Он посмотрел в глаза колдуньи, и словно дверь отворилась перед ним. Тайна принцессы раскрылась. За одно мгновенье он понял, кто она на самом деле, его возлюбленная. Решение пришло само собой. Он отпустил ее руку.

– Нет… – зашептала Сайрен, – нет, Ричард, нет…

– Я люблю тебя, Сайя… – одними губами прошептал принц и повернулся к колдунье, – Возьми меня в уплату долга.

– Нет! – Закричала Сайрен, но было уже поздно.

Сердце парня остановилось.

От боли в душе хотелось выть. Тягучая, бесконечная, холодным кольцом обвивающая сердце и не умолкающая ни на мгновенье боль. С этой болью она просыпалась каждый день, с ней же засыпала перед рассветом. От нее же всю ночь ворочалась в постели, не находя себе места.

Все во дворце напоминало о нем. Каждая комната, каждая вещь, каждый вид из окна, каждый придворный. Казалось сейчас откроется очередная дверь и она увидит его. Он вновь улыбнется ей своей открытой чистой улыбкой и дурачась произнесет: «Доброе утро, Мое Высочество».

Сайрен не знала куда сбежать от воспоминаний. Она прекрасно понимала, что это нужно просто пережить. Справился ведь как-то отец с этой болью. Научился жить дальше. Вот только у него была причина жить. У него на руках осталась пятилетняя дочь. У Сайрен осталось обручальное колечко, которое жгло руку. Делиться своими чувствами тоже не хотелось. Ни отцу и Мие она не хотела раскрывать свою душу, как и не хотела делиться с демоном-другом, о котором так и не забыла.

Принцесса боялась, что демон почувствует ее боль. Она считала, что Алазар счастлив со своей демоницей и не хотела мешать ему жить. За последний год девушка научилась закрывать свои эмоции от него и сейчас закрыла свою душу в непроницаемый панцирь. Спрятала в нем всю свою боль и тихо страдала одна. Сайрен задыхалась от горя, часто плакала, совсем перестала улыбаться.

Мия пыталась отвлечь принцессу от грустных мыслей болтовней, прогулками, гостями. От этого становилось только хуже. В итоге Сайрен стала ее избегать. Отец же, напротив, старался не вмешиваться, полагая, что дочери нужно самой пережить этот период, как пережил он смерь ее матери. Думая о маме, девушка вспомнила место, где ее точно не найдут – мамина спальня.

Здесь было тихо и уютно. Темные каменные стены молчаливым холодом успокаивали сердце принцессы. Сайрен ходила по покоям, то прикасаясь к канделябрам, то поправляя балдахины. Когда-то тут жила жена короля Аметистового королевства Амели де Феро. Колдунья с медными волосами, что сбежала из дома ради любви. Когда-то в этой комнате обитало счастье. Но счастье не было долгим. Горные нашли беглянку. На беду, у Амели на руках уже была дочь.

Сайрен всегда говорили, что мама погибла, защищая ее. И только совсем недавно она поняла, от чего и как. Мама отдала свою жизнь за свободу принцессы, так же как отдал свою жизнь ее возлюбленный, принц Изумруда, Ричард. А юная принцесса с магическим даром снова не смогла никого защитить.

Углубившись в свои невеселые мысли, принцесса и не заметила, как очутилась в спальне своей тетушки. Затем вспомнила, что мамина спальня, была кем-то тщательно «прибрана» и в ней совершенно не ощущается дух хозяйки, а вот спальня Астры напротив, просто кричала: «здесь жила Астра».

«Значит горные колдуньи…» – проговорила про себя принцесса, вспоминая кем были ее мать и тетка.

Теперь она смотрела на комнату совсем по-другому. Сайрен искала подсказки. Слухи о горных колдуньях ходили разные. Кто-то называл их горными ведьмами, другие же спорили, что колдуньи и ведьмы разные как небо и земля. Их считали коварными, опасными, закрытыми, дружелюбными, аскетичными, злыми, добрыми, безобидными, слабыми или сильными – мнений было много. Но все сходились в одном – горные колдуньи отличались похотливостью.

