— Ага, — я прислонил мешок к стене. — Лезем. Порядок тот же — первым иду я.

Оставив позади Сида с Другом я начал медленно спускаться по лестнице. Глубоко зарылись жрецы, очень глубоко...

Вот, наконец, и вход в подвал. Резная арка косяка двери, на которой вырезаны всякие чудища и картины пожирания людей в манере индейцев. И везде присутствовал бог с головой рептилии.

Я сделал шаг внутрь и остолбенел. Небольшой зал, намного меньше того, что наверху. В центре статуя того же языческого бога, только более искусно сделанная и кажущаяся почти живой. Перед ним — жертвенник с кровостоками, идущими на двенадцать сторон. На жертвеннике лежит скелет, и у каждого кровостока — тоже. Похоже, местные жрецы причащались кровушкой, выходившей из тела несчастного. Я посмотрел по бокам зала и увидел погасшие факелы в держателях на стенах. Ладно, обойдемся без смолы и нефти, или чем там они их заправляли... Я повесил на каждый факел по осветительному шарику, простейшая примитивная магия.

В свете шариков, больше похожих на обычные энергосберегающие лампочки, зал не смотрелся так. Не было того антуража — неровный красноватый свет колеблющегося пламени факелов, полутьма. Но фигура бога заиграла новыми красками. Не удивлюсь, если жрецы накидывались перед ритуалом какими-нибудь грибочками и при том освещении бог словно бы оживал.

— Эй, можете спускаться! — я крикнул своим спутникам, высунувшись из арки.

Судя по звуку шагов, они не особо желали оставаться наверху без меня.

— Ну что у тебя тут? О...

— Ага. Вот-вот, — я потешался, глядя как Сид открыл рот, а Друг плюхнулся на задницу, и почему-то выдал нам добрую порцию страха.

— И как эту хрень называют?

«Супау», — внезапно всплыло из памяти жезла. — «Демон или дьявол религии Акачу».

«Подробнее?», — потребовал я у жезла, однако он безмолствовал, видимо, это знание не было в него заложено.

— Ну, насколько я могу судить, это местный дьявол. А это — останки его последователей, — я взял золотую маску главного жреца и приложил к лицу.

— Хватит дурачиться, — сказал Сид. — Что у нас тут есть?

— Ты хочешь сказать, что мы можем с собой унести?

— Именно так.

— Ну, во-первых, все это, — я стал складывать в мешок разряженные амулеты и культовые безделушки почивших жрецов.

Насчет безделушек я, конечно, здорово приуменьшил — золотые сложной работы и усыпанные камнями нагрудники, браслеты и цепи могли бы стоить целое состояние. Если бы я их решил продать. Но я просто нутром чувствовал, что лучше этого не делать, а оставить как есть.

— Смотри, какой кин... — Сид протянул руку к ритуальному ножу с золотой ручкой.

— Замри! — окрикнул я его, и он отдернул руку.

— Что вопишь?

— А вот это как раз одна из тех вещей, что я тебе говорил, — я взял кинжал Чистой Перчаткой.

Сразу же включилось магическое зрение, и кинжал у меня в руках раскрасился разноцветными линиями и цифрами.

«Накопитель биоэнергии, экспериментальная модель», — вновь ожил посох. — «Разрушение ауры, немедленная биологическая смерть объекта».

— Уколешься или порежешься им, и все. И даже я тебя не спасу.

— Умная вещь Древних?

— Похоже на то, — я поискал глазами ножны и не нашел их, зато...

Я нашел подставку. В протянутой вперед лапе статуи было углубление точно по форме ножа. У меня побежали мурашки. Что же ты такое? Придется задействовать внутреннее зрение, Суть Вещей.

Статуя моментально раскрасилась в такой ворох переплетений каналов силы, что у меня аж челюсть отвисла. Никакая это не статуя. И то, что я ее не почувствовал и не увидел внутренним зрением, то только из-за того, что в ней не осталось ни капли энергии. Ушла за много лет. Видны пустые накопители, каналы передачи энергии и даже какое-то подобие мозга. Жезл безмолвствовал, но я примерно сам понял, что это такое. Да это же самый натуральный биомех, питающейся вместо обычной Силы силой жизненной. Живых существ. Создали себе бога остатки Древних...

