– Берите! – он протянул мне свернутый в трубочку журнал.

Я наклонился, чтобы взять журнал. Внезапно я почувствовал, что от пальцев Оливера Дэрти исходит какой-то смутно знакомый мне аромат. Ну, конечно же! Это были любимые духи Теи Кильсеймур – «Пармская фиалка».

Я остановился, как вкопанный.

– Ты сейчас выглядишь как человек, которому на голову свалился книжный шкаф с полным собранием сочинений всех классиков от Гомера до Генри Миллера, – съязвил Дэрти. – Что с тобой?

– Со мной? Абсолютно ничего! Зато что-то произошло с тобой! – эти необдуманные слова вырвались у меня помимо воли.

– Ты выражаешься настолько непонятно, что придется прибегнуть к помощи словаря, – Дэрти продолжал ухмыляться.

– В этой комнате только что побывала Tea Кильсеймур! – заявил я.

– Tea? – Дэрти казался удивленным.

– Если хочешь, называй ее подлинным именем! – я продолжал атаку. – Я утверждаю, что в этой комнате только что побывала Анжелика Големба!

– Эта… – Дэрти передернулся. – Ты что, ополоумел? Чтобы я после того, как она с Альбертом… – он внезапно оборвал себя, смерив меня испытующим взглядом.

Голос Дэрти звучал настолько убежденно, что я чуть не поверил ему.

– Ну, в таком случае, тут побывала какая-нибудь другая женщина, – пробормотал я.

– За какое время?

– Пока я принимал душ.

– Женщина? – Дэрти зло рассмеялся. – За кого ты меня принимаешь? После всей этой каши чтобы я еще путался с какими-то женщинами?! Я не кретин.

– Значит, ты утверждаешь, что никакой женщины не было? В таком случае убедись сам, чем пахнут твои руки!

Дэрти так и сделал. Оказалось, что он удивлен не меньше меня.

– Ну, что? – спросил я с вызовом.

– Ты прав! – согласился он, затем добавил. – Это «Митсуко».

– Митсуко? Значит, так зовут твою гостью?

– Идиот! Это японская фирма, изготовляющая духи. Самым распространенным и популярным в нашей стране является «Пармская фиалка».

– Духи Теи Кильсеймур!

Я сейчас был почти уверен, что мои подозрения насчет визита Теи к Оливеру Дэрти не беспочвенны. Молчание Дэрти я расценивал в качестве подтверждения своей догадки.

Внезапно он разразился хохотом, сотрясшим стены комнаты.

– Я всегда считал тебя не слишком далеким человеком, но не подозревал, что ты патентованный идиот. Это такой юмор, что даже ангелы надорвали бы себе животики… Ты действительно поверил, будто меня тайком посетила Tea? Наверняка для того, чтобы наконец раскрыть, где спрятана добыча? В этом смысле не могу тебе ничем помочь, но зато…

Дэрти поперхнулся от хохота, затем продолжал:

– Вместо того, чтобы лупить на меня свои бельма, полистай-ка лучше оставленный Хуго Александером журнал. А я за это время отправлюсь в ванную почистить зубы.

– Хватит меня разыгрывать, – я сердито ухватил его за плечо. – Сначала объясни…

– Погоди, пока я вернусь, – у Оливера Дэрти уже не было сил хохотать, теперь он лишь тоненько хихикал. – Готов поспорить, что к моменту моего возвращения от тебя также будет нести излюбленными духами Теи Кильсеймур.

Пока Дэрти чистил зубы или же прикидывался, что делает это (поскольку половина из них были золотыми, лучше всего для этой цели годилась бы не паста, а средство для чистки благородных металлов – «Лампа Алладина»), я успел бегло ознакомиться со статьей профессора Петерсена.

И продолжал листать журнал. Следующую страницу занимала реклама фирмы «Элегантность». На левом изображении демонстрировалась красотка в колготках, с обнаженной верхней половиной тела, вид которой портили слишком уж плоские груди. Справа была изображена та же красотка, на сей раз с весьма пышными грудями.

Набранный мелким шрифтом текст пояснял, какой товар рекламируется: «Вы, должно быть, готовы поспорить, что причиной этой удивительной метаморфозы является инъекция парафина или специальная операция. В этом случае вы проиграли пари. Такой эффект доступен каждой женщине, которая приобретет наши абсолютно естественные, крепящиеся при помощи присосок, каучуковые груди „Элегантность“.