Принцесса еще раз посмотрела на картину, что висела напротив кровати. Обнаженная девушка, лежащая на лапах дракона на фоне гор. Интересно, кто ее рисовал? На картине не было подписи художника. Больше в спальной комнате ничего не привлекало внимание, и принцесса вышла в гостиную. И была очень сильно удивлена. Все стены гостиной были увешаны картинами. На стенах висели натюрморты, пейзажи, портреты придворных и простых горожан. Здесь были портреты Астры и Амели. Причем мама принцессы на картинах была с родным, медным цветом волос. Сайрен улыбнулась, вглядываясь в образ матери. Как же она оказывается похожа на маму. Поняла это принцесса только сейчас.

А вот пейзажи в большинстве своем изображали красоту и величие гор. Хотя на одной из картин был явно нарисован парк при дворце. Сайрен присмотрелась и ее осенила догадка. Осторожно выглянув из окна, стараясь не шевелить сильно шторы, девушка улыбнулась – картину действительно рисовали здесь, вид на полотне был тот же, что и в окне.

– Получается неизвестный художник часто здесь бывал. Вот только, как кто-то из дворцовых мог так точно передать горные пейзажи? – задала сама себе вопрос принцесса.

И мысль пронзила своей элементарностью: «Возможно, неизвестный художник сама Астра! И я знаю только одного человека, кто знал ее достаточно близко и мог бы дать мне ответ». Решив, все выяснить сегодня же, Сайрен покинула комнату.

Был уже поздний вечер, а потому главнокомандующего во дворце не оказалось. Приведя себя в порядок Сайрен отправилась в гости к Карену Лемаху. Девушка знала, что ее тетя была любовницей главнокомандующего, и надеялась, что он сможет больше рассказать о ней.

– Ваше Высочество? – герцог Лемах был крайне удивлен.

– Добрый вечер, герцог, хотела с вами поговорить.

– Я утром буду во дворце. Вам не стоит подвергать себя опасности и выходить из замка в столь поздний час.

– Не переживайте, герцог, я с охраной. Есть несколько причин, почему я пришла к вам в гости сама. На сколько я помню ваша семья уехала из столицы?

– Да, я сегодня один, – подтвердил герцог, немного напрягшись.

– Очень хорошо, значит нам никто не помешает, – сказала принцесса и произнесла заклинание от прослушки. Воздух в комнате качнулся и собеседников накрыл прозрачный магический купол. Теперь, даже если кто-нибудь из слуг вдруг решил бы подслушать разговор, он не смог бы разобрать ни единого слова.

– Нас не услышат, – сказала принцесса герцогу, – поэтому прошу быть со мной откровенным.

– Сайрен, в чем дело? – Лемах нахмурил брови, – надеюсь, ты понимаешь, что есть вещи, которые я не могу обсуждать даже с тобой, без согласия Его Величества. Государственная тайна…

– Разговор не о тайнах империи, – прервала его принцесса. Она собралась с духом, глубоко вздохнула и посмотрела в глаза главнокомандующему, – дядя Карен, я знаю, что вы были близки с Астрой. Я хотела поговорить о ней.

Мужчина вздрогнул. За одно краткое мгновенье в его глазах промелькнула буря эмоций, и страх, и боль утраты, и недоверие, и сомнения.

– Рина… – он замолчал, и продолжил лишь через минуту, – это не так-то просто…

– Дядя Карен, – она взяла его за руку, – я не маленький ребенок. Я все понимаю. И не в праве осуждать ни тебя, ни ее. Это ваше дело и ваши тайны. Но я совсем ее не помню. После смерти мамы, она как будто начала избегать меня. Меня не интересуют ваши отношения. Меня интересует она. И мне кажется, никто во дворце не знал ее так хорошо, как ты.

Карен улыбнулся. Он жестом пригласил ее присесть на диван.

– Ты права, Рина, она действительно начала избегать тебя. Когда твоя мама погибла, мы были там, и она, и я… Астра очень страдала. А еще она боялась.

– Что будет следующей? – предположила принцесса.

– Она точно знала, что будет следующей, – ответил мужчина, – знала, что через семь лет они вернутся. Она ничего не объяснила. Хранила тайну до конца. Сказала, что ей осталось жить семь лет.