Вот примерно картина и складывалась. И почему Ярсгар не знал об этом месте, и почему о нем вообще никто не слышал. Часть уцелевших основала колонию, а чтобы скучно не было, прихватили себе один из экспериментальных образцов, работающий на биоэнергетике. Только вот батарейки в комплект не входили, а зарядник требовал убийства живых существ, чтобы их аура превращалась в энергию темного бога-идола. Со временем колония расширилась, окрепла, культ темного бога стал главенствующим и обрел силу.

Правда, это и объясняло, почему теперь никого из обитателей в живых не осталось и город стал некрополем. Видимо, кому-то из других потомков Древних творящееся здесь зло не понравилось, и они решили радикально покончить с сектантами раз и навсегда. Ну это было уже в истории, и не раз. Сколько я слышал про злых испанских конкистадоров, которые уничтожили цивилизации бедных инков, майя, ацтеков... Ага, бедные до жути в полном смысле слова. Все практиковали увлекательное человеческое жертвоприношение, и с широким размахом маньяков-сектантов. Вполне понятно, почему испанцы, увидев такое непотребство, офуели в атаке и сочли их отродьями дьявола, заслуживающими истребления. Ну а бонусом было, естественно, золото, на которое и списали творимый испанской короной геноцид. Нет, я не оправдываю жестокость конкистадоров — те еще отморозки, но и к древним мезоамериканцам отношусь с не меньшим омерзением. И пусть рыдают историки о погибших цивилизациях — я не думаю, что им понравилось бы жить в том мире, где их могли бы в любой момент схватить, торжественно объявить избранной жертвой для богов и сбросить их вырванное из груди сердце с пирамиды-небоскреба. В беснующуюся от вида крови толпу на Таймс Сквер. Хотя тогда она называлась бы по-другому, но дела это не меняет. Скверна есть скверна.

— Это я заберу, чтобы никто случайно им не воспользовался. Вещь проклятая, — объяснил я ему по-простому.

Ну вот это объяснение Сид понял.

— Давай отсюда убираться, — согласился он. — А эту статую расколотим, слишком много крови на ней.

— Не трогай эту дрянь, — сказал я. — Даже не прикасайся.

Не стоит уничтожать то, что может уничтожить тебя. Почему-то я уверен, что эта хрень не настолько простая, и при попытке ее уничтожить может что-нибудь да произойти. Пусть сейчас я не вижу ни ловушек, ни прочих штучек Древних, но они могут быть так же скрыты, как и все остальные. И стоит двинуть один рычажок... Вон, створки каменные не сами по себе открываются, а с хитрой механикой. И поди разбери, что может случиться.

— Давай лучше попробуем открыть вон ту дверь. За ней я вижу большой зал, — кивнул я на каменную плиту метрах в пяти за статуей.

— Давай. Как?

— А точно так же, — я дал ему золотую фигурку божка, увидев знакомые отверстия около плиты.

— Хорошо. Раз, два, три, — мы одновременно вставили фигурки, как ракетчики ключи перед запуском.

Дверь дрогнула, открылась со страшным скрежетом...

— Да чтоб меня... — как сказали в том фильме пошли «непереводимые местные обороты».

Только теперь эта реплика принадлежала Сиду. И неудивительно. Зал размерами с предыдущий был доверху забит золотом. Всевозможные статуэтки, нагрудники, золотые головы, украшения... Нет, до удобоваримых и хорошо транспортируемых золотых слитков они не додумались, все добытое переводили в изделия.

— На сколько тут хватит? — обвел глазами кучи золота Сид.

— Я думаю, на лундийское с зунландским королевством точно. Чтобы всех накормить, построить дома и устроить всем сотни лет счастливой жизни. Госпиталя, школы, мастерские...

— Не те у тебя идеи, — вздохнул Сид. — Нельзя никого насильно осчастливить. Богатствами должны владеть только те, кто избран богом.

Вот и все. Наивненько и по-феодальному. Что поделать, если идеи социализма в местном обществе — крамола. До тех пор, пока сам не окажешься в положении бедного родственника и не потребуется помощь, хоть какая.

— Ну что, набиваем фургон и делаем ноги? — перевел разговор на другую тему я.