Литмир - Электронная Библиотека

AnnotationОсновная часть этих воспоминаний посвящена моему образованию, преподавательской деятельности и т.п. Я взялся за этот труд для сборника к сорокалетию НГУ (1999). Редактор сборника Л.Ф. Лисс требовал от меня сокращения эпизодов, которые могли вызвать обиды и неудовольствия. Я следовал его указаниям, пока дело не дошло до эпизода с изгнанием из физико-математической школы С.И. Литерата, тут я не выдержал и отказался от публикации. Я вернулся к этой работе в 2012г., готовя связный текст к пятидесятилетию Новосибирской ФМШ, в создании которой я участвовал. Здесь я не сковываю себя рамками корректности, к которой призывали меня 15 лет назад. Я дал прочесть почти готовый текст некоторым коллегам и ученикам, их советы напомнили мне кое-что забытое ранее и позволили исправить некоторые неточности. Летом 2013 я передал то, что написал в довольно широкий оборот. В конце 2013г. я вернулся к тексту. Я добавил описание материальных условий нашей жизни, более подробное описание моих школьных лет, написал немного подробнее о студенческих годах и добавил (в соответствии с пожеланиями некоторых моих читателей) кое-что в свои размышления об образовании в нашей стране. Изменения в основной части – об НГУ и ФМШ – совсем невелики. Я пишу о том, что видел сам, многие вещи, близкие к разбираемым темам, остались вне моего внимания. Я не обращался систематически к каким-нибудь архивам, поэтому не могу ручаться за точность дат и некоторых цифр. Я кончаю этот текст размышлениями об образовании в нашей стране. Раз начав, я хочу продолжить эти воспоминания, написав подробнее о своей семье, о моей научной жизни и о жизни в спортивном туризме, которым я занимаюсь почти профессионально с 1952г.

Воспоминания - img_0

Илья ГИНЗБУРГ

ВОСПОМИНАНИЯ

Воспоминания - img_1

Основная часть этих воспоминаний посвящена моему образованию, преподавательской деятельности и т.п.

Я взялся за этот труд для сборника к сорокалетию НГУ (1999). Редактор сборника Л.Ф. Лисс требовал от меня сокращения эпизодов, которые могли вызвать обиды и неудовольствия. Я следовал его указаниям, пока дело не дошло до эпизода с изгнанием из физико-математической школы С.И. Литерата, тут я не выдержал и отказался от публикации. Я вернулся к этой работе в 2012г., готовя связный текст к пятидесятилетию Новосибирской ФМШ, в создании которой я участвовал. Здесь я не сковываю себя рамками корректности, к которой призывали меня 15 лет назад. Я дал прочесть почти готовый текст некоторым коллегам и ученикам, их советы напомнили мне кое-что забытое ранее и позволили исправить некоторые неточности. Летом 2013 я передал то, что написал в довольно широкий оборот. В конце 2013г. я вернулся к тексту. Я добавил описание материальных условий нашей жизни, более подробное описание моих школьных лет, написал немного подробнее о студенческих годах и добавил (в соответствии с пожеланиями некоторых моих читателей) кое-что в свои размышления об образовании в нашей стране. Изменения в основной части – об НГУ и ФМШ – совсем невелики.

Я пишу о том, что видел сам, многие вещи, близкие к разбираемым темам, остались вне моего внимания. Я не обращался систематически к каким-нибудь архивам, поэтому не могу ручаться за точность дат и некоторых цифр.

Я кончаю этот текст размышлениями об образовании в нашей стране.

Раз начав, я хочу продолжить эти воспоминания, написав подробнее о своей семье, о моей научной жизни и о жизни в спортивном туризме, которым я занимаюсь почти профессионально с 1952г.