На следующей странице я обнаружил упомянутое Оливером Дэрти имя «Митсуко». Оно красовалось под фотографией окрашенного в сиреневый цвет флакона с духами. Текст носил на себе явный дух аристократизма, поскольку ограничивался двумя словами «Пармская фиалка».

Вошел улыбающийся Дэрти.

– Ну как, явилась к тебе Tea Кильсеймур?

Не дождавшись ответа, он наклонился к моей руке и обнюхал пальцы:

– Ничего другого и не следовало ожидать от такого робкого любовника. Ты, как я замечаю, избегаешь прямого контакта. Смелее! Смелее!

Внезапно, схватив мою руку, он вплотную прижал ее к изображению флакона.

И – представьте себе! – моя ладонь действительно начала испускать благоухание подобно цветочной грядке.

Довольный удачным розыгрышем, Дэрти снова разразился безудержным хохотом. Откашлявшись, он, по-прежнему хихикая и даже всхлипывая от смеха, поведал мне секреты своей бывшей профессии.

– Я в свое время ведь рассказывал тебе, что как-то специализировался на производстве духов. Правда, используя краденые рецепты, но качество от этого не страдало. А что касается привлечения покупателей, то другим, более крупным фабрикантам, есть чему поучиться у меня. Вот один из трюков, – продолжал он, явно любуясь собой. – Ты когда-либо читал о таком приеме: во время демонстрации фильма в относящиеся к сюжету кадры незаметно вставляются рекламные тексты. Текст мелькает на экране одну восьмидесятую долю секунды, так что зрением мы его как будто не улавливаем. В действительности, мы все-таки воспринимаем текст, но лишь неясно, то есть наше сознание не регистрирует его. Зато реклама незаметно для нас вкрадывается в подсознание. На следующий день мы, сами не понимая почему, бежим в магазин покупать какой-то новый сорт сигарет. Хотя до этого не имели ни малейшего понятия, что такие сигареты вообще существуют.

– Благодарю за исчерпывающую лекцию, – язвительно заметил я. – Но меня интересует конкретный запах.

– Сейчас объясню. Недаром я досконально изучил цирковые фокусы парфюмеров. Ну, так вот, одним из самых дорогих, зато эффективных приемов пользуется японская фирма «Митсуко». Мне рассказывали, что химик, первым открывший этот остроумный способ, получил изрядную сумму…

– Способ состоит в том, что… – уже догадавшись, в чем дело, я собирался было поделиться своей догадкой, но Дэрти попросту не дал мне раскрыть рта.

– На отпечатанный рельефно флакон наносится слой максимально спрессованной ароматизированной пыльцы. Он настолько тонок, что невооруженным глазом почти не воспринимается. Когда читатель журнала прикасается к изображению, на пальцах остается нечто вроде пудры. Специалисты по покупательской психологии утверждают, что устойчивый аромат безотказно действует на подсознание. Оно, в свою очередь, передает импульс сознанию, заставляя таким образом человека покупать соответствующее изделие парфюмерии.

Сейчас была моя очередь смеяться. Увы, над самим собой.

Я вспомнил, какое значение придал этому аромату, когда обнаружил его в доме заклятого врага женского пола Ионатана Крюдешанка. Объяснение оказалось совсем простым. Запах прилип к Крюдешанку, когда он перелистывал принесенный почтальоном журнал. Тот самый, в котором была помещена статья Петерсена. Тот самый, который Ионатан Крюдешанк одолжил своему соседу, так и не прочитав статьи.

Мы оба еще смеялись, когда в дверь энергично постучали.

– Полиция! – Дэрти выпрыгнул из постели.

– Несомненно! – спрятав усмешку, отозвался я, решив в свою очередь разыграть его. – Спрячься! Живее!

– Где? – глаза Дэрти блуждали по комнате в поисках какого-нибудь укрытия.

– Все равно где! В стенном шкафу или, по мне, хоть полезай под кровать.

– Под кровать? – Дэрти неуверенно поглядел на меня, одновременно вслушиваясь в стук, становившийся все громче.

– Спорим, это Хуго Александер, – усмехнулся я, решив, что слишком жестоко продолжать шутку.