— Ты собираешься мне рассказать, куда мы направляемся? — спрашиваю я, подавляя зевок.

— Неа. Это испортит сюрприз.

Боже, ненавижу сюрпризы. Джордан делает радио громче, когда слышит Lana Del Ray «Burning Desire». Я не дура. Она пытается избежать моих вопросов о том, куда мы едем. Скрещиваю руки на груди и смотрю в окно. Джордан продолжает свое выступление, подпевая громко и мимо нот. Потом тянет меня за пиджак, чтобы я подпела ей на припеве, что я и делаю, потому что не хочу раздражаться, когда она ведет себя так глупо. Мы подъезжаем к роскошному отелю «The Landing», и у моей двери тут же появляется парковщик, помогая выйти. Джордан обходит машину и присоединяется ко мне.

Я смотрю на элегантный отель, а затем недовольно на нее. Очевидно, она одета подходяще для этого места, тогда как я выгляжу, будто пропустила поворот к местному Motel-6.

— Какого черта, Джордан? Могла бы хоть предупредить. Я одета неподходяще для этого места, — укоряю я.

— Чепуха. Для того, что я запланировала, дресс-кода нет. Увидишь.

Она хватает меня за руку и тянет за собой. Когда впереди появляется СПА-салон, я выдергиваю руку. Такое мне не по карману, а она накурилась крека, если думает, что я позволю ей платить. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но она снова хватает меня за руку.

— Видишь, поэтому я хотела, чтобы наш день в СПА был сюрпризом. Знала же, как ты на это отреагируешь, — ноет она.

— Прости, сюрприз это или нет, но ты зря потратила время.

Чую, грядет ссора, а я ненавижу с ней ссориться. Джордан известно мое отношение к тому, что она тратит на меня деньги. Я практически подавилась, когда услышала ее слова про день в СПА. Не какая-нибудь отдельная процедура, а целый день, включающий в себя кучу всякой хрени и море потраченных денег.

— Просто выслушай меня, — умоляет Джордан. — Папа только что стал теневым партнером этой сети отелей. Одно из преимуществ — его семья и их гости могут наслаждаться удобствами бесплатно. Он сказал, чтобы я поделилась этим с кем-нибудь из друзей, когда вернусь в Лос-Анджелес. Мне хотелось поделиться лишь со своей лучшей подругой. Я хочу, чтобы это стало нашей фишкой. Когда бы ни захотели.

Джордан выглядит искренне грустной. Я очень люблю ее. После такого, отказываться нельзя. Обнимаю ее, показывая свое согласие на такой замечательный подарок. Она радостно визжит, и нас провожают в раздевалку, где мы раздеваемся и надеваем халаты.

Нам выдают фруктовую воду, пока ждем персональных массажистов. Весь день мы проводим, наслаждаясь масками из икры и массажами, а также маникюром, педикюром и уходом за волосами. У нас был перерыв на здоровый ланч, но сейчас я умираю с голоду. Здоровой хрени никогда не хватает. Мне нужно что-нибудь жирное и как можно быстрее. Мы решаем поужинать в местном стейкхаусе. Я так голодна, что мне плевать на других подходяще одетых посетителей. И умру с голоду, если придется ждать до дома и пока Джордан что-нибудь приготовит. Кто ж знал, что день такой заботы о теле может вызвать такой аппетит. Массажистка говорила что-то об избавлении от токсинов и бла-бла-бла. Мое тело, похоже, потратило целую тучу энергии, избавляясь от упомянутых токсинов.

Мы с Джордан наслаждаемся отличным ужином со стейком и несколькими бокалами вина. Ну, я наслаждаюсь. Все в мире снова хорошо. Мой желудок растянулся до предела, и я чувствую легкое опьянение. Джордан выпила лишь один бокал, так как ей нужно вести машину. Она говорит, чтобы я наслаждалась, и я повинуюсь.

— Я рада, что мы провели время вместе, Шив. Знаю, мы мало виделись на этих каникулах, так как я уехала с родителями. — Джордан берет мою руку на столе и сжимает ее.

— Нет. Я полностью понимаю. Могу признаться, это было на самом деле весело. Спасибо.

— Это будет нашей фишкой, когда нам понадобится немного баловства. Сейчас позволь мне заказать бутылку вина, которую ты попивала, и можем ехать, — улыбается она.

Не могу сдержать смех. Джордан заказывает бутылку вина, которая мне понравилась, и мы собираемся и уезжаем. Приехав домой, я снимаю одежду и оставляю лежать ее кучкой около кровати. Как только моя голова касается подушки, меня поглощает страна снов.

ГЛАВА 2

Я встаю около одиннадцати, радуясь, что можно выспаться. Джордан уже ушла, чтобы встретиться с девочками у Бэйли. Я решаю провести ленивый день. Завтра начинаются занятия, и это моя последняя возможность ничего не делать. Раздумываю над тем, чтобы позвонить и позвать Лиама потусоваться, но решаю этого не делать. У него это, может быть, тоже последний выходной. Он должен провести его так, как хочет, а не с тем, с кем у него нет никаких шансов. Отправляюсь на кухню и включаю кофеварку. На столешнице в пластмассовом контейнере оказывается омлет, который мне оставила Джордан. Улыбаюсь ее заботе, пока разогреваю его в микроволновке. Это гораздо лучше, чем сэндвич с сыром на гриле, который я собиралась готовить.

Беру свой бранч и сажусь перед теликом. Ничего хорошего не показывают, поэтому я смотрю шоу «Американский идол» в записи. Мне определенно нужно пройти кастинг на это шоу. Я люблю музыку. Это же считается, да? Ладно, наверно, нет. После трех часов, проведенных в состоянии овоща на одном месте, решаю приготовить мыло. У меня есть новый рецепт с новозеландским медом, хочу его попробовать. Может, назову его «Овсянка с манука-медом». Иду на кухню за инструментами. После приготовлений начинаю все смешивать. В основу добавляю мед, ванильное масло, овсянку — для отшелушивающего эффекта, и кокосовое молоко к своей основе. Итог — божественный аромат.

У Джордан, возможно, появится новый фаворит. Наливаю смесь в две деревянные формы и заворачиваю их в одеяло, потом убираю для омыления в темное место, так же известное, как «недра моего шкафа». В этот момент про меня вспоминает Джордан. Мой телефон играет Lana Del Ray «This is what makes us girls».

— Привет, Джор, — зеваю я.

— О, боже. Не говори мне, что только-только встала?

— Отстань. Я встала еще часов в одиннадцать, всезнайка.

— Ага, типа это рано. Я знала, что ты захочешь выспаться. Чем занималась весь день?

— Я сегодня делала мыло. Только закончила, — защищаюсь я.

— Ура! И какое ты сделала? Мне достанется целый брусок?

Я знала, что это привлечет ее внимание.

— Успокойся, психичка. В этот раз тебе не достанется целого бруска, так как я сделала только один. Ты же так и не израсходовала те, что я отдавала тебе раньше.

— Ладно. Я все еще хочу больше. Поэтому не заставляй меня угадывать. Какое ты сделала? — О, она становится нетерпеливой.

— Это новый аромат. Называется «Овсянка и манука-мед», — и перечисляю ингредиенты.

— О-о-о. Не могу дождаться, когда смогу его попробовать. — Мыло нужно выдерживать от четырех до шести недель, но мы всегда вытаскиваем кусок, когда заканчивается процесс омыления, что происходит уже на следующий день. — Хорошо, ты отвлекла меня своим мылом. Я звонила сказать, что не вернусь на ужин. Мы с девочками собираемся немного подольше потусить, но не слишком поздно, так как завтра утром начинаются занятия.

— Не волнуйся, Джор. Я могу себе приготовить ужин. — И это правда. Я могу приготовить то, что продается в коробке. На другом конце раздается смех.

— Только не сожги квартиру, — дразнит она.

— Цыц. Я могу готовить, когда хочу. Как жаль, что ты пропустишь потрясающее блюдо, которое у меня будет. — И все. Теперь она истерически ржет.

Завершаю звонок. Я умею готовить. Ставлю на плиту кастрюлю с водой, чтобы вскипятить воду, и наливаю себе бокал белого вина. За один семестр я из редко пьющего человека превратилась в алкоголичку. Открываю пакет длинноперого тунца и откладываю в сторону. Осматриваю кладовку и достаю коробку макарон с сыром. Также вижу банку помидоров. Кто сказал, что я не умею готовить? Когда макароны с сыром готовы, я добавляю туда тунца, томаты и каджунских специй. Так вкусно. Откладываю немного в контейнер для Джордан.

Выпиваю еще два бокала вина, пока готовлю одежду на утро. Уже почти полночь, и у нас обеих завтра длинный день. Первое занятие начинается в восемь. Мы распланировали наши расписания так, чтобы ездить вместе. Джордан не нужно столько сна, как мне, поэтому у нее все будет в порядке. Ставлю будильник на телефоне и зарываюсь под одеяло. Меня распирает гордость — за весь сегодняшний день мне удалось почти не думать о Грейсоне.