Воспоминания - img_2
Воспоминания - img_1

И.Гинзбург 1957 - И.Гинзбург 2007

I. 1934-1960 гг., МОСКВА, Немного о семье и о материальных вещах

Я родился 28 декабря 1934г. в Москве. Мой отец Файвель Иосифович Гинзбург, (1905-1943), родом из Белоруссии, даже немного поучился в реальном училище. Он был инженером и работал на МОГЭС. В начале войны его направили на Магнитогорский комбинат. С начала войны он писал письма-прошения Сталину с просьбой отправить его на фронт, примерно десятое его прошение было удовлетворено, весной 1943 г. он попал на фронт, чтобы вскоре (8 августа) погибнуть под г. Карачевым на Кур­ской дуге. Моя мама Роза Юльевна Малая (1904-1991), родом с Украины, до революции была безграмотной. Окончив рабфак, она собиралась стать инженером, но по партийному призыву пошла в Академию коммунистического воспитания, и стала учительницей истории и конституции в школе.

Воспоминания - img_3

Мама, папа

Сталинские репрессии задели нашу семью лишь немного. В 1938 г. моя тётя Маня проживала с сыном Юлием, 1926 г. рождения, в сравнительно большой комнате коммунальной квартиры (бывшей семейной квартире доходного дома). Её сосед полагал, видимо, что эта комната нужнее ему, и написал на неё донос. Её арестовали, и держали в Бутырской тюрьме 10 месяцев без допроса. Со снятием Ежова прошла кампания «против перегибов», людей, подобных моей тёте, без предъявленного обвинения, выпустили из тюрьмы, и они вернулись на свои рабочие места. Тем временем, мои родители решили взять племянника Юлия к себе в семью. За это нашей семье была назначена высылка из Москвы. Освобождение тёти Мани отменило и это решение. Ещё одна мамина старшая сестра, тётя Берта была замужем за сотрудником Ленинградского обкома (или горкома) партии. Он был арестован в 1938г., и провёл 10 лет в Норильском лагере, затем в ссылке в Норильске. Его жена и сын в 1946-47гг. умерли в ссылке в Вологде. Когда после реабилитации он явился возвращаться на партийный учёт, ему сообщили, что из партии он выбыл «за неуплату членских взносов». Узнав это, он не стал восстанавливаться в партии. Муж папиной сестры тёти Сони, Лан был известным экономистом-международником. Позднее он рассказывал, как в войну участвовал в составлении рекомендаций Сталину по послевоенному устройству Германии. В 1948г. (видимо, по еврейским делам) он был сослан в Киргизию. Жена и дочь оставались в Москве, но в кооперативной квартире, купленной ими до войны, их «уплотнили», оставив одну комнату из трёх. После возвращения из ссылки он покупал новую квартиру. Брат моего папы дядя Лазарь, писатель, автор «Старика Хоттабыча» всю жизнь боялся, он вспоминал в 1970-е годы, что в 1930г. он учился в Институте Красной Профессуры, и был приглашен на какой-то вечер. Он не пошёл туда по случайной причине, все участники этого вечера потом были расстреляны или сгинули в лагерях. Слухи о репрессиях тихо пронизывали общество. Моя партийно послушная мама призывала меня к осторожности рассказами о том, как где-то кого-то посадили за невинные анекдоты, рассказанные в парке приятелю. Уже в 70-е годы, увидев у меня фотокопию книги Джиласа «Новый класс», она, улучив момент, сожгла её.

Мы жили в бараке, предназначенном на слом в 1918г., в комнате 14м² (она считалась большой), на ул. Ульяновской (ныне Николо-Ямская). В начале тридцатых в этом бараке держал своих экспериментальных собак нейрохирург Бурденко, а в 1936г. сюда поселили и нас – сроком на 9 месяцев (мы выехали оттуда в 1957г.). Здесь жило 14 семей с уборной в одно очко и двумя умывальниками на всех. Топили с трудом добываемыми дровами. Газ пришел на кухню в начале 50-х годов (саратовский газ). Отношения между соседями были хорошими и добрыми. Вход в наш большой двор охранялся, и чужие дети попасть сюда не могли.

1
{"b":"877666","o":1}