беззаботную болтовню спутников и цепко ощупывал глазами лес по обе стороны от дороги. В какой-то момент ему показалось, что в тени мелькнул темно-серый мех, но полной уверенности в этом не было. А Сэллифэр носился где-то впереди, пытаясь найти тех волков, что посетили их сегодня утром.

«Ладно, успокойся! — приказал себе Ярт. — Хватит метаться! Пока что ничего опасного не случилось. И ничего не будет! Ты быстрее и сильнее… Чтобы напасть, всегда нужно какое-то время. А приготовиться к отражению атаки — хватит и мгновения… И вообще, непохоже, чтобы кто-то собирался на нас нападать. Просто следят, чтобы мы ничего не натворили», — но пальцы его еще раз скользнули по кинжалу.

Вороньи Елки появились перед ними уже в густых сумерках. Ярт сочувственно посмотрел на спутников, которые осторожно брели за ним, словно слепые котята, и в очередной раз порадовался, что его зрение позволяет видеть даже в кромешной темноте.