— Зато мы точно знаем, куда нам ехать.
Я кивнул на исполинскую горную гряду, тянувшуюся сколько видно глазу. У ее подножия густо росли деревья, издали кажущиеся буро-зеленой опушкой каменной стены.
— Похоже на то, — согласился со мной Сид. — Больше здесь ничего не видно.
— Если не видно, то это не значит, что этого нет. Древние были мастера закапывать все под землю, — я медленно тронул фургон, приминая колесами траву. — Едем туда.
Я правил медленно и осторожно, на малой скорости, стараясь объезжать выбоины и холмы. Не хватало еще поломать колеса или оси! Хотя и запаска, и инструменты для починки имелись, но что-то мне не хотелось ремонтировать треснувшую в неподходящий момент балку или менять колесо с помощью страшного приспособления нашего кузнеца. А что, винтовой домкрат известен с глубокой древности, его даже как штурмовое орудие использовали — крепостные двери ломать. Вот только весил этот инструмент столько, что я собирался его выкинуть при первой возможности и заменить чем-нибудь более прозаическим и легким.
С приближением к гряде я время от времени останавливался, и запускал поисковое плетение вместе с плетением Глубины — вдруг что интересное попадется? Нет, пока не попадалось. Ни тебе подземных помещений, ни крупной живности. На сусликов или кто тут живет оно срабатывало, но они меня совершенно интересовали.
Наконец часа через три мы подъехали к скальному подножию.
— Что-то я тут не вижу ничего, — сказал Сид, осматривая видневшуюся через стволы деревьев скалу.
— Так тебе тут сразу и показали ее, — хмыкнул я. — Придется объезжать кругом и осматриваться.
— Долго же тебе придется ехать, — покачал головой он. — Я даже не могу представить, на сколько лиг тянется эта стена.
— Не думаю, что долго, — сказал я. — Максимум проедем пару лиг туда-обратно. Портал был недалеко, и если им пользовались, то не думаю, чтобы вход в скалу или что-то похожее имеется с другой стороны. Значит, ищем.
Я тронул фургон со скоростью пешехода, и поехал налево. Почему туда? Да черт его знает, надо же куда-то ехать. Не получится — свернем направо и повторим поиск.
Минут через пять Друг, лежащий на спальнике за спиной, беспокойно завертел головой, а Сид заорал «Стой!».
— Что такое? — убрал я ноги с педалей.
— Вот. Тебе это ничего не напоминает?
— Ага. Именно.
В высокой траве, выросшей за столько лет, угадывались вырванные из земли камни кладки. И вела эта тропа в прогал между деревьями.
— А ты говорил «долго!», — хмыкнул я, сворачивая руль направо.
— Главное, чтобы выдержали колеса, — сказал Сид. — Помню, один раз обод треснул, и мы застряли в саванне...
— Не каркал бы ты, а? — огрызнулся я и медленно, со скоростью пешехода, повел фургон в этот прогал.
Опасения Сида, однако, имели под собой все основания, поэтому я оплел колеса плетениями Левитации — сильно при таком весе не поможет, но от неровностей спасет.
Ага, как же... Есть такое препятствие на автодроме — «стиральная доска». Вот ощущения были похожие, и тут я вспомнил добрым словом мастера Белика, который настаивал на колесах большого диаметра. Хотя бы не так трясло, и можно было обойтись без крошащихся зубов.
Полог крон деревьев сомкнулся над нами, и я включил фары. Мне-то все равно, я и в темноте вижу, как и Друг, а вот Сиду будет лучше видно.
Свет фар выхватил из темноты прогала продолжающуюся дорожку из камня, ведущую дальше и дальше...
— Похоже, приехали, — сказал Сил, когда шагах в десяти в неровном свете фар показалась каменная стена.
— Если есть дорожка, значит она ведет к двери, — сказал я.
— Очень глубокомысленное умозаключение, — хмыкнул Сид. — Даже для тебя.
— А то. Выходим, — я открыл дверцу, выпуская Друга на волю.
Собакин на торжественный момент открытия не обратил никакого внимания, подбежал к стволу ближайшего дерева и задрал лапу.
— Может и нам последовать его примеру? — сказал Сид, наблюдающий за собакиным. — Вдруг Древние практиковали такой метод приветствия?
Я шикнул на него и сплел Глубину. Интересно, однако. Плетение показывало тоннель в скале, ведущий внутрь. А если есть тоннель, значит есть и дверь...
— Отвернись, — сказал я и применил Очищение на каменной стене.
В воздух взлетела пыль и грязь, а сзади раздался отборный солдатский мат в исполнении потомственного аристократа Сида. Я оглянулся. Граф, неимоверно ругаясь, хлопал себя рукой по одежде, избавляясь от грязи. Вот теперь пришла пора веселиться собакину, от которого пошла волна ехидного задора. А нечего при разумной собаке критиковать ее привычки!
Зато теперь, когда все наносное осыпалось, дверь предстала перед нами во всем своем великолепии. Да и не дверь это, а целые ворота, и большие — четыре или даже пять наших фургонов одновременно войдут в ряд. Щели между каменными плитами, в которые не вошло бы даже лезвие ножа, примерно обрисовывали их контур. Теперь дело за малым — оставалось только их открыть.
А вот как? Я не чувствовал никаких откликов, которые шли от объектов Древних. Словно дверь была мертва. Я внимательно, дюйм за дюймом стал обследовать каменное полотно ворот, пытаясь нащупать разгадку. Ничего, сплошной камень, никаких ни рычажков, ни кнопок... Стоп! Не на самой двери, но рядом с ней круглое углубление с дном сложной формы... Точно!
Я пошарил в ранце за спиной, и извлек оттуда завернутые в тряпочку два золотых идола. Так, этот вроде не тот, а вот этот...
Я мысленно перекрестился и, взяв одного из божков, вставил его основание в отверстие. Дверь по-прежнему безмолствовала. Ну конечно же, а второй на что?
Я перешел на другую сторону проема, и вставил в похожее отверстие второго. С минуту ничего не происходило. Потом что-то заскрежетало, каменные полотна поехали вбок как двойные двери лифта, посыпалась пыль и каменная крошка. Я отскочил назад — черт его знает, что там внутри. С Древних станется.
Черный провал тоннеля напоминал рот какого-то исполинского червя, не знаю почему у меня возникла именно такая ассоциация. Что там говорилось у Ярсгара? Что черт его знает, что может там встретиться. Ну нет, файрбол посылать вперед не буду, да и сам тоннель побольше описанного в книге. Шарик может вызвать обвал, чего категорически не хотелось. Пустить вперед Облако Смерти или нет? Ладно, пущу. Хоть и это может прибить того, кто ждет на выходе из тоннеля. Но судя по состоянию ворот, там нас никто не ждет.
С моих рук сорвался шар тьмы и устремился вперед, высасывая все живое. Я подождал пару минут.
— Сид, ты пока покарауль здесь, мы с Другом проверим тоннель.
— Принято.
Собакину эта идея не понравилась. Он боязливо заглянул в жерло тоннеля, оросил его косяк и отошел.
— Пошли, нечего тут метить, — сказал я ему. — Рядом!
Собакин нехотя подошел к ноге, и посмотрел на меня. Типа в лом ему туда идти. Я лишь мотнул головой, и, чувствуя себя Индианой Джонсом, ступил в темный провал.
Шагая по тоннелю, я отметил качество исполнения. Он, как и ранее мной виденные, был проплавлен в скале. Не иначе, как не обошлось без машин Древних с той базы. Тоннелепроходчик поработал славно, на совесть. Я всеми силами пытался разглядеть хоть какую-то ловушку, но и магическое зрение, и Глубина молчали, как и мои симбионты. Дорога впереди была свободная.
Идя дальше и считая шаги, я почувствовал легкий уклон вниз. Наверное, неведомые строители предусмотрели уровень без дренажа, чтобы не заливало сам ствол. Да и вообще, я прошел уже пятьсот шагов, а свет в конце тоннеля так и не появился. Хотя про этот свет говорят, когда навстречу идет поезд... Рельсов нет, значит и поезда тоже можно не ожидать.
Туннель немного изгибался, образуя легкую дугу. И вот, наконец, когда я досчитал до восьмисот шагов, я увидел пробивающийся свет снаружи. Оптимизм взыграл, и я ускорил шаг. Все ближе, и ближе...
— Твою мать! — я шагнул из темени тоннеля наружу.
Передо мной, в огромной котловине лежал город. Правда, каменный и малоэтажный, но именно это он и был. Я присмотрелся внимательнее. Город был покинут, сканирующее плетение ничего не дало, кроме разных мелких тварей, которых тоже здесь было мало, котловина-то закрыта снаружи